– Здесь располагаются не только гальюн, умывальник, – поясняла она, – но и душевая кабина.

– Это мне ни к чему.

– Извините, – вежливо продолжала стюардесса,– я должна вам всё показать и проинструктировать. На судне всё немного по-другому, чем на суше.

– Хорошо. – Кэт мечтала поскорее остаться одной.

– Да, собственно, уже всё, разве что унитаз следует закрыть крышкой и лишь затем нажать на слив, – улыбалась Шейла, терпеливо объясняя, – иначе он не сработает.

Она протиснулась мимо брюнетки, вышла за дверь и предложила:

– Я подожду вас в коридоре, за дверью каюты, хорошо?

– Конечно, – согласилась Паркер

Убедившись, что девушка покинула помещение, она поставила сумку на край умывальника и зашла в отделённую красной пластиковой дверью уборную.

Кэт расслабилась и вытянула длинные ноги, торопиться было некуда. Почувствовав лёгкую вибрацию и услышав тихий звук заработавшего двигателя, она удивилась. О том, что яхта покинет порт никто не предупреждал. Брюнетка вскочила с унитаза и, на ходу поправляя юбку, бросилась к входной двери. Ручка деревянной преграды не поддавалась, намертво застряв в одном положении. Брюнетка позвала на помощь Шейлу, но та не откликнулась. Долгий стук в дверь и требования немедленно выпустить результата не дали.

Паркер почувствовала, как по позвоночнику прошла волна холода, ноги дрожали, прилив крови бил по вискам, обдавая лицо жаром. Прислонившись спиною к двери, она сползла на пол, надеясь, что накатившая слабость вызвана совершенно необоснованной паникой. Стюардесса ненадолго отошла куда-то, дверь неудачно заклинило, а яхта швартуется в другое место. Но минуты шли, а ничего не менялось, на помощь никто не спешил.

Кэтлин слышала, как громкий голос раздавал короткие команды, а по палубе быстро передвигались люди. Яхта вздрогнула и начала покачиваться. Брюнетка постаралась справиться с накатившими эмоциями.

Почувствовав запах пищи, она огляделась. На столике вместо вазы оказался огромный поднос. На нём стояли исходящий паром кофейник, чашка, сливочник, несколько видов канапе, булочки, тарелки с мясной и рыбной нарезкой, ломтики нескольких сортов сыра, хлеб и никаких столовых предметов. Приём пищи подразумевался руками.

Паркер пошарила вокруг рукой в поисках сумочки. Вспомнив, что оставила её на умывальнике. Она поднялась с пола и быстро направилась в распахнутую настежь туалетную комнату. Приступ тошноты в этот раз потребовал выхода. Кэт согнулась пополам над унитазом, опорожняя и без того пустой желудок.

– Чёртовы нервы. Так и до язвы недалеко, – проворчала она, сполоснула лицо холодной водой из крана над умывальником и принялась искать телефон. Однако его не было. Услужливый Ален, очевидно не только помог взойти на борт, но и избавил гостью от средства связи. Вот теперь страх накрыл с головой.

– Какая я дура!

Кэтлин прокручивала события дня, наполненные странными совпадениями.

«Сама, добровольно попала в ловушку, – пеняла она себе.– Ни тебе борьбы, ни криков о помощи. Ничего! Но кому и зачем понадобилось так поступать со мной? Что с меня взять?» Последняя мысль слегка обнадёживала.

Брюнетка осмотрела ящики; они были пусты. В шкафу, кроме пластмассовых вешалок, ничего не было. Она вывалила содержимое сумки на кровать в надежде отыскать предмет способный отпереть дверь. Ничего подходящего не нашлось. Паркер снова вернулась к мыслям о похищение: «А если кто-то пытается разобраться с Мэттью, используя меня как рычаг давления?»

Она обессилено опустилась на чужую постель. В онемевшей от ужаса голове теперь пульсировала лишь одна мысль, взрывая мозг и раздирая на части сердце: «Значит, и Лилибет в опасности!»

Мэттью следом за дочерью и Чайтоном выходил из дома, когда настойчивый звонок забытого в прихожей телефона заставил его вернуться. Он запнулся кончиком начищенного ботинка за придверный коврик и чертыхнулся. Вуд бросил взгляд на экран лежащего на пуфике сотового, а прочитав, от кого идёт вызов, торопливо схватил светящийся кусок пластика. Звонила Кэтлин. Значит, наконец-то простила и готова общаться.

– Да, любимая, – с места в карьер начал он.– Прости за…

– И за что же я должен тебя простить?

Грубый мужской голос, раздавшийся в динамике, вызвал оторопь у агента. Мысли одна за другой врывались в мозг. Он сразу же отмёл предположения, что с ним разговаривает новый любовник Паркер, зная, как нелегко добиться от брюнетки взаимности. Она потеряла телефон, и нашедший его, хочет получить выкуп – казалось правдоподобным. Но кто знает платёжеспособность потерявшего, зачем заморачиваться из-за небольших денег? И лишь после первых двух раздался контрольный выстрел единственно верной догадки: Кэт попала в беду и не может сама говорить.

Вуд втянул ноздрями воздух, мысленно считая до десяти, прежде чем ответил вопросом на вопрос совершенно спокойным голосом:

– Кто вы?

Он подавил желание добавить «и где находится моя жена?», уверенный, что ему сейчас всё объяснят, и оказался прав: тот же мужской голос продолжал говорить с нотками превосходства:

– Не тот вопрос задаешь, агент. Правильней будет поинтересоваться: куда подевалась мать моего ребёнка?

Одна из чёрных мыслей отпала. Паркер не попала в больницу и тем более не погибла. Тяжестью сдавленное сердце забилось ровнее. Мэттью постарался отстраниться от чувств, трезво оценивая ситуацию.

– Я не женат. Думаю, вы прекрасно знаете это,– он сделал паузу, даря абоненту на том конце связи ложную веру в собственное превосходство, – раз осведомлены о месте моей работы.

– Лилит забыла ключи, – неожиданно раздался голос Риджа из-за спины.

Мэттью резко обернулся, приложил палец к губам и протянул руку к карману джинсов стажера, из которого торчал мобильный. Чайтон мгновенно понял, что происходит что-то серьезное; таким бледным отца любимой девушки он видел впервые. Ридж плотно закрыл входную дверь и сам достал телефон. Вуд изобразил пальцем нажатие на кнопки. Стажер отключил звук айфона.

Агент коротко написал: «Беттани отследить звонок. Будь с Лилибет».

Осторожно ступая по лестнице и краем уха продолжая слушать разговор, индеец поднялся в гостевую спальню и набрал номер лучшего айтишника отдела.

– Я знаю о тебе всё! – самоуверенно продолжал звонивший. – Где ты живёшь, с кем, кого трахаешь, – (при этих словах агент усмехнулся), – твоих родителей, даже, что ты ел сегодня на завтрак.

– И что же?– Мэттью пытался узнать хоть какую-то информацию о говорившем, не видя его воочию.

Короткий вопрос выбил заранее выстроившего разговор похитителя из колеи.

– Что «что же»?– пробормотал он.

– Мой завтрак.

– То, что жрут все америкашки: омлет, пережаренную свинью и блинчики, – рассмеялись на том конце.– Я прав?

– Нет, не угадал. А говоришь, что всё про меня знаешь, – растягивал разговор Вуд.– Боюсь предположить, с кем я трахаюсь, поэтому не стану спрашивать.

«Исламист, – делал выводы агент, – ортодоксальный или еврей, но акцент... Не американец. Или въехал в страну совсем недавно». Он прокручивал в голове, с кем из перечисленных имел дело в последнее время, но голос говорившего точно был ему незнаком. Тяжело определить, кем является человек и что ожидать от него, не видя мимики, жестов. Но даже то, что Кэтлин жива, давало надежду.

– Твоя шармутта у меня!– начинал выходить из себя похититель, осознавая, что постепенно переходит в разряд допрашиваемого.

«Араб!»

– Моя кто?– изобразил непонимание Мэтт, хотя в силу работы прекрасно знал ругательства на многих языках.

– Сучка твоя.

Чайтон вышел в холл с набранным на дисплее текстом. «Канада, Монреаль, река Святого Лаврентия, движется на восток, Алан в курсе и принимает меры».

Решение не говорить, что знает, где находиться Кэтлин, пришло сразу. Тянуть время, играя в растерянного дурачка, пока начальник отдела нажимает на «кнопки». Спасает не просто гражданку Америки, а жену специального агента обеспечивающего безопасность страны. Мэттью поблагодарил кивком и указал глазами на дверь, напомнив о предыдущей просьбе.