— Клио! Когда появится твой парень?

Я обернулась на голос пожилого хозяина дома, кирье Йоргоса — это за его рыбками я присматривала, пока он и его жена были в отпуске. Вернулись они вчера, состоянием рыбок остались довольны, но ужаснулись при виде моей ноги и расстроились, что разминулись с моим парнем.

— Скоро, дядя Йоргос! Видите ту движущуюся точку? Это он!

— Хорошо, а то Алексина меня уже до помешательства довела: когда да когда! Слышала, Лекси? Сейчас будет!

Из домика послышалось довольное ворчание и шаги хозяйки. Но, не желая, чтобы встречать Тео вышел весь гарнизон, я с улыбкой обратилась к дяде Йоргосу:

— Не хотела бы его смущать. Лучше позову вас, ладно?

Старик понимающе кивнул, подмигнул мне и снова вошёл в дом.

— Нет его ещё, Лекси. Когда появится, позовут, — услышала я его голос.

Снова посмотрела на приближающийся катер и решила подшутить над Тео. Улеглась на песок и закрыла глаза — скажу, что заснула, пока его дожидалась! Минуты тянулись медленно, но я стоичесски боролась с желанием приоткрыть веки. Шум мотора всё ближе... вот мотор глушат. Тихий плеск волн, шаги на песке — я едва сдержала улыбку. Сейчас он наверняка наклонится, заметит, что я притворяюсь и поце...

— Ты была права. Эвелина мне изменяет.

Я подскочила, будто меня ужалила кошачья змея[2], и диким взглядом уставилась на бухнувшегося рядом Константинидиса.

— Не смотри так, — махнул он рукой. — Мне больше некуда пойти.

— Нек-куда? — заикаясь, выдавила я. — Тебе?

— У меня не так много друзей, как может показаться, — буркнул он. — Есть один, но он должен был приехать на свадьбу... которой теперь не будет!

— Кир, мне очень жаль, что это с тобой произошло, но сейчас здесь появится...

— Они все знали, — кажется, он вообще меня не слышал. — Все. Мои родители, мои так называемые друзья... И никто — НИКТО не сказал ни слова! Кроме тебя...

— Я бы тоже не сказала, — нервно глянула на горизонт, откуда должен появиться Тео. — Но ты сильно меня задел и...

— Я давно подозревал, что-то не так, — ни на что не реагируя, продолжал Константинидис.

И всё же собрался тащить «с-совершенство» под венец?

— Что-то такое проскальзывало в её поведении...

Что у неё чуть слюна с языка не капала при виде привлекательного парня?

— И тут ты. Да ещё и говорила так убедительно! Я не хотел верить, старался списать всё на ревность, но в салоне вертолёта увидел тебя с этим мальчишкой...

А я-то была уверена, что кирье не отлипал от иллюминатора!

— Он без ума от тебя, это очевидно. Конечно ты не стала бы ревновать. А, если говорила не под действием ревности, значит...

— ...всё могло оказаться правдой, — закончила я фразу.

Константинидис кивнул.

— Я потребовал у Эвелины сотовый, она взорвалась... Сцена получилась безобразная.

— Мне на самом деле очень жаль, — посочувствовала я.

— Да... мне тоже... — он поднял на меня глаза. — И что теперь?

— В смысле? — я немного растерялась.

— Что мне теперь делать? Я не могу жениться на ней. Не могу на неё даже смотреть! Но она — племянница партнёра моего отца, этот брак очень выгоден для обеих сторон. Думаю, поэтому отец молчал...

— Хорош родитель! — фыркнула я.

— Он не относится ко всему этому... как я, — Константинидис тяжко вздохнул. — В какой-то мере я его понимаю. Но всё равно так на него зол! И на мать. На всех... Мы с отцом сильно повздорили. Он по-прежнему настаивает на этом браке.

— Заставлять сына жениться на такой... ради выгоды компании? Сам бы на ней и женился!

— Думаю, у них и правда что-то было...

— Фу! — скривилась я. — Что у тебя за семейство?!

— Твои родители другие?

— Имеешь в виду, было ли у моего папы что-то с невестой сына? Нет. У моего папы нет сына, — но поймав взгляд Константинидиса, повинилась:

— Прости, юмор тут неуместен. Мои родители — очень скучные. Решили по старинке провести жизнь только друг с другом — так и живут.

— Мои бабушка и дедушка, которые в Москве, такие же. А мама... думаю, она просто со временем смирилась, что у отца интрижки на стороне. Но что сейчас не предупредила меня... Я же её сын! И отец... Ты права, как он может вынуждать меня жениться на женщине, обманывавшей меня с... со всеми подряд! Даже не знаю, сколько их было со времени нашего знакомства!

— Может, и она не знает, — «утешила» я.

— Вот именно! Если она вела себя так до свадьбы, только представь, что было бы после!

— Наверняка бы принесла в дом заразу.

— Конечно! — поддакнул Константинидис, но тут же осёкся. — В смысле... имеешь в виду... Хотя теперь это не важно! Важно, что я должен проучить их! Всех! Они все меня предали, все смеялись за моей спиной, пока моя невеста не то, что наставляла мне рога — уже и украшала их, как рождественскую ёлку!

Слегка опешив от такого всплеска эмоций миллиардера, которого до сих пор считала довольно заторможенным, я не придумала ничего лучше, кроме:

— Да, невесело...

Потом в очередной раз глянула на море... и тут же попыталась подняться. Приближающаяся точка на горизонте — Тео!

[1] Агори (греч.) — парень, бойфренд.

[2] Кошачья змея — единственная ядовитая змея на о. Крит, но её яд не смертелен для человека.

Константинидис был прав, отметив, что мой Адонис — тот ещё ревнивец. А я была права, предположив, что, увидев, как сорвалась со Скароса в обнимку с Константинидисом, Тео будет переживать не только из-за падения, но и из-за «обнимки». Когда волнение после нашего спасения немного улеглось и врачи заверили, что скоро я снова начну ходить, мой агори нехотя признался, что не находил себе места всё время, пока я «оставалась наедине с этим». Под «этим» он подразумевал миллиардера и попросил сказать честно, может ли ещё между нами вспыхнуть искра. Нежно улыбаясь и заглядывая в чёрные глаза, я заверила, что между мной и «этим» давно ничего нет, что мы сильно повздорили, оказавшись запертыми в «подвале» Скароса, и теперь, завидев меня, Константинидис будет переходить на другую сторону улицы. Тео облегчённо вздохнул, просиял счастливой улыбкой, и выразил надежду, что больше мы «этого» не увидим. И вот «этот» здесь! Беседует со мной, как с закадычной подругой, да ещё и жениться больше не собирается!

— А знаешь, что мы сделаем, чтобы проучить всех? — неожиданно заявил миллиардер, помогая мне подняться. — Я женюсь на тебе!

— Чт... — споткнувшись на ровном месте, я чуть вновь не растянулась на песке, но Константинидис подхватил меня у самой поверхности и поставил на здоровую ногу.

— Ты рехнулся?! — я попыталась отпихнуть его, но он упорно поддерживал меня за талию. — Отпусти, псих!

— Не называй меня так и не повышай голос! — возмутился он. — Выслушай сначала, прежде чем отталкивать! Я ведь не просто так это предлагаю. Внакладе ты не останешься.

— Почему те, у кого денег немерено, уверены, что могут купить всех и вся?! Мне твои деньги не нужны!

— Кажется, ты — первая женщина, от которой слышу эту фразу, — впечатлился Константинидис. — Хорошо, не хочешь деньги, скажи, что хочешь.

— Чтобы ты оставил меня в покое! Видишь тот катер? Это — Тео! Он не должен тебя здесь застать! Так что сделай доброе дело и уберись...

— Не могу, извини. Всё складывается слишком удачно. Я не отменю свадьбу, но женюсь не на этой... а на тебе. Потерпишь меня годик, потом разведёмся и...

— Ты сам себя слышишь?! — я всё же оттолкнула его, едва удержавшись на одной ноге. — Или находишься под действием какого-то средства?

— Я напился только один раз — когда всё узнал, и больше к алкоголю не притрагивался. Да почему ты так против? Можешь продолжать встречаться со своим официантом, я же не запрещаю!