И это была правда.

– Ну как, получше?

– Да… – Я, совершенно не стесняясь, откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза. Еще чуть-чуть, и сыто потянулась бы. Два (!) стейка из мраморной говядины, половина пшеничной лепешки и почти все помидоры с общей тарелки. Завтра утром будет плохо, может, даже ночью, но сейчас я самая довольная девушка в этом поселке. В этом доме так уж точно.

Марк, в отличие от меня, еще не доел даже свой первый стейк, он никуда не торопится и явно был не так голоден, как я. За ним очень интересно наблюдать. Он очень сильный, от него исходят эти флюиды мощи, не ощутить которые совершенно невозможно. И вот тут они с Вадимом очень похожи.

– Мой отец делал Майклу операцию на сердце много лет назад, – неожиданно произнес Марк, заставив меня вздрогнуть и поднять голову. – А потом стал его другом, так и мы с мамой с ним познакомились. В таком возрасте редко заводишь друзей, но они и правда дружили. У Майкла не было своей семьи. Его бизнес был для него всем. Он приехал в Штаты за мечтой – стать успешным. И добился своего.

Теперь уже великан отодвинул от себя тарелку с недоеденным мясом и откинулся на спинку стула.

– Мы стали для него семьей. Мой отец умер, когда мне было пятнадцать… Знаешь, я никогда не был проблемным подростком, но тогда мог слететь с катушек. – Марк устало потер переносицу. – Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.

– Мне очень интересно. – Я едва слышу свой голос, сомневаюсь, что великан разобрал хотя бы слово.

– Интересно… – Все-таки он меня услышал. – Майкл очень поддержал нас с мамой и всегда был рядом. И встал на мою сторону, когда мне это было особенно нужно. Мама с ним полгода из-за этого не разговаривала. – Большое, словно высеченное из камня лицо вдруг осветилось детской и такой озорной улыбкой, что я даже дышать перестала. Ну почему у меня нет камеры под рукой?! – И ведь Майкл выдержал, не сломался, пойти против мамы мало кто может. А он смог. Опора во всем для меня. Поэтому я и называю его своим вторым отцом.

– Говорите, он успешный был, да?

– Он занимался всем, что могло принести ему доход. – Тут великан чуть поморщился. – Кроме наркотиков, проституции и торговли оружием. Очень не хотел проблем с полицией. Торговал недвижимостью, держал автомастерские, перепродавал в Европу подержанные машины, он перепробовал почти все. Четыре года назад у него диагностировали рак, и тогда он вышел из всего своего бизнеса.

– То есть как вышел?

Марк чуть приподнял бровь.

– Это означает, что все продал, где-то даже чуть дешевле, чем собирался, и перевел все деньги в ценные бумаги.

– Ничего в этом не понимаю. Это типа в акции?

– Не только, но можно и так сказать. – Марк с улыбкой посмотрел на меня.

– Майкл умер от рака? – Я опустила взгляд на пустую тарелку.

– Нет, – донесся грустный голос великана. – У него случился сердечный приступ, врачи ничего не смогли сделать. Да и отец тоже не смог бы.

– Мне очень жаль.

– Он оставил все мне и маме. – Марк задумчиво постучал пальцами по столу. – Но просил меня найти своего друга юности, передать ему письмо. И помочь деньгами, если будет нужно.

– А письмо… – начала я осторожно и тут же споткнулась о ясный бесхитростный взгляд карих глаз великана.

– Письмо запечатано. – Марк все правильно понял. – И я не собираюсь его вскрывать, пока еще верю в то, что сам могу найти этого Андрея. Но да, это может занять больше времени, чем я ожидал.

– У Майкла совсем не осталось здесь родственников или друзей?

– Вся его жизнь, его друзья, партнеры, интересы – все было в Америке. С Родиной его ничего не связывало, как мне казалось. Поэтому мы очень удивились, прочитав завещание. А теперь вот еще и это…

Марк нахмурился, я не очень поняла, что он имеет в виду, пока не проследила за его взглядом. Великан смотрел на коричневый пакет, который я переложила на подоконник.

– Что это?

– Я очень надеялся найти побольше о прошлом Майкла и, как это принято в фильмах, нанял специального человека.

Я улыбнулась про себя, вспомнив наш недавний разговор. Марк, в отличие от меня, был серьезен.

– Не нашли?

– Пока нет, потому что то немногое, что Майкл когда-то рассказывал о своей прошлой жизни, не подтвердилось. Ни где он жил, ни где учился. Ничего! – Марк покачал головой. – Бред какой-то.

Я молча переваривала информацию. Представляю, в каком шоке должен быть Марк, если его близкий человек, считай, второй отец ему врал столько лет.

– Наверное, есть какое-то логическое объяснение. – Я неуверенно смотрела на великана. – Мне почему-то кажется, что он не мог вас обманывать.

– Почему? – В глазах Марка вспыхнули добродушные искорки. Похоже, он тоже не готов обвинять этого Майкла во лжи.

– Не знаю. Интуиция. – Я пожала плечами и поспешила взять кружку чая в руки. – Вкусный… спасибо!

Марк не ответил. Он молча смотрел на меня, не отводя взгляда, глаза не улыбались, они были серьезными, темными, почти черными. И в их глубине таилось что-то непонятное, от чего мне захотелось спрятать лицо за кружкой чая. Я отчаянно краснела и ничего не могла с этим поделать.

На кухне воцарилась неловкая тишина. Вот только что спокойно и легко разговаривали, было так уютно, но сейчас мне захотелось убежать, спрятаться от этого взгляда. По телу словно слабый электрический ток пробежал, я быстро поставила на стол кружку с чаем, пока еще не успела его расплескать.

Неожиданно Марк поднялся, заставив меня вздрогнуть. Он молча вытащил из кармана джинсов мобильный.

– Извини, потом договорим.

Я согласно кивнула. Мне нужен брейк. Что вообще произошло?

Марк поднес телефон к уху, и я услышала его довольное:

– Привет, Кощей!

Кощей? Мне не послышалось?

Великан уже выходил из кухни, а потом, обернувшись, снова внимательно окинул меня взглядом.

Уфф! Хорошо, что ему позвонили.

Я вскочила со стула, засуетилась: надо убрать грязную посуду. Конечно же, тарелку Марка обязательно оставлю, он ведь и не поел толком.

Стоп! Мобильный! Виталик же просил позвонить Алле, когда я вернусь в деревню!

На моей «Нокии» три пропущенных от Кучеровой. Она меня убьет.

– Ал, привет, – начинаю я покаянным тоном, – прости, что не отзвонилась. Тут такое…

– Ты в порядке? – не дает мне договорить подруга.

– Да, все нормально, но…

– Слава богу! Вот и сиди в деревне, в Москву лучше не суйся больше.

– А что так? – Я настолько удивилась, что даже не стала перебивать Алку и говорить, что в ее дом залезли, пока меня не было. – Вадим объявился?

– Можно и так сказать, – хмыкнула подруга. – Но к тебе в гости не заявится.

– Что-то случилось? – Сердце забилось быстрее. – Что с ним?

– В больнице твой мачо с сотрясением, с разбитым носом и двумя переломанными ребрами. – В голосе Алки слышалось неприкрытое злорадство. – Кто-то отделал Полетаева от души. Я, как узнала, Витальку напрягла, ну, он сделал пару звонков…

– И? – Я облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.

– Только слухи, никто толком ничего не знает, но, говорят, Вадим вляпался в какую-то очень нехорошую историю. Как бы тебя за собой не потянул!

– Меня? – Я испуганно обернулась: не хватало еще, чтобы Марк что-то услышал. – Я в его дела никогда не лезла, понятия не имею, чем он занимается.

– А может, надо было иметь понятие, – чуть сварливо произнесла Алка. В ее тоне слышалось вечное «я же тебе говорила!».

– Откуда ты узнала?

– Ну-у-у… – Кучерова замялась, а это совсем не в ее стиле. – Только без причитаний, ладно?

– Что ты сделала, Ал?

– Да ничего такого. Я же уезжаю, Дуби! Думаешь, мне легко тебя одну оставлять?!

Я снова обернулась в сторону двери. Марка не было, но одной в этом доме я себя определенно не чувствовала.

– Что ты натворила, Ал?!

– Еще раз говорю: ни-че-го! Твой красавчик ничего не постил в «Инсте» с тех пор, как ты уехала. Я думала, переживает или, наоборот, в отрыв ушел. А вчера зашла в ваш паблик факультетский… под левым ником, Вер, под левым, – тут же спешно добавила Алка, а у меня уже картинка в голове вырисовывалась того, что она мне сейчас скажет.