– Никогда не считал виноватыми вас, но если это для тебя так важно – прощаю! Лучше скажи, ты правда хочешь жить вместе с нами? Устал общаться только по телефону.

– Да!

– Окончательное решение?– Он улыбался, словно пробуя на вкус долгожданные слова.

Кэтлин не надо было сейчас говорить о любви. Мэтт знал, что он далеко не подарок, и без взаимности она никогда бы не решилась вернуться. Следующие слова стали тому подтверждением:

– Бесповоротное. Потерпите ещё немного. Дай время уладить дела и жди меня в Вашингтоне. Не прилетай в Монреаль.

– Это будет сложно.– Вуд качал головой, не представляя, как выполнить последнюю просьбу теперь, когда можно спокойно её обнимать, целовать и, самое главное...

– Вот и покажи своей выдержкой, что готов к семейной жизни. – Брюнетка как будто читала его мысли.

– Ты не пожалеешь!– Мэтт обещал не разочаровать во всём сразу. Попроси она сейчас достать с неба звезду, наверное, пошёл бы готовиться в космонавты.

– Верю, а пока займись окончательным обустройством всех комнат в доме. Чтобы никакого бардака к моему возращению!

– Обещаю!– улыбался он. Выполнить эту просьбу было намного проще.

Агент слышал как Эйдан, громко позвал Кэт.

– Пора прерывать разговор,– торопливо произнесла она. – Полиция пришвартовалась. Иду давать показания, а после спать.

– Не буду мешать. Люблю тебя и жду дома!

В этот раз будет всё по-другому, по крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Мэттью нервно мерил шагами зал аэропорта Даллес в ожидание пассажиров из Монреаля. Монотонная речь диктора уже не настораживала, заставляя прислушаться к объявлениям об опозданиях, задержках вылета, приземлениях, попадающих в график рейсов. Она наводила тоску и желание самому улететь куда-нибудь к чёртовой матери.

Уговорив Лилибет дожидаться их с мамой дома, сегодня он встречал Кэтлин один,

– Мне нужно время, совсем немного, когда никто не будет оттягивать её внимание на себя. Ты же знаешь, как между нами всё сложно, – попросил дочь Мэтт, и она с ним согласилась.

Под непростыми отношениями Вуд подразумевал не только, что произошло до двойного похищения, но и после. Кэт не сбрасывала больше звонки, разговаривала без раздражения, подолгу и подробно рассказывала, как прошёл день. Но упорно отказывалась обсуждать проведённые на яхте сутки, считая, что уже известного Мэттью достаточно. Обычно болтливая Райт тоже не распространялась на вечере после его звонка и ночь. Мур, всякий раз взяв трубку, благодарил за информацию о Махмуде. Он советовал устроить романтическую прогулку на яхте, подчёркивая, что агент слишком многое задолжал матери своего ребёнка. Эйдан предупреждал, это лишь малость из списка её фантазий, остальные он должен узнать сам. Вуд чувствовал, что все они что-то недоговаривают, но никак не мог понять, с чем именно это связано. Неизвестность всегда раздражает, заставляя выдумывать худшее.

Кэтлин прилетала как нельзя вовремя. Оставалась неделя до отложенной из-за болезни очередной свадьбы Лесси. Мэтт надеялся, что последней, не желая наблюдать за ещё одним метанием после развода не чужого ему человека.

На лице долгожданной брюнетки, вслед за радостью при виде агента с огромным букетом в руках, появилось волнение. Она оглядывалась по сторонам, выискивая глазами дочь.

– Ты один?– стало первым вопросом.

– И я очень рад тебя видеть!

Мэттью чмокнул как всегда очень красивую, пахнущую клубникой и фруктами Кэт в щёчку, надеясь на совсем другой поцелуй, но не зная, будет ли он сейчас уместен. Вуд чувствовал странную робость, как будто отвык за долгие месяцы ухаживать за женщинами. Вот она рядом, доступная для обнимашек, удивлялся Мэтт собственной реакции, совсем не ледышка, что мучает отказами во сне, вырядившись в бронированное бельё. Неужели он так привык к виртуальности и полной недосягаемости Паркер в ночных видениях, что перенёс это в реальность?

Она приняла букет с недоумением на лице, ожидая чего угодно от настойчивого и напористого Мэттью, но никак не настолько холодного приветствия.

– Сам в шоке!– правильно истолковав взгляд Кэтлин, рассмеялся он и, крепко обхватив за талию, приподнял над полом, зарываясь носом в рассыпавшихся по лицу локонах густых волос.

–Лилибет ждёт нас дома, готовит праздничный ужин,– прошептал Вуд в маленькое ушко, вызвав волну непроизвольной дрожи в теле брюнетки, и поинтересовался: – Как долетела? Всё хорошо?

Она кивнула, с удовольствием втягивая аромат дорогого парфюма, смешанного с запахом кожи Мэтта, и сказала то, чего он от неё никогда не слышал:

– Я соскучилась и очень рада оказаться дома.

Несколько слов спрятавшей шипы Колючки бальзамом разлились по душе агента, лишив дара речи. Он поставил её на ноги, поправил свободного кроя красный плащ, молча забрал из тонких холодных пальчиков ручку от чемодана и, не убирая ладони с талии, повёл к выходу.

– Я поняла, в чём частично наша проблема, – произнесла она первую фразу через десять минут дороги из аэропорта.

Старенький «форд» лавировал в потоке автомобилей, желающих как можно быстрее добраться до дома. Мэттью посмотрел в зеркало заднего вида и пожалел, что не сумел настоять, чтобы Кэт сидела рядом.

– И в чём же?

– Нам за тридцать, а мы совершенно не имеем опыта нормальных отношений.

– Ну,– пожал он плечами,– у меня какой-никакой имеется.

– И это может служить примером счастливой семейной жизни?

Вуд прищурился, пытаясь представить годы, месяц, неделю, а в итоге смог вспомнить лишь дни, прожитые в полном взаимопонимании с Лесси, и ответил, покачав головой:

– Вряд ли.

– Но ты можешь хотя бы следовать правилам поведения родителей, а я не имею в своём багаже и этого, –тяжело вздохнула она, – иначе давно бы вышла замуж за уютного бесконфликтного Бейна Каламу в подражании маме.

Он вздрогнул, ужасаясь предложенной Кэтлин возможностью, и поспешил обратить разговор в шутку, но даже в ней не допуская измены любимой женщины:

– Или постараться увести маму Чайтона, имей ты усы и кое-что между ног от Сэма.

– И что нам делать?– задумчиво протянула не настроенная на веселье брюнетка.

– Начать доверять друг другу, остальное приложится. Я вот успел забыть о Лебовски.

– А зачем вспоминаешь, если забыл?– ухмыльнулась она, зная хорошую память агента. Увидев в зеркало скорченную им рожу, Кэт рассмеялась.

Плотина неловкости, возведённая слишком долгим ожиданием встречи, была прорвана дружным смехом. Остаток дороги они шутили, вспоминая нелепые моменты из школьной жизни, стараясь при этом не касаться личных отношений.

Паркер сделала осторожный шаг за порог просторного двухэтажного коттеджа, в котором теперь ей предстояло жить не как гостье, а в качестве хозяйки пока немногочисленной семьи. Дома пахло уютным теплом и запеченной рыбой.

– Мамочка, мама! – Лилибет с радостным криком кинулась навстречу Кэтлин, обнимая и заглядывая в глаза.

– Господи, как же ты выросла, – бормотала та, расцеловывая худенькое лицо любимой девочки.– Ещё немного – и догонишь отца. Как я скучала.– Она наслаждалась запахом дочери.

– И я очень, очень соскучилась!– радостно верещала Лилибет.– Мне так много надо тебе рассказать.

– Только не сегодня,– Кэт чувствовала себя неловко, но ничего не могла поделать.– Я жутко хочу спать.

– Конечно, завтра, но сначала ты попробуешь форель по рецепту семейства Риджей.– Девушка шагнула за широкую спину стажёра и подтолкнула его вперёд.– Мам, поздоровайся и попрощайся с Чайтоном. Ему пора уезжать.

Тот шагнул навстречу улыбающейся Кэтлин, но не протянул руку, как обычно, а чмокнул в щёку и проговорил, приобняв за плечи:

– Очень рад, что вы вернулись.– Он обвёл глазами присутствующих.– Теперь все в сборе. Завтра вечером мама ждет нас на ужин. Приглашены Бренда с Харрисом и Одри с Холлом – вся семья!

По недовольному взгляду агента было понятно, что в состав его семьи индеец, конечно, включает себя.