В полном смысле стояла украинская весна, когда мы покинули с Петькой Зеленую дубраву. Фруктовые сады были в цвету и везде уже была зелень. Идем с Петькой по своей родной советской земле, а сами все время оглядываемся, ведь на этой земле сейчас немцы. А встреча с ними ничего хорошего не обещает. Шли от хутора к хутору, от села к селу. И везде задерживались. Где пригласят хозяева помочь поработать по хозяйству, там и оставались. А для хозяев это даже выгодно. Платить не надо, пленные работают за одни харчи. Никто нас первое время не беспокоил, ни полицаи, ни старосты. Пока шло все нормально. Осторожность, конечно, мы везде соблюдали. И это не лишнее. Не знаешь ведь, что тебя ожидает в селе, в которое ты идешь. И что мы делали? Прежде всего, когда подходили к селу, входили всегда в самую первую крайнюю хату. Здесь делали как бы разведку. Узнавали на счет старосты и полиции…Что они за субчики? Нужно ли их остерегаться или нет? Есть или нет немцы в селе? В общем, узнавали все, что нас интересовало в селе. Если только по всем этим данным нам ничего не угрожало, мы останавливались в этом селе. А если же угрожала опасность, старались пройти село побыстрее или вообще обходили его стороной. Хлеб мы даром не ели, чем-нибудь да помогали хозяевам. А весной работы у них хватало. Перекапывали сады, очищали деревья от гусениц и сухих ветвей, копали огороды, молотили зерно на ручной мельнице, желобили семечки, а потом перерабатывали их на растительное масло, готовили бурду для самогона. Приходилось пахать и боронить на волах. И даже копали могилы для покойников. В общем, делали все, что только заставляли нас хозяева. Мы ни от какой работы не отказывались. Конечно, нас за это кормили. И кормили неплохо. Украинцы народ бережливый и экономный. У них круглый год есть мясо и сало. Он если держит кабана, то ему его хватит на весь год, даже останется. А у нас, у русских совсем не так. Осенью к октябрьским праздникам зарежешь борова килограммов на 100-120 и к маю его уже нет. До лета не храним. В своем рассказе я заскочил немного далековато…Не по порядку начал рассказывать. Да, оно по порядку-то, пожалуй, не расскажешь, многое забылось. И все же, я вернусь немного назад.
Под вечер подходим с Петькой к большому селу. Как обычно, сначала зашли в крайнюю хату. В этой хате жил один старик. Совершенно один. Через него мы получили необходимые сведения. Распрощались со стариком и вышли. Идем к селу. А все село утопает в зелени. Красота-то, какая! Идем и смотрим по сторонам, в какую бы лучше зайти хату? Хату мы выбирали по наружному виду. Если она выглядит более-менее ничего, и около хаты большая навозная куча, можно заходить смело. В такой хате хозяева живут справно, есть корова. А кто молоко не любит? Ну, если нет у хозяев работы, то хоть передохнем да хорошо перекусим. В этом деле мы редко, когда ошибались. Вот и сейчас сориентировались на нужной хате и смело подходим к ней. Около хаты стоит молодая красивая женщина. Мы поздоровались и попросились переночевать. Она даже не спросила, кто мы и откуда: «Пожалуйста, пожалуйста, хлопцы!». Мы вошли в хату. А спустя некоторое время сидели за столом. Хозяйка нас угостила хорошим борщом, творогом, вареными яйцами. Даже налила по стакану настойки какой-то, самодельной, конечно. После ужина попросила зарезать петуха. Сама она боялась резать. Для меня это было минутное дело. Когда пришло время отдыхать, спросила, где постелить постель? «Неплохо бы на печке», – ответил я. И вот мы лежим с Петькой на печке. Хозяйка еще не спала, занималась своими делами. Сначала теребила петуха, потом возилась с квашней, еще что-то там делала. Мы тоже долго не спали, время от времени перебрасывались словами с хозяйкой. Мы, конечно, не стали утаивать, что мы пленные. Да она и сама догадывалась. Пленных-то в это время ходило по Украине тысячи. И не мы первые остановились ночевать у этой женщины. У меня как-то сам собой вырвался такой вопрос: «Галина Григорьевна, а у вас муж в Красной Армии?». «Был в плену, а сейчас дома живет», – ответила она. А Петька спросил: «А где же он сейчас?». «В район уехал. Его вызвали по делам. Он работает полицаем в этом селе. Вот и поджидаю, что скоро вернуться должен». Вот так новость! Нас на печке прошиб холодный пот, хотя печь была горячая. Вот влипли, так влипли! Что делать? И с печью расставаться не хочется, и оставаться здесь опасно. Мы оба после такого сообщения замолчали. Хозяйка, конечно, все поняла. И она первая нарушила молчание: «Хлопцы! Чего вы сразу замолчали? Уж не напугались ли? Напрасно. У меня муж хороший, он никого еще не обидел. А пленных…ни за что…никогда. Так что спите и ни о чем не думайте». Спали мы крепко, даже не слышали, как вернулся из района страж нового порядка. Я первым проснулся, прислушался. В комнате были слышны мужской и женский голоса. О чем говорили, я мало что разобрал. Потихоньку разбудил Петьку. Лежим…Надо слезать с печки, а смелости не хватает. Я приподнял занавеску и в то же время из комнаты вышел хозяин. Мы притворились спящими. Спустя некоторое время, я снова выглянул. Хозяин на этот раз брился. После того как побрился и умылся хозяин сказал жене: «Галя, буди хлопцев!». Пришлось слезать с печки и здороваться с хозяином. За завтраком разговаривали. Сначала потихоньку, а потом начали выспрашивать у него кое-что. Он был в курсе некоторых событий на фронте. Ни в коем случае не советовал двигаться к фронту в сторону Донбасса (Г.Сталино и Ворошиловград). Там не пройти. Задержат, а потом расстреляют. В лучшем случае, могут отправить в лагерь. Это тоже не выход из положения. Лучше всего советовал переждать некоторое время в глухих селах и хуторах. О том, чтобы перейти фронт, вряд ли что получится. Ведь не так все просто. Ведь прежде, чем где-то перейти линию фронта, надо хорошо изучить местность, где оборона противника. Опыт иметь нужно. «Ничего, хлопцы, из вас не выйдет, только понапрасну загубите себя. Я ведь тоже был военным и побольше вас разбираюсь в таких делах. Если уж хотите все же идти, то идите в сторону Харькова. Там может, что и получится, хотя уверенности тоже мало». О себе он ничего не рассказывал, да и мы не лезли с такими вопросами. Одно понятно, что он нисколько не боялся прихода Красной Армии. Значит, тут что-то не так! Для нас непонятное. У этого полицая мы прожили три дня. За это время привели в порядок сад, хотя он и не был сильно запущен. Весь навоз переделали на кирпичи для топлива. Хотя он и оставлял еще пожить у него несколько дней, но мы решили идти. Хватит. Снабдил нас щедро табаком на дорогу. А его жена Галя положила в мешочек хлеба, сала и яиц. Фамилия этого полицая была Кныш Василий Дмитриевич.
А сейчас я расскажу о том, как мы работали у одной одинокой старушки, хотя, какая она старуха? Ей даже и 50 лет нет, но мы звали ее бабкой, а не теткой. У этой бабки мы с Петькой несколько дней работали в саду, затем начали копать огород, но так и не докопали. На то была причина. Она почти беспрерывно гнала самогон и им поторговывала. Немного угощала и нас. И вот однажды в середине ночи начался сильный стук в дверь. И не только в дверь, застучали и в окно. Что делать? Убежать, уже не убежишь. И скрыться негде. Будем лежать. Может, вывернемся, будем что-нибудь врать. Когда бабка открыла дверь, в хату вошли трое выпивших верзил с винтовками. Как тут не перепугаешься? Лежим, а нас пот пробирает. Один из верзил спрашивает бабку: «А это кто такие, на полу лежат? Пленных, бабка, укрываешь? Сейчас, мы их, голубчиков, посмотрим!», – подходит и приподнимает полог, под которым мы лежим. Мы лежим, даже не шевелимся. Затем этот же верзила обращается к бабке: «А самогон, бабка, есть? Давай побыстрее! А если тебе некогда, и ты забыла, куда его спрятала, мы сейчас поищем!». На столе появился графин самогону. Затем второй. Потребовали после второго еще графин. Но пить больше не стали, графин взяли с собой. Хозяйке на стол швырнули пачку украинских карбованцев. Когда собрались идти, этот же самый крикнул: «А, ну быстрее, мерзавцы, поднимайтесь! Быстрей, быстрей, кому говорят?». Но когда мы оделись, они, эти трое вооруженных верзил заржали, как кони. Брякнули дверями и их след простыл. Вот, сволочи! Нагнали на нас страху! Какой уж сейчас сон? Так мы больше и не могли уснуть. Как только наступил рассвет, немного закусили и распрощались с хозяйкой. После этой тревожной ночи не хочется оставаться здесь ни на один час.
