— Ясу[1], Клио! — приветливо помахала она. — Сегодня ты что-то рано!

Прозвище «Клио» я получила из-за того, что облазила большинство исторических руин на острове. Музы, отвечающей за архитектуру, у древних греков не было, вот меня и окрестили в честь музы истории.

— Пришлось плыть к вам раньше, чем собиралась, — глянув на пустые столики, я кивнула на террасу. — Выпьешь со мной кофе?

— Пока Тео нет, — подмигнула она. — Тебе, как обычно?

Сделав вид, что не поняла её намёка, я подошла к стойке.

— Да, кофе сразу возьму на террасу.

Минут десять спустя мы уже сидели за столиком, наслаждаясь лёгким бризом, потягивая кофе и щурясь на солнце.

— Как прошла вечеринка в честь помолвки? — поинтересовалась Вероника.

— И не спрашивай, — закатила я глаза.

— Так плохо?

— Скорее весело. Не каждый вечер увидишь директора банка и зам. директора... чего-то там, подравшихся из-за фонтана!

Лицо подруги выразило живейшее любопытство, и я пояснила:

— Фонтан — в виде наяды. Одета она довольно вызывающе — одна каменная грудь бесстыдно выставлена напоказ. Кажется, банкир пригласил её на танец и, вероятно, она была не против. Но тут появился конкурент — сама видела, как гладил ей грудь. Ну, банкир посчитал себя оскорблённым и...

Хохот Вероники помешал закончить фразу. Я тоже рассмеялась, подняла глаза... и тихо выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. К нам направлялся «потрясающий вид» и главная «достопримечательность» острова Санторини в одном лице, моя любовь с первого взгляда и просто красавец — Теодор Влахос, или, как его называют друзья, Тео.

— Ясас, красотки, — кивнул он нам. — Вероника, мой отец платит за то, чтобы ты приносила кофе гостям, а не пила его с ними.

— Это я её пригласила, — мило улыбнулась я и кивнула на место рядом с собой. — Хочешь, присаживайся и ты.

Но санторинский Адонис грозно глянул на уже подскочившую Веронику и, только когда она ушла, повернулся ко мне.

— Суровый босс, — впечатлилась я. — И мне стало страшно.

— Не бойся, — одарив улыбкой, от которой на его щеках появились ямочки, «Адонис» сел рядом. — Просто хотел остаться с тобой наедине.

Сердце подпрыгнуло куда-то к макушке, но я постаралась не подать вида:

— Чтобы не было свидетелей, как расправишься с посетительницей, склоняющей к безделью персонал твоего кафе?

— Кафе — не моё, а отца, — поправил он. — И склоняешь ты не персонал, а меня, но вовсе не к безделью. И, думаю, делаешь это намеренно.

Цербер, Гидра и все духи Тартара — неужели всё так очевидно? Но, если уж попалась... Взмахнув, на всякий случай ресницами — флиртовать не умею совершенно, но иногда хлопанье ресницами, говорят, помогает — поинтересовалась:

— И как? Срабатывает?

Тео снова улыбнулся, вызвав у меня новый приступ тахикардии, и, проведя ладонью по шевелюре, какой позавидовала бы любая модель, рекламирующая шампунь, признался:

— Обычно я не начинаю интрижек с туристками...

Я задохнулась от возмущения:

— Кого ты называешь туристкой?! Я знаю окрестности лучше, чем ты!

— Сомневаюсь, — возразил он. — И ты не дала мне договорить. Обычно я не начинаю интрижек с туристками, но... ты мне очень нравишься, Клио.

— Больше не называй меня туристкой — и, думаю, мы поладим, — заявила я.

Teo рассмеялся и, приложив ладонь к груди, пообещал:

— Больше не буду.

Я прощающе махнула рукой.

— И что теперь?

— Приглашу тебя на свидание, миноянка[2], — улыбнулся он.

— Так уж преувеличивать тоже не стоит. На миноянку я не тяну — цвет кожи не тот.

— Считается, что минойские женщины были светлокожими, в отличие от мужчин, — Тео взял меня за руку, заставив сердце чуть не вылететь на стол. — Видишь?

Его смуглые пальцы переплелись с моими, более светлыми, несмотря на загар, «заработанный» за прошедшие недели.

— Вижу, — согласилась я и кашлянула, стараясь выровнять дыхание. — Может, кто-то из моих предков и правда родом отсюда? Так и знала, что попала на остров не случайно!

— Случайностей в таких делах точно не бывает, — Тео едва заметно подался вперёд, и я завязла в его взгляде.

Глаза у парня очень тёмные — как вулканический песок на пляже Камари, поглощающий все солнечные лучи. Но сейчас в них словно мелькали солнечные зайчики.

— Давно хотел сказать, — прошептал он. — У тебя очень необычные глаза, Клио.

— У меня? — удивилась я.

— Да, с красноватым отливом, как у вампира. Наверное, поэтому, когда смотрю в них, лишаюсь...

— Теодор!

От грубоватого окрика мы оба подскочили, и «Адонис» тотчас выпустил мою руку, раздосадованно буркнув:

— Отец...

— Теодор! Где тебя носит?! — продолжал допытываться Влахос-старший.

— Извини, мне пора, — вздохнул Тео, — сегодня вечером будет много гостей — почти все столики зарезервированы. Но я освобожусь около десяти, придёшь?

— Сюда? — недоумённо переспросила я.

Он кивнул.

— Подождёшь возле стойки, если задержусь. Можешь что-нибудь заказать — разумеется, за счёт заведения. А потом покажу тебе настоящую Тиру[3]! — не успела я опомниться, он наклонился и чмокнул меня в щёку. — До вечера, миноянка!

Кое-как уняв сердцебиение, я допила уже остывший кофе и только тогда встала из-за стола. Но, когда вошла в основной зал, уже была сама невозмутимость. Помахала улыбающейся Веронике, проигнорировала не слишком дружелюбный взгляд Ханны, тоже, по словам Вероники, по уши влюблённой в «Адониса», подмигнула самому «Адонису», делавшему вид, что вытирает стойку, но на самом деле таращившемуся на меня, и выплыла из кафе. Глубоко вдохнула морской воздух и с трудом удержалась, чтобы радостно не подпрыгнуть. Теперь осталось дождаться вожделенных десяти часов! Ходко добравшись к пристани, я впрыгнула в катер и завела мотор. Гнала на всей скорости, подпрыгивая на волнах. Вот как нужно было плыть с миллиардером на борту! И ехидно захихикала, представив его зеленоватую физиономию. Тоже мне грек, потомок античных мореплавателей, едва удерживающийся в вертикальном положении на борту катерка! Мысленно сравнила его с Тео и пренебрежительно фыркнула. А вспомнив упоминание Константинидиса о девушках, которые «не жаловались» на его достоинства, прыснула от смеха. Вот уж самомнение! Но тут же тряхнула головой — что мне, в конце концов, за дело до миллиардера и его девушек? Сейчас у меня другие проблемы — что надеть на свидание с парнем моей мечты! Гардероб мой довольно однообразный — майки, шорты, юбочки... и всего два платья. Может, сойдёт одно из них? Торопливо пришвартовавшись, я чуть не бегом бросилась в дом.

[1] Ясу (греч.)  — привет!

[2] Миноянка — представительница древней минойской цивилизации, существовавшей на Крите в 2700 — 1400 годы до н. э.

[3] Тира — другое название Санторини.

Говорят, самые красивые закаты — в окрестностях Ии. Я с этим не согласна. Закат солнца прекрасен везде! Сейчас зачарованно понаблюдав, как оранжевые отсветы скользят по морской глади, превращая её в жерло дремлющего вулкана, я отвернулась от окна — к зеркалу, перед которым провела в этот день больше времени, чем за все недели, проведённые на Крите. Открытое светлое платьице, греческие сандалии с плетёными ремешками до самых колен, распущенные по плечам тёмные волосы. Я невольно присмотрелась к глазам. Яркие, карие, с лёгкой краснинкой. Когда смотрю на солнце, становятся цвета бордо. И правда «вампирские»... Сморгнув, отвернулась от зеркала, подхватила ключ от катерка и понеслась к причалу. К пристани Аммуди на Санторини я пришвартовалась, когда солнце уже село, и, выпрыгнув из катера, бодро направилась к «Кудрям Артемиды». Теперь главное — не торопиться и не выдать нетерпения, в котором пребывала весь день — Тео точно незачем об этом знать. Но, войдя в кафе, поняла, что, даже начни я прыгать на месте, он бы этого не заметил. Кафе будто находилось под натиском ахейцев, некогда сокрушивших минойскую цивилизацию. Все столики заняты гогочущими посетителями, официантки носятся между ними, будто от этого зависит их жизнь: отец Тео — очень строгий хозяин. А сам Тео мелькает за стойкой так, что рябит в глазах. Я тяжко вздохнула. Кажется, свидание, которого так ждала, запутается в кудрях Артемиды и за пределы кафе сегодня не выйдет... Но с беспечным видом пересекла зал, уворачиваясь от официанток, раза два чуть не сбивших меня с ног, и подошла к стойке.