И снова в ответ с деланным спокойствием:

– Конечно.

Это начинало бесить Мэтта, привыкшего к бурным проявлениям ярости Кэтлин. Равнодушие подразумевает безразличие, а что может быть страшнее для человека любящего? И в его голову моментально вернулись мысли о том, что Лебовски всё-таки занимает не последнее место в сердце гордячки; и это было невыносимо. Он сжал ладони в кулаки, удерживая желание вдарить ими в стену.

– Поэтому, извини, но тебе придётся терпеть меня, пусть и на расстоянии. Прости и прощай. Передумаешь меня виноватить – приезжай. Адрес знаешь…

– Ты повторяешься… –Брюнетка из последних сил сдерживала слёзы.

Мэттью вздохнул, осознавая полнейшую невозможность достучаться до неё в этот момент.

– Да и ты не фонтанируешь новыми претензиями. – С каким удовольствием он получил бы сейчас пощёчину, лишь бы не видеть дрожания пухлых губ. – Всё как всегда: не любил, изменил, не хочу тебя видеть. А теперь ещё получила дополнительную возможность сравнивать себя с Райт.

Кэт промолчала, не зная, что ответить на его, в общем-то, правдивые упрёки и выводы. Агент это понял по-своему, опять вплетая в мысли успешного адвоката, ведь сравнивать она могла не только себя с Лесси, но и его с Лебовски, и почти прорычал:

– Вот и поговорили… В сто первый раз об одном и том же и с одинаковым результатом. Ради этого прилетать не имело смысла.

А вот теперь Кэтлин неправильно определила причину выдуманного ею разочарования Вуда, хотя чему удивляться: в постели она никогда не чувствовала себя королевой.

– Видимо, не имело. Не стоило насиловать себя и мой мозг лживыми признаниями.

– Ты о чём сейчас? – с раздражением поинтересовался агент, примерно догадываясь о предмете очередного комплекса Паркер. – Это напоминает фильм «День сурка». Опять переводишь всё в совершенно другие плоскости.

– Пошёл ты к чёрту! – Чувство растоптанного достоинства раздражало Кэт намного больше, чем его неправильная оценка происходящего. – Вина – это то, что ты культивируешь с момента нашей встречи в Вашингтоне, обильно сдабривая всходы делами. Не умеешь ты жить не косяча!

Она на мгновение замолчала, с трудом подбирая слова к скачущим с одного на другое мыслям.

– Абсолютно точно я знаю одно: каждое твое появление заканчивается для меня огромным стрессом. – Брюнетка почти кричала, сбросив маску холодности: – Станешь другим, вот тогда и приходи, а пока мне и без тебя есть чем заняться!

Но было поздно. Мэттью не смог оценить, что Кэтлин открылась, и пришло время для настоящего выяснения чувств с ответами на любые вопросы; откровениями, после которых всегда наступает осознание глупости прошлых мыслей, сомнений, неправильных выводов и приходит душевное облегчение.

Перед Вудом сейчас стояло лицо уверенного в собственном превосходстве Лебовски, рука адвоката, лежащая поверх руки Кэт в том кафе. Он даже не подумал о личной вине, результаты которой наверняка были прописаны Райт в сообщениях.

– То же самое могу сказать тебе! Есть чем заняться ей… – Душимый ревностью агент с трудом говорил. – Решишь вынести оправдательный вердикт нашему, – на слове «нашему» он сделал особое ударение, – совместному будущему – прилетай. Признаваться в сто пятый раз в том, во что ты не веришь, не стану!

Мэтт развернулся и твёрдым шагом ступил за порог, в глубине души надеясь, что ревность – его колосс на глиняных ногах, которого достаточно разрушить одним лишь словом признания, тем самым, что ни разу ещё от Паркер не слышал. Он отчаянно нуждался, чтобы брюнетка его остановила, позвала назад, но она этого не сделала.

Кэтлин же смотрела вслед удаляющейся фигуре Вуда, не закрывая двери, до последнего ожидая, что тот передумает и вернётся, переварив профессиональную выдержку в страсть с новыми объяснениями в любви и стопроцентными заверениями, способными разрушить её болезненную ревность к одной единственной женщине, никак не желающей стать его прошлым.

Два любящие, в совершенстве владеющие навыками самообладания человека расставались, возможно, навсегда из-за глупой упёртости и неумения друг друга услышать…

Лишь через пару недель, после очередной командировки оказавшись в аэропорту Вашингтона, Вуд решился перезвонить Лесси. Боль от разрыва с Кэтлин не отпускала и, наверное, впервые у него появилось желание выговориться. Делать это с родными, заранее зная, что во всём обвинят тебя самого, не хотелось. Смотреть в наполненные немым вопросом глаза дочери не было сил. Он решил воспользоваться советом Брэндона и записаться на приём к психологу, но сделает это завтра, пока же были дела поважнее.

– Наконец- то! – Райт ответила сразу, как будто держала телефон перед глазами, и тут же с места в карьер начала загружать бывшего жениха своими проблемами.– Где ты шарахаешься? То звонишь беспрестанно, аж восемнадцать пропущенных вызовов и несколько сообщений, то не берёшь трубку, а мне жизненно необходимо с тобой встретиться. Ты нужен мне прямо сейчас!

– Полегче и немного тише!– попробовал вклиниться в поток её слов агент, но не тут то было.

– Какое «тише»?! Меня распирает, столько новостей хочу рассказать. Совсем одичала на необитаемом острове!

– Какой «остров», какие «новости»?

Вуда всегда поражала способность Лесси с лёгкостью отбрасывать то, что считала ненужным, но забыть, что они совсем недавно расстались по его вине, и говорить с ним как ни в чём небывало, казалось слишком.

– Мой остров! Свадебный подарок Эйдана. Мы женимся через месяц, в этот раз всё серьёзно. Спасибо моему психологу!

– Значит, не только мне он оказался нужным, – пробормотал Мэттью и громко добавил: – Результат поражает!

– Кто он? – перебила сверх меры возбуждённая, но как всегда всё слышащая Райт.– Ты умыкнул украденный кем-то вагон баксов? Совсем недавно денег на кусочек земли посреди океана у тебя не было.

– Какой островок? Я дом недавно купил, и то не самый большой. Психолог мне нужен.

– Всегда знала, что с твоей кукушкой что-то не то, раз меня отвергаешь.

– Мы сейчас обо мне говорить станем? Или я на самом деле тебе для чего-то нужен?– возмутился агент.

– Необходимо встретиться. Можешь подъехать к кафе напротив метро Мак-Фестон-Сквер? Я нахожусь рядом с ним по делам.

– Конечно, но не раньше, чем через час.

– Хорошо. Как раз к этому времени освобожусь. Если позже, то всё равно подъезжай. Я подожду.– согласилась Райт, ненавидящая прежде опоздания, что подтверждало важность для неё разговора.

Мэттью нажал отбой и вздохнул с облегчением. Одна из проблем должна скоро решиться, и неизвестно, кому эта встреча нужнее. Он застегнул на все пуговицы плащ и шагнул в направление выхода, готовый попасть под дождь. Уже через пару минут Вуд садился в такси, закинув на заднее сиденье рюкзак со сменой белья, парой джинсов, которые так и не пригодились, и купленной в подарок Лилибет очередной моделью гоночной машины.

Он стряхнул со лба холодные капли и вежливо попросил немолодого индуса, намертво вцепившегося худыми пальцами в руль:

– Если можно, то побыстрее.

– Постараюсь, хотя видите, какая погода сегодня. На наше счастье, навигатор не показывает в этом районе пробок.

Агент чуть не уснул под шум разрезающей небольшие лужи резины да мерно скользящих по мокрому стеклу дворников. Думать ни о чём не хотелось: хватило размышлений в самолёте, но мозг не желал отдыхать. Лилибет неделю как училась в новой школе и пока на занятия ходила с радостью. Ремонт в доме, кроме детской комнаты, был закончен. Оборудовать до конца кухню помогала Бренда, в тайне надеясь, что всё, что она делает, понравится Паркер. Мать не донимала сына расспросами, как прошла поездка в Монреаль, прекрасно понимая, если всё хорошо, не она подбирала бы интерьер.

Он тяжело вздохнул. Всё всегда в его мыслях заканчивалось на безмерно ранимой, ревнивой брюнетке. За четырнадцать дней та так и не соизволила с ним поговорить, хотя с дочерью общалась ежедневно и по несколько раз, окончательно превратившись в виртуальную маму. Согласился бы он теперь превратиться в мужа по телефону? Наверное, да, но сейчас от него ничего не зависело: всё в руках вновь разозлившейся Кэт.