С этим постановлением ГКО, если бы оно было настоящим, можно было любых 170 человек хватать. И к расстрельной стенке. А что, товарищ Сталин лично разрешил.

Тем поразительнее, что в этом же самом постановлении следующим пунктом идёт полное безумие. Нет, я решительно не в силах обуздать это слабеньким умишком. Послушайте:

«Рассмотрение материалов поручить Военной коллегии Верховного суда СССР».

Военная коллегия, как раз, могла и судить и приговоры выносить. Это Верховный суд и есть. Товарищ Ульрих сотоварищи вполне мог бы и рассмотреть и решение вынести.

Правда, было их по закону: председатель с замом и четверо судей. Потому 170 следственных дел они бы рассматривали до победного сорок пятого.

Восторг не в этом. Если в первом пункте постановления ГКО Сталин уже вынес решение о высшей мере… То что должна рассмотреть Военная коллегия?! Решение-то уже принято Сталиным!

Как у них на одной странице фальшивка сама с собой поругалась? Чистая же шизофрения.

Это ещё что, рассказы «очевидцев» о расстреле ещё интереснее. Во-первых, никаких очевидцев так и не нашли. А рассказы есть, как без них.

Племянница Раковского в 1989 году вспоминала, что всех уголовников вывезли в тыл. Как мы и говорили, а политических поставили к стенке. Откуда она это узнала? Сотрудницей тюрьмы она не была, при событиях и близко не присутствовала. Но из Москвы виднее, что там в Орле творилось. Загадка.

Приговор, оказывается, Военная коллегия, всё-таки вынесла. Правда, осмелилась поправить Сталина и девять человек куда-то потеряли. В приговоре всего 161 осуждённый.

Вот, как сообщают об этом, переписывая из одной книжки в другую:

«8 сентября 1941 года, как и предполагалось, Военная коллегия в составе Ульриха, Кандыбина и Буканова без возбуждения уголовного дела и проведения каких-либо разбирательств вынесла расстрельный приговор в отношении 161 заключённого по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР».

Как мог Верховный суд выносить приговор при отсутствии как факта уголовных дел – новое слово в юриспруденции. Так можно было? Хватай любого на улице и сразу секретный штамп на лоб – высшая мера, везите в Орёл.

И вот одиннадцатого сентября (какая знакомая дата) 157 политических привезли в лес. Не переживайте, ещё четверых куда-то потеряли уже после приговора Военной коллегии. Напомню, Сталин-то поручил 170 расстрелять. Куда у них по пути люди пропадают?

Дальше нам сообщают, что ради такого дела прислали особую расстрельную команду прямо из Москвы. Разгадка опять простая – никаких свидетельств, что кто-то из сотрудников тюрьмы участвовал в расстреле не найдено. Поэтому появляются секретные безымянные супермены. После расстрела так же бесследно растаявшие в сумерках.

Дальше какая-то лютая литературщина:

«Перед выездом на место казни каждый осуждённый препровождался в особое помещение, где специально подобранные лица из числа личного состава тюрьмы вставляли ему в рот матерчатый кляп, завязывали его тряпкой, чтобы исключить возможность вытолкнуть кляп, а затем зачитывали расстрельный приговор».

Кстати, как они его зачитывали? Постановление ГКО было секретным. Приговор Военной коллегии тоже, по логике, должны были засекретить?

Понятное дело, байка про секретность возникла по очень простой причине. Если бы это были настоящие приговоры, они были бы опубликованы, попали бы в сборники законодательства и так далее.

Но до конца восьмидесятых никто этих постановлений и приговоров не видел. Значит что? Объявим, что всё было засекречено. Очень удобно!

Дальше чудесная история, что полторы сотни зэков отвезли в лес на особой крытой машине с бронированными от пуль бортами. Лично мне в истории советской техники такие машины неизвестны. Это какой-то бронированный автобус должен быть.

Когда о расстреле спросили тогдашнего начальника Орловской тюрьмы Яковлева, он ответил, что ни он, ни кто другой из сотрудников участия в мероприятии не принимал. То же самое сообщили про главного областного чекиста Фирсанова – не был, не видел, не участвовал.

Я же говорю, ни одного свидетеля нет. Зато этому самому Фирсанову приписывают такой рассказ. Наберите, что называется, воздуха в лёгкие:

«По свидетельству Фирсанова, деревья, находившиеся в лесу на месте захоронения трупов приговорённых, предварительно выкапывались вместе с корнями, а после погребения расстрелянных вновь сажались на свои места».

Представили? К городу рвутся фашисты, город под непрерывными бомбёжками и обстрелами. Уже понятно, что Орёл придётся оставить. Бои на окраинах.

В это время, приехавшие из Москвы особо лютые чекисты с корнями выкапывают вековые дубы. Чтобы спрятать под ними невинных жертв Сталинских репрессий.

А теперь представьте сколько леса нужно так пересадить на полторы сотни осуждённых? Опять же, либералы не виноваты. Никак иначе объяснить почему нет никаких следов захоронения невозможно. Под корнями всё, ага.

Не могу удержаться. Ещё более восхитительный перл. Просто чудесный:

«Вплоть до 3 октября 1941 года – дня, когда Орёл был захвачен немцами, – сотрудники УНКВД по Орловской области неоднократно отправлялись на место расстрела под видом грибников для проверки состояния места захоронения».

Буря эмоций! Представили секретные патрули чекистов-грибников? С маузером в грибной корзинке? Они там что проверяли? Не восстал ли кто-то из-под корней? Ну правда, с какой целью сотрудников гоняли в лес?

А теперь главный позор нашей истории. В 1989 году Прокуратура СССР возбуждает уголовное дело. По факту расстрела в Медведевском лесу.

Незаконно, само собой, возбуждает. Потому как никакого факта не установлено. Нет ни тел, ни свидетелей, ни документов. Только дубы с вековыми корнями мрачно взирают на прокуроров.

Советские юристы – совсем не дураки. Дело начинают натурально пиночить по ведомствам. Прокуратура передаёт дело на рассмотрение Верховному суду. Тот пленумом перекидывает в ведомство лично Генерального прокурора.

Генеральный прокурор заниматься чепухой тоже активно не хочет. Дело расписывают в Главную военную прокуратуру. Любому юристу очевидно, что им подсовывают явную антисоветскую липу.

В итоге, военный прокурор подполковник Зыбцев по-тихому идиотское уголовное дело закрыл. За отсутствием состава преступления. Неудобно получилось, да?

Ещё более неудобно следующее сообщение:

«Следствие 1990 года не смогло установить точное место казни и захоронения расстрелянных».

Зато в том же самом году на государственные деньги построен мемориальный монолит. Стали регулярно проводиться траурные митинги. В прессу выплеснулся натуральный вал «исторических» публикаций про злодейского Сталина, пострелявшего в Орле политических.

Красиво, да? Откровенно фальшивые документы. Нет ни места, ни могил. Нет показаний ни одного свидетеля. Откуда мы вообще знаем про «Орловский расстрел»?! Из статей в газетах времён разгула демократии?

Вот так и рождаются мифы о Сталинских репрессиях. Право слово, уж лучше читать про профессора Плетнёва. Как он кусал пациенток за грудь. Одного ранжира истории.

Чудовищные антисоветские помои от тестя Чубайса на деньги Абрамовича. Вышло новое кино про Сталинскую эпоху, либералы заливаются визгом о гениальности картины. От Антона Долина до Дмитрия Быкова (кажется, оба иностранные агенты) восторгам нет предела. Наконец-то нам показали «правду» о русском быдле, у русских это в крови. Нет, серьёзно, это прямо в кино так сообщают!

В кои-то веки думал посмотрю хорошее кино про советскую власть. Режиссёр давно знакомый, «Белорусский вокзал» – один из любимых фильмов. Как пронзительно пела там бабушка Вани Урганта (кажется, тоже признанного вражеским агентом):

«И, значит, нам нужна одна победа,

Одна на всех – мы за ценой не постоим».

Опять же, реклама лезла из каждого утюга. Режиссёр, правда, отчего-то не отдал фильм в кино-театры. Посмотрев, я даже понял почему.