– Любовь до гроба, Санта. Большая – только с Максимом.

– Почему?

Этот вопрос не стоило бы задавать, Санта понимала. Но не сдержалась. Ждала ответа, слушая удары своего же сердца. Гулкие. О ребра. Такие, будто пробежала стометровку. Хотя всего лишь побывала на заседании. Но как-то… Слишком всё быстро. И слишком всего много.

Она боялась скуки. А получила пищу для размышлений.

– По личным причинам.

Данила ответил обтекаемо, Санта в жизни не решилась бы настоять. Только вспомнила скользивший по ней взгляд, поежилась, сдерживаясь от того, чтобы тоже скривиться.

Максим Одинцов ей не понравился.

– Может позже расскажу…

И пусть она не ждала более подробного ответа, Чернов добавил, с прищуром глядя на дорогу, сильнее сжимая руль и сильнее же вдавливая ногу в педаль газа.

Глава 9

«Одобренное» Черновым свидание с Гришей Санта не отменила.

Ведь с чего вдруг?

Просто потому что кумир взял тебя с собой в заседание? Потому что тебе привиделось что вы стали чуточку ближе?

Из-за ничего не значащего «в следующий раз подвозишь ты?».

Было бы глупо.

А Санта – умница.

Он сам так не раз сказал.

Поэтому с Гришей всё было в силе. Единственное, что заботило девушку: осознание, что неправильно собираться на встречу к одному и думать о другом. Но… Тут уж как повезло.

Ей – не очень.

Да и можно убедить себя, что думаешь не о нём, а обо всей ситуации, которая, кажется, имеет значение лично для неё.

Санта была уверена, что тот самый Максим (подробности конфликта с которым Чернов ей не рассказал, но которого она успела пробить по верхам ) непременно донесет Игнату и Макару, что их "сестра" каким-то образом оказалась во вражеском лагере. Какой будет их реакция – вопрос.

Санте хотелось бы, чтобы реакции просто не было. Она не собиралась ни уколоть их тем, что даже не обратилась, ни поселить в головах мысль, что её присутствием рядом с Черновым можно было бы воспользоваться.

Просто жить, как жили всегда за исключением момента столкновения после кончины отца. Параллельно.

Но будет ли так – не знала.

На Чернова за то, что не предупредил, не злилась. В конце концов, в зале заседаний напротив него стоял не Игнат. А если вдруг… Вот это было бы действительно волнительно. Потому что внешне он очень похож на их общего отца. А внутри абсолютно другая начинка. И взгляд другой. И это больно. Потому что подсознательно ищешь «то» нутро. Каждый раз осознаешь его утрату и невозвратность.

Благо, встреч со старшими Щетинскими у Санты не было давно. Дай бог, долго же не будет.

А ещё почему-то немного мстительно хочется, чтобы Чернов их сделал. И самую малость: чтобы она ему в этом помогла.

Но сегодня об этом думать не стоит. Сегодня у них с Гришей свидание.

Он, конечно же, не послушался. У кинотеатра встретил Санту с цветами. Красивыми настолько, что и ругаться-то стыдно. Но «ярко» благодарить она тоже не умела. Поэтому улыбнулась просто, подставляя для приветственного поцелуя щеку, взяла пышную охапку, позволила увлечь себя за руку в сторону входа.

По поведению Гриши было видно, что он очень мотивирован произвести впечатление. Он волнуется, но рад.

Санта пыталась ответить по достоинству – улыбками, словами, поведением. В ней пока по-прежнему не ёкало, но и отторжения происходящее не вызывало.

Ей было в меру весело. Вполне интересно. Душевненько.

Хороший фильм, ненавязчивые касания, деликатный флирт, тихие разговоры, редкие, уместные шутки на ухо. Подразнивание губами мочки. Ими же – щеки.

Его взгляды — горящие. Её – неопределенные, но Гриша расценивал их скорее всего тормозящими, потому что не пытался перейти невидимую грань, за которую Санта никогда и никого не спешила пускать.

После сеанса – прогулка по набережной за руку. Обсуждение преподавателей, которые учили обоих. Рассказы Гриши о конфузах, случившихся с ними или их общими знакомыми во время учебы или уже на работе.

Немного злободневного юридического. Одиозных решений и неоднозначности норм. Переход в спор. Отступление в шутки.

Буйный ветер, от которого не хочется прятаться. Чувство свободы и легкого полусчастья. А ещё желание повторить вечер.

Не только у Гриши. У Санты тоже.

Вера в то, что с Гришей всё может очень даже…

– Ты голодная?

Парень спросил, сжимая руку Санты в своей с силой, сначала натирая очевидно прохладную кожу кисти ладонью, а потом поднимая к лицу, дуя теплом, после чего целуя костяшки, глядя в глаза…

Это было сделано интимно. Это чуть всколыхнуло. Санта улыбнулась, её щеки стали розовее.

– Не очень.

Девушка ответила честно, пожимая плечами, позволяя поцеловать костяшки ещё раз. Прислушивалась к себе и непроизвольно отмечала реакции. В глубине души понимала, что это неправильно. Когда между людьми химия – засекать не приходится, но…

– Если наверх поднимемся – там будет рыбный ресторанчик. Хороший. Я был там раз, на корпоративе Веритас. Мне очень зашло…

Гриша говорил, неотрывно смотря Санте в глаза. В его читалось нескрываемое желание заполучить согласие. А в голове у Санты – сомнение. Потому что видно ведь – стремясь произвести впечатление, он уже потратился. А с рестораном будет ещё хуже. И ей неловко, что она всего лишь прощупывает почву для себя, а он будто уже во всё поверил, всё решил… Но и отказаться тоже неловко, поэтому:

– Пойдем, – Санта просто позволила потянуть себя в нужную сторону, когда Гриша улыбнулся шире, явно расценивая её сомнения как самую обычную застенчивость.

И снова говорили, поднимаясь по выложенной брусчаткой пешеходной улице. Шутили снова. Улыбались.

Проходили мимо завлекающих иногда приглушенным, а иногда ярким освещением и витринами заведений, и с тем, как они минуют новую дверь, Санте становилось чуть не по себе.

Потому что почти на сто процентов понятно, куда ведет её Гриша…

И сразу неловко. А ещё грустно. И снова обидно…

Гриша начинает немного подталкивать её ко входу когда-то любимого ресторана её отца. Дорогого, конечно же. Санта помнила местный ценник прекрасно, пусть и была здесь после смерти папы всего раз, а до – ни разу не заглядывала в счет.

Они с Еленой приехали сюда на первый мамин День рождения после потери Петра. Хотели сделать вид, что могут и дальше… Уже вдвоем… Так же чувствовать себя. Так же радоваться. Так же веселиться.

Но просто не получилось. Они ушли, не заказав десерты. Еда не лезла в горло. Обеим было невыносимо тоскливо. Вместо вечера, наполненного светлой грустью и верой в лучшее, они получили час беспросветной тоски.

Наверное, тогда им было рано. И даже можно понадеяться, что сейчас воспоминания не нахлынут. Но дело не только в этом. Ведь Гриша столько точно не зарабатывает, просто очень хочет произвести впечатление.  Но для Санты это – только лишний повод чувствовать ответственность. Потому что пусть не феминистка, но и не любительница излишне широких жестов в свой адрес.

А ещё потому, что душу царапает сказанное невзначай «я был там раз. На корпоративе Веритас».

Зная отца, Санта не сомневалась: это он водил Данилу сюда. Но для Чернова с тех пор – это просто хорошее место. Не значащее ничего сверх меры. Здесь можно провести корпоратив. Сюда можно завернуть поужинать. Здесь у него сердце не болит.

И фото на тумбе – ничего не значит.

– Может в кондитерскую сходим?

Уже поднимаясь по ступенькам, Санта сжала пальцы Гриши чуть сильнее, привлекая к себе внимание.

Он затормозил и обернулся. Приподнял бровь, глядя вопросительно. Уловил грустную смущенную улыбку… Скользнул взглядом над плечом Санты. Туда, где кондитерская.

Тоже хорошая. Попроще. Менее претенциозная. И менее памятная.

Потом вернулся к ее лицу.

Повернулся всем телом, опустился на ступеньку, приблизился к ее лицу, заглянул в глаза…

– Ты "ровно" к сладкому. Я всё помню, Сант. А тут очень вкусно, правда…