Про зарезанного Вьюнка или пропажу Бычка никто не обмолвился. Слишком мелкие сошки, чтобы попасть в криминальные сводки досужих сплетников.

Немченко старался не заходить в малолюдные или безлюдные проулки, предпочитая сделать лишний крюк, а не рисковать нарваться на очередные неприятности. Придёт время, и ситуация поменяется, как Андрей рассчитывал, недоброжелатели его станут избегать. Не он их.

Всё-таки в одном месте пришлось углубиться в узкий проход между двумя заборами, ведущий к кузнечному двору, про который ему рассказал Отор. Землянин решил по пути заказать себе перекладину для турника.

Ему повезло. Заказывать и ждать исполнения работ не пришлось. Возле входа одного из строений в куче металлолома валялась гнутая бракованная тележная ось.

За два с половиной обора — железо здесь стоило не очень дёшево — ему отбраковку выпрямили и продали. Это вес гружёной повозки железяка не выдержит, а массу тела легко.

Так с заготовкой для гимнастического снаряда в руках он и вернулся в своё жильё.

Доски в заборе между участками, хоть и превышали рост человека, не примыкали друг к другу вплотную. Между ними имелись промежутки, где в палец, где в два, а где-то и в три шириной. В просветы соседи могли видеть, кто из них чем в своём дворе занимается. Так что, турник, необычное для этого мира приспособление, Андрей решил сделать прямо в спальне. Ему в детстве отец такой соорудил.

Вспомнив, что у него нет никакого инструмента, отложил железяку к стене и лёг на кровать. Тренироваться после плотного обеда в "Ёлках-сосёнках" было не только тяжело, но и вредно для здоровья.

Немченко смотрел на потолок, требующий повторной побелки, думал о предстоящем косметическом ремонте, который он с помощью Отора и Литы Гавел планировал сделать до доставки заказанной мебели, и вот тут его наконец-то накрыло. Тоска? Ностальгия? Сожаление об оставленном на Земле?

Неожиданно для себя он услышал свой собственный стон, вырвавшийся совершенно непроизвольно.

Воспоминание о Виноградинке — так он когда-то называл любимую девчонку, потом девушку — стало причиной свалившейся грусти? Наверное. А может и нет.

Почти час он проживал по-новой своё прежнее бытие. И в конце пришёл к выводу, что его, по большому счёту, на Земле давно ничего не держало. Да, привычки есть привычки, в Гертале всё иное, и друзья у него в родном мире остались. Только с каждым годом он всё чаще чувствовал себя одиноким. У остальных семьи, дети, а у него что было? А сейчас что?

Сейчас у него весьма легкомысленные и не слишком надёжные приятели, хоть и называющие себя друзьями, малознакомык соседи, опасные враги за спиной и оставшиеся от несостоявшегося новоселья закупленные продукты. И что с ними делать, в смысле, с продуктами? Выбрасывать?

Ннмченко тихо засмеялся хитрым вывертам своих рассуждений, и решил, что не всё так плохо. Настоящего друга он себе сегодня купит у соседей и скормит ему заготовленные колбасы, мясо и сыры.

Только вначале надо навестить подругу, стихию, спасшую ему ночью жизнь. Резерв уже наполнился под завязку, так что, привет, родная.

Тень накинулась на него вихрем сумрака, Андрею даже показалось, что не лежи он на кровати, неминуемо бы упал.

"Ты так сильно скучала? — засмеялся он, — Боялась за меня? Как видишь, жив твоими стараниями? Почему не отвечаешь? Не можешь? Не хочешь?"

Ответом для него стало вдруг резкое потемнение пространства вокруг. При этом контуры предметов в спальне почему-то стали видны чётче.

Его захлестнули волны радости и самодовольства. Андрей понял, что сумел достичь второй ступени. То, чего унылый бездельник Вит не добился за почти пять лет, вселенец получил за неполный месяц. Да, землянин знал, что каждый последующий уровень будет достигаться намного сложнее предыдущего, но разве это отменяет его заслуженной награды?

"Ну, ответь же мне, — вновь он обратился к родной стихии, — я ведь чувствую, что ты мне хочешь о чём-то поведать! Двадцать пять? Двадцать шесть уже? Сорок сердечных ударов мы с тобой теперь можем быть вместе?"

Когда он вынырнул из второго сумрачного плана сразу в слой реальности, его наполнило новое знание.

Малый теневой путь — это его новая способность. Возможность, погрузившись в Тень, совершать мгновенное перемещение на десять шагов одним усилием мысли.

Ерунда? Как бы не так, улыбнулся Андрей. Десять — как это мало, из можно и просто пройти. Да, пройти, если ничто не мешает. Попаданец закрыл ладонью лицо, осознав, какое мощное оружие получил. Теперь он мог спокойно проникать через любые стены или препятствия соответствующей толщины. Его не удержат физические — с магией вопрос, увы, открытый — узы. Верёвки, металлические цепи, кандалы, колодки для Анда ол Рея не страшны, как не опасно оказаться и замурованным, подобно тем несчастным разбойникам Рыбака, ноги которых Джиса ол Пирен сковала камнем.

— Я крут, — произнёс он вслух, убрав с лица ладонь.

Валяться на кровати дальше и предаваться тоске по прошлому всякое желание исчезло.

Немченко вскочил и приступил к ставшей входить у него в привычку тренировке. Начал с фехтовальных упражнений.

Вообще, как понимал землянин, в отношении владения мечом не один Вит был таким ленивым к учению обормотом. Остальные маги в своём большинстве тоже считали, что их стихийных способностей более, чем достаточно, чтобы десятками повергать в прах обычных вояк, и тренировались только для дуэлей, никакой другой нужды в умении махать клинком они не видели.

С высоты своего положения в мире Герталы дворяне конечно же рассуждали правильно. Вот только, у вселенца совсем другие обстоятельства, и отказываться от любых воинских умений он не станет.

Завершив упражнения с клинком, Андрей принялся отжиматься. Воодушевления добавляло и осознание того факта, что достижение второй ступени теперь позволяло ему напитывать свои заклинания не тремя, а шестью гитами энергии. Это не делало воздействие атаки или защиты сильнее, но позволяло одолевать первоуровневые амулеты и умения. Расклад здесь был простой — один гит магической защиты аннигилировал один гит атаки.

А ещё Андрей мог теперь заряжать артефакты и накопители вдвое меньшим количеством подходов.

Водные процедуры опять заняли почти полчаса времени из-за их примитивизма и неудобства. Большую бадью на роль ванной Немченко заказал вместе с мебелью в той же мастерской. Оставалось дождаться, когда привезут.

Выйдя через калитку, Андрей повернул налево и дошёл до ворот соседей Негиниев. Общаться ему с ними ещё не пришлось, но благодаря сплетнице Лите и видам через просветы в заборе, попаданцу они были неплохо знакомы. Кажется, что и те были осведомлены о новом владельце домика старушки. Источник информации у них был тот же.

Тит и Авенолия Негинии, одному сорок три года, другой тридцать пять лет, имели двоих сыновей — четырнадцатилетнего Сарка и одиннадцатилетнего Ивола.

Младший к моменту прихода Анда Рея подвергался отцом экзекуции.

Пожилой раб держал руки вырывающегося и брыкающегося мальчишки, а хозяин дома хлестал сына по заднице кожаным поясом.

— Почему опять школу прогулял, а?! — интересовался по ходу порки почтенный Тит, — Почему, я спрашиваю?

За воспитательным процессом наблюдали сидевшие за столиком в беседке, спрятавшейся в окружении плодовых деревьев, в это время, разумеется, голых, Авенолия и Сарк, возле ног которых сидела большая мохнатая собака, точь-в-точь как породы московская строжевая, и крутился щенок, похожий на баскетбольный мячик.

Животные первыми увидели появление у ворот визитёра. Если мамаша колобка стала только внимательно взглядом следить за гостем, то щенок с радостным потявкиванием бросился защищать территорию особняка.

— Он с Лутором к морю бегал, смотреть на бистайские каравеллы, спасшиеся от шторма, — заложил младшего брата Сарк.

— А почему я об этом только вечером от почтенного Голма узнал? — обернулся к беседке хозяин дома.