Степан вывел нас точно к гати, как будто по навигатору двигался, но скорость нашего движения опять упала – в некоторых местах вода доходила до середины бёдер, заливая сапоги. Мы были уже где-то на середине пути до острова, как вдали в лесу ударил сдвоенный взрыв – попили немцы кофейку. Взрыв двух «лимонок» с одной не спутаешь. Два последующих взрыва пошли в общую копилку. Нарвались всё же немцы на мой подарочек. Удачно! Это их придержит немного. А как настроение поднимет!

Гранаты оказалась очень кстати. Мы уже выползали на крайний остров, как на краю болота появились наши преследователи. Нам бы ещё чуть-чуть, и немцы нас не увидели, но, что называется, не судьба. Теперь не отцепятся. Одно радует: этот остров немаленький и вытянут по направлению к нашему движению, так что место, с которого мы выйдем с острова, с противоположного берега не видно. Опять-таки, мы на относительно сухом берегу и под чахлыми, но деревьями, а немцы – по щиколотку в воде, и чтобы просто прислонить задницу, им надо отойти минимум метров на шестьсот. Что само по себе не может нас не радовать. А пока суть да дело, мы заползли на остров и затихарились на нём.

Пат. Если по шахматной терминологии. Фрицы же не знают про вторую тропу. Наверное, не знают. То, что проводники у них есть, я ни разу не сомневаюсь, уж очень шустро они за нами шли. Не всех финнов мы выбили, а значит, про тропу за кордон они могут знать. Ну да поживём – увидим, а пока мы, оставив Костю с Мишей в качестве наблюдателей, ушли в глубь острова.

Вымотался я действительно больше всех, это заметил даже Степан, стаскивающий с меня сапоги. Ладно бы только устал, неожиданно разболелась голова. Казалось, что внутри разгорается ослепительно-белый шар, обжигающий голову изнутри и грозящий вырваться наружу. Блин, не хотелось бы тормозить группу. Впрочем, несколько часов у нас есть. Распластавшись на вездесущей чернике с брусникой, я голосом умирающей лебляди подозвал Ристо. Снайпер подошёл ко мне сразу. Видно, видуха у меня была не очень.

– Ристо, надо уходить скорее. Судя по всему, про тропу за кордон немцы знают, и радист у них есть. Сейчас они блокируют её с той стороны, к утру подтащат с этой стороны миномёты и смешают здесь всё с землёй. У нас есть несколько часов. Ищите тропу.

Пограничник только кивнул головой, поднялся и, подозвав Степана, направился в другой конец острова.

Оказалось, что в расчётах умеют ошибаться не только немцы с финнами. Миномёты ударили по острову уже через полтора часа. Сначала раздался негромкий отдалённый выстрел, потом – тихий, всё увеличивающийся шелест, и с очень сильным недолётом в болото плюхнулась мина.

Сказал бы я вам, удоды недобитые, да воспитание не позволяет! Я только уснул. Душу вашу невоспитанную! Прихватив «снайперку», не обуваясь, как был в носках и намотанных на ногах, чтобы не грызли комары, тряпках, я поскакал к дозору. Нет, не купаться и не любоваться на красивый пейзаж.

Протянув бинокль Мише, я коротко приказал:

– Ищи корректировщика, Миша. Найдёшь, покажешь, стреляем залпом. У них не может быть с собой много мин. – И сам приник к прицелу винтовки.

Дело в том, что без корректировки стрельбы немцы могли кидать мины до посинения. Я вообще пока не понимаю, как они умудрились миномёты установить. Похоже, что нашли какой-то булыжник, они периодически нам попадались. На него, правда, больше одного миномёта не поставить, но нам и одного ствола за глаза. Почва-то никакая – сплошной торф пополам с водой, то есть окоп не вырыть. Хлопнет недалеко мина, и будем лежать с Мишей рядышком – как живые. Одно радует: близко миномёты немцы не установят. На сухом берегу тоже нельзя, там лес сплошной, попадёт мина в нависающую ветку – и привет немецким родителям из карельских лесов. Получите похоронку.

Стрелять без корректировки с закрытой позиции – это зря переводить мины, которых и так немного. В таких условиях немцы в футбольное поле не попадут. Так что нам надо искать корректировщика, который будет корректировать огонь с пейджер-боем, то есть с мальчиком на побегушках. Что само по себе очень длительный процесс, но в данном случае немцы никуда не торопятся. Пока они пристреляются, им ещё мин притащат, а тот запас, что у них есть, это на один, максимум на два ротных миномёта, так как с грузом по заросшим мхом и невысоким кустарником карельским лесам долго и много не побегаешь.

Проблема у нас была только в одном. От острова до края болота метров четыреста пятьдесят. Для «Маузера 98к», то есть универсального карабина «Karabiner 98 kurz» с четырёхкратным прицелом, которым был вооружён Костя и который принадлежал наблюдателю первого убиенного мною снайпера, прицельная дальность – четыреста, максимум шестьсот метров. А вот у меня на винтовке и на винтовке Ристо, которую я упёр сегодня утром, стоят шестикратные снайперские прицелы, позволяющие вести прицельную стрельбу на расстояние до восьмисот метров. В теории. Потому что снайперский выстрел на восемьсот метров в таких условиях – это выстрел на грани фантастики.

Вот только прицел, стоящий сверху над ствольной коробкой, перекрывает паз для стандартной винтовочной обоймы, так что заряжать эту винтовку приходится по одному патрону, что само по себе сказывается на темпе стрельбы. Самое забавное, и это пришло мне в голову совершенно неожиданно, заключается в том, что я не должен был знать таких подробностей. Я никогда в руках не держал немецких винтовок и винтовок вообще. Даже СВД видел только пару раз, а тут как будто наставление по стрельбе прочитал. Вот знаю я это, и всё тут. И не похоже, что это Сашкины знания. Откуда бы погранцу-комсомольцу знать такие подробные характеристики немецких снайперских винтовок? Ну да ладно, потом разберусь.

Корректировщика нашёл Костя и почти сразу. Сидел этот наглец правее него, на поваленной им же чахлой сосне и, совершенно не скрываясь, разглядывал нас в бинокль. Ну да, здесь метров шестьсот с копейками точно есть. Рядом топтался мальчик на побегушках – здоровенная детина под два метра ростом. Нет, пусть пока живёт – я ему позаковыристей развлекаловку придумал.

– Миша, сходи за Ристо, пусть свою винтовку прихватит, только аккуратнее, не засветитесь, – обратился я к наблюдателю.

Кивнув, Миша сначала ползком, а затем пригибаясь направился за Ристо. Такой выстрел не для меня. Не снайпер я, только спугну. Вот если пакость какую придумать, то милости прошу, это легко и непринуждённо. Обращайтесь.

– Костя, не стреляй, пусть пока посидит, воздухом подышит напоследок. Мальчик на побегушках прибежит, вот тогда. Только постарайся ранить, стреляй в туловище, – придержал я Костю.

Прошелестела ещё одна мина и плюхнулась ближе, но немного правее. Пока Ристо добирался до нас, двухметровый мальчик сбегал ещё раз. Он куда-то недалеко бегает, либо он спринтер. Сильный мужик и ростом как бы не выше меня. Был.

Ристо, как только пришёл, сразу уяснил задачу, но, коротко пошептавшись с Костей, немецкую снайперскую отложил и взял свою СВТ. Костя тоже сменил винтовку. Ну да. Ребята молодцы, а я тормоз. Ристо снайперский прицел не нужен, а скорострельность винтовки и мощность патрона в данном случае компенсирует отсутствие снайперского прицела.

Видимо, уверовав, что до него не достанут пулей, наблюдатель встал и начал что-то разглядывать на нашем острове. Теперь и не спросишь, что. Вот теперь я увидел стрельбу нашего снайпера, как на соревнованиях: мозги наблюдателя вылетели с другой стороны головы фонтаном. Костя тоже не подкачал: пуля попала в пах, а вопль мальчика на побегушках напомнил мне гудок электрички. Нет, слышно мне не было, всё же семьсот метров, но раззявленную пасть пейджер-боя я видел в бинокль во всей красе. Наверняка даже на миномётной позиции слышно. Но всё же интересно: на что они установили миномёт?

– Больно, наверное? Так вас, тварей, никто сюда не звал, но гостям мы всегда рады: и чем накормить найдем, и где погост покажем, и помянем при случае, – прокомментировал я.

Костя усмехнулся, Ристо, как всегда, промолчал, прицеливаясь второй раз. А ведь здесь больше шестисот метров. Сильны мужики! На таком расстоянии я в дом не попаду.