И пусть понятно было, что настои Санта на своем, Гриша сдался бы (не станет «мачиться» на ровном месте), но чтобы стоять на своем – тоже нужна смелость, которой в Санте почти ноль.

К столику их провел администратор зала. Гриша ещё раз доказал свою дальновидность и нацеленность на успех: забронировав стол заранее, ведь посетителей вечерами в выходные здесь всегда было и осталось много.

Для цветов принесли вазу. Для них: воду и снек-комплемент.

Гриша вооружился меню, одновременно углубившись в его изучение и рассказывая Санте, что он помнит из местного вкусного и что они обязаны сегодня попробовать.

А сама Санта чувствовала растерянность и легкую фантомную боль, понимая, что с Гришей ею не поделится. Он расстроится. Сама же прохаживалась взглядом по знакомому помещению и пыталась одновременно впитать атмосферу, максимально прочно связанную с воспоминаниями об отце, и не уйти в неуместную грусть.

Тогда с мамой им было сложно, потому что времени прошло слишком мало. А теперь…

Четыре года ведь. Четыре. Долбаных. Года.

Санта повернула голову к окну. Знала, что посмотри сейчас Гриша на неё – посчитал бы, что Санта чем-то недовольна. Она же просто нуждалась в паре мгновений, чтобы прийти в себя, производя в такие моменты впечатление очень холодной, хотя внутри может пылать.

– Я не большой знаток, да и не любитель, если честно, но вот эти…

Гриша заговорил после паузы, сначала просто глядя в меню, а потом чуть приближаясь к нему же, щурясь, и по слогам читая одно из сложных названий местных блюд, вызывая у Санты непроизвольную, чуть кислую улыбку…

– В общем, вот эти штуки ты должна попробовать.

После чего посмотрел на девушку напротив, улыбаясь откровенно лучезарно.

Так, что элементарно стыдно погружаться в свои личные драмы. Его совершенно не касающиеся. Ему не нужные.

Быстро выдохнув, Санта улыбнулась шире, кивнула, как бы соглашаясь, выпрямилась на стуле, расправляя плечи, вытягивая шею… Потянулась к наполненному водой бокалу, чтобы сделать небольшой глоток.

Боковым зрением уловила момент, когда к их столу приблизился официант, спросил, готовы ли они…

И пусть Санта не была, но всё в свои руки взял Гриша.

Озвучивал названия позиций, явно переоценивая их силы, глянул на Санту только после вопроса официанта: «А по напиткам?».

Кивнул, когда она произнесла быстрое: «манговый лимонад». Дальше о чем-то спросил парня в белом, но суть вопроса Санта не уловила. И сама не знала, какой черт дернул, но снова повернулась в сторону окна. Туда, где уже взглядывалась в пустоту чуть раньше. Просто сразу не заметила. А теперь…

У Петра Щетинского был любимый столик в этом ресторане. Он всегда бронировал именно его. И заходя, Санта чуть боялась, что их могут подвести к «тому самому». А ещё чуть боялась на него смотреть. Наверное, не зря.

Просто не знала, что причин на то две.

Сегодня за ним сидит Данила Чернов. С легкой улыбкой смотрит на ножку бокала, в котором явно красное вино. Немного кивает. Слушает…

Женщину, с которой пришел. Поднимает на неё же взгляд, встречается с глазами, которые Санта при всем желании видеть не может – она сидит спиной – и улыбается шире, уже с зубами.

А у Санты вслед за смелостью в ноль окончательно падает настроение. И хочется тут же уйти.

– Сант, всё хорошо? – Гриша отложил вилку, одновременно чуть горбясь, чтобы склониться ниже к столу и попытаться всё же поймать взгляд сидевшей напротив девушки.

Это было сложно, Санта понимала.

Потому что она уткнулась взглядом в тарелку. Туда, где больше колупала, чем ела вкусный на самом-то деле десерт.

Вздохнула. Посмотрела на парня, вымучивая улыбку. С кислинкой и оттенком сожаления. Потому что он не виноват. Он всё сделал на десять из десяти. Он заслужил, чтобы девушка, которую выбрал для ухаживаний, светилась счастьем, порхала на крыльях и уже мечтала о повторении. Только эта девушка не могла.

Взгляд сам то и дело притягивался к сидевшим за тем самым столиком. Мысли сами туда же сворачивали.

Внутри Санта переживала бурю. Она отчасти злилась. Ей было неприятно. Всё это время хотелось уйти, но приходилось сидеть.

И чтобы не выплескивать на Гришу, она почти сразу притихла.

Было бы полным детством вести себя нарочито громко, чтобы привлечь внимание Чернова. Детством было бы придумывать, что увидь он их с Гришей – приревновал бы.

Категорически нет.

Он слишком увлечен. Ему слишком всё равно.

Напротив него сидит интересная женщина, которая определенно не уступает Санте ни внешне, ни в широте тем, которые с ней можно обсудить.

Даниле с ней приятно. Он улыбается, слушает, кивает, пьет из бокала… У него выходной. Он проводит субботу, как считает нужным. Для него сегодня: вино, улыбки, вальяжность. Наверное, отличное продолжение отличного вечера.

А для Санты – пустые нервы, которые даже вином не заглушишь. Она сегодня не пьет. Только трижды попросила обновить лимонад и добавить туда побольше льда. Потому что щеки горели, жар будто распространялся по телу из области грудины, в которой – пожар.

И не улыбается особо.

Да и не говорит.

Отсиживает.

Ощущая сюрреалистичность, ведь по сути-то свидание шикарное, а она…

– Всё хорошо, – собравшись с силами, Санта тоже отложила приборы, чтобы посмотреть наконец-то на Гришу.

Улыбнуться. Тоже наконец-то.

– Тебе Чернов аппетит испортил, что ли?

Получить в ответ вроде как шутливый мягкий вопрос, почувствовать, что становится ещё жарче. Особенно всё тем же щекам. Очевидно, Гриша не имел в виду ничего из того, что крутилось у Санты в голове, но… По сути-то попал.

Её глаза же, получив вроде как легальное разрешение посмотреть на мужчину открыто, им тут же воспользовались.

В данный момент Данила был за столиком сам. Его спутница удалилась в уборную.

Пока шла – Санта успела рассмотреть её лучше, сильнее же приуныть. Потому что… Ну хороша же. Очень хороша. И уже не успокоишь себя тем, что какая-то сестра, коллега, что просто не больно-то красивая…

Всё при ней. И всё нравится Чернову. Будь Санта мужчиной – ей бы тоже нравилось. И это неприятно.

Нерационально, но собрать себя, расстроенную, Санта не могла.

Гриша увидел Чернова чуть позже, чем сама Щетинская.

В отличие от неё, не заморачивался тем, чтобы постараться остаться незамеченным. Повернулся на стуле, руками не махал конечно же, но дождался, пока непосредственный начальник его увидит, кивнул, приветствуя…

Искренне улыбаясь. Без малейшей задней мысли.

Чернов же… Санте показалось, был немного удивлен. Кивнул в ответ Грише, перевел взгляд, задержавшись на букете, посмотрел чуть дольше, потом на Санту. Усмехнулся, тоже кивнул.

После чего быстро отвлекся. Это и понятно, он-то явно пришел сюда не затем, чтобы тайно подглядывать за своей детской любовью, раз за разом разбивая себе же сердце.

Но дело в том, что Санта пришла-то тоже не за тем, а занималась весь вечер этим…

Вздохнула, чуть отъехала на стуле, упираясь основаниями ладоней в стол, посмотрела на Гришу извинительно…

– Я отойду на минутку, хорошо? Здесь душно, даже голова разболелась. Охлажусь немного и вернусь, ты не против?

Санта спросила не исключительно для проформы. Действительно застыла, ожидая, что скажет Гриша. Конечно, он не возразил бы. Но Санте хотелось хотя бы вот так показать, что она с ним считается.

Не стерва ведь.

Хотя вот сейчас – спорно.

Ведь использует хорошего парня, ухаживания принимает, видит, что она для него уже что-то значит, а он для неё…

Меркнет.

Не по своей вине.

Просто её телескоп настроен не на ту звезду.

– В уборную? – Гриша уточнил, Санта кивнула. Лучше бы на улицу, конечно, но тогда Гриша предложит просто рассчитаться и уйти, а ей хотелось бы несколько минут побыть наедине.