В подтверждение Ангелининых слов в палату зашел Анатолий и рассвирепел, увидев остатки роскошного праздника желудка.

— Откуда пицца? Откуда кофе? — загремел он, возвышаясь над постелью Ангелины.

— Не кричи, — лениво отмахнулась пациентка. — Мне так хорошо! Не порть настроение…

— Ты безответственная, ты непокорная… — доктор завел было свою любимую пластинку.

— Вредная и противная, — подсказала Ангелина, выковыривая ногтем из зуба частичку хвостика креветки. — А мы тебе тоже пиццу заказали… С грибами…

— С грибами? — переспросил Анатолий и рефлекторно облизнулся.

— Но тебя так долго не было, что мы не утерпели и все слопали, — как бы между прочим сообщила Ангелина.

— Как?! — у доктора было такое обиженное лицо, что Катя не удержалась и прыснула со смеху. — Очень смешно, — Анатолий укоризненно покачал головой.

— Да она же пошутила! — призналась Катя.

— Ну и шуточки у вас. Где моя пицца? — рявкнул он.

— А волшебное слово? — настаивала Ангелина.

— Быстро!!! — приказал Анатолий.

— Вот это другое дело. Я слышу речь не мальчика, но мужа. Катюша, отдай ему пиццу! — разрешила Ангелина. — Пусть лопает, а то он от голода злющий, как волк.

— Я не злой, я справедливый, — Анатолий разодрал коробку. — Еще тепленькая, — обрадовался он, вгрызаясь в хрустящую лепешку.

— Смотри, Катюша, и делай выводы о благодарности мужчин. Сначала они на нас кричат, потом объедают. И после всего этого ты доверишь им наши сокровенные женские тайны? — коварно нашептывала искусительница.

— О чем это вы? — не понял Анатолий.

— Да так, о нашем, о девичьем, — уклонилась от ответа Ангелина.

— Не слушай ее, Катюха, — советовал Анатолий. — Она из-за собственной строптивости в девках засиделась, а я, как на грех, влюбился в эту воинственную амазонку. Учись у природы, детка. Природа мудра. Возьмем, к примеру, львиное семейство. У львов охотятся только самки, а на самцов возложена обязанность охранять границы прайда и совокупляться со всеми львицами по их желанию для продолжения рода.

— Я ему посовокупляюсь! — пригрозила посмурневшая Катя.

— Кому? — не дошло до Анатолия.

— Как это кому? Муженьку моему — вашему другу. Умчался на свидание к своей хищнице, а про меня и не вспоминает, — Катя посмотрела на часы. — Уже половина одиннадцатого, я домой хочу, в ванну хочу… А он?

— Значит, милый, ты за то, чтобы самки сами добывали еду и для себя, и для своих самцов? — вернулась к зоологической теме Ангелина.

— В принципе, я не против, — подобревший Анатолий утратил бдительность.

— Катюха, не реви! — командовала Ангелина. — Наши самцы отпускают нас на охоту. Давай докажем им, на что способны глупые самочки.

— Угу, угу, — шмыгала носом Катя. — Мы докажем! Докажем…

— Докажем, докажем, — передразнил их Анатолий. — Да вы без нас!..

— Это не мы без них, а они без нас, — Ангелина ласково, как старшая сестра поглаживала Катю по волосам. — Наукой доказано, что женщины в среднем живут на двенадцать лет больше мужчин. А все потому, что мужчины только на словах называются «сильным полом», а на деле это они «слабый пол», а не мы. Американские ученые провели исследования и выяснили, что мужчины хуже, чем женщины защищены от инфекций, бактерий, вирусов, блох, глистов и клещей.

Катя хихикнула, представляя закусанного блохами и клещами Голубева, а Анатолий заикал от сухомятки и глубоких познаний своей невесты.

— На, запей. У меня осталось немного кофе, — Ангелина передала ему свой стакан и продолжила клеймить позором мужское племя: — Виной тому мужской гормон тестостерон, который склоняет их к агрессии, насилию и пренебрежению опасностями. А на какие только уловки они не идут, ради того, чтобы обзавестись подругой. Есть такая птичка — шалашник. У них самцы вьют гнездо из блестящих пластиковых оберток, пробок, разного цветного мусора и заманивают этим евроремонтом свою избранницу. После того, как самочка поселяется в домике, она навсегда теряет свободу и обрекает себя на одиночество, потому что растить и выкармливать птенчиков ей придется самой. А муж, без выплаты алиментов, упорхнет от нее и начнет строить новый завлекательный домик для очередной дурехи. Только самки хищных птиц умеют управлять своими избранниками. Выйдя замуж, они прекращают охотиться и одаривают самцов своими ласками лишь тогда, когда они приносят добычу в клюве. Вот у кого учиться надо, Катюха!

— Девчонки, давайте не будем ссориться. Пусть себе птички и зверушки живут, как им вздумается, они — твари неразумные, а мы все же «гомосапиенсы», то есть существа мыслящие, — Анатолий пытался урезонить темпераментную невесту.

— Нет, Катя, не поддавайся на уговоры мужчин, — Ангелину понесло, как Остапа Бендера на встрече с шахматистами клуба «Четырех коней» в деревне Басюки. — Сначала они овладевают нашей свободой, потом провозглашают себя царями и королями, а потом требуют безграничной власти и тотального повиновения.

— Ну, ты загнула! — присвистнул Анатолий. — Начала с птичек, а дошла до царей и королей.

— Султан Брунея Муда Хасанал Болкиа Муиззаддин Ваддаула сам провозгласил себя премьер-министром, а также министром финансов и внутренних дел. Вследствие чего, он теперь самый богатый мужчина на планете, а его состояние в 1997 году составляло тридцать миллиардов долларов, — аргументировала свою правоту Ангелина. — А несчастные брунейские женщины, в случае развода, уходят в том, что на них надето. Поэтому они, бедняжки, вынуждены увешивать себя золотыми украшениями с ног до головы и таскать на себе тонны презренного металла, будто вьючные верблюдицы.

— Ах, несчастные! — ерничал Анатолий. — Как им не повезло…

Но его ехидные высказывания прервала мелодия из «Бумера» в исполнении Катиного мобильного телефона.

— Кто это? — Катя посмотрела на высветившийся номер.

— Султан Брунея, — пошутил Анатолий. — Позвонил вам, чтобы сообщить про вакантные должности в своем гареме.

— Это же Татьяна! — Ангелина забрала трубку из трясущейся Катиной руки. — Здравствуйте. Да… Да… Да… — Ангелина во всем была солидарна с собеседницей. — Ну что ж поделаешь… Такова жизнь… Если вас не затруднит, привезите его прямо в больницу, а тут уж мы разберемся. Записывайте адрес. Анатолий встретит вас в приемном покое.

— Что случилось?! — хором выкрикнули Анатолий и Катя.

— Голубев накушался шампанского и отказывается ехать домой. Ты ж ему наказал, чтобы до полуночи он вернулся, — напомнила Анатолию Ангелина. — Вот он и уперся. Хорошо, что Татьяна согласилась доставить его в больницу.

— Она все врет! — занервничала Катя. — Она сама напоила Илью, чтобы выпытать у него наши семейные тайны. А в больницу она решила нагрянуть, чтобы со мной познакомиться. Я же говорила, она — хищница, и ей нельзя доверять ни в коем случае!

— На ловца и зверь бежит! — подумала Ангелина, а вслух повторила специально для Кати: — А ты еще сомневалась, что мужчины — «слабый пол»!

Красавица Татьяна в шубке из голубой норки смотрелась в приемном покое больницы как жена какого-нибудь спонсора или мецената, вознамерившегося в филантропическом порыве кинуть нищим горстку монет. Брезгливо прижав к носику надушенный платочек, она, не отпуская такси, ждала тех, кто освободит ее от бывшего супруга.

Ангелина накинула поверх убогого больничного халата белый, врачебный, и спустилась в вестибюль вместе с Анатолием. Трусишка Катя идти с ними не согласилась.

— О! Какие люди и без охраны, — поприветствовал бывшую соотечественницу Анатолий. — Ну, как там ваш загнивающий капитализм, попахивает?

— Да уж с вашим ни в какое сравнение не идет, — красавица наморщила носик и помахала возле лица лайковой перчаткой. — Здравствуй, Анатолий.

— Привет, красавица, — они обнялись и поцеловались как старые добрые друзья. — Познакомься, это моя невеста — Ангелина.

— А мы уже познакомились. По телефону. Когда я из Швеции звонила, — улыбнулась Ангелине Татьяна. — Знаете, я вас себе представляла именно такой.