– Спрашивай! – величественно громыхнул голос с небес.

– Кто виноват в смерти пророка? – сипло пробормотал жрец. – Укажи, если видел.

Слова ещё не иссякли, когда небо ответило. Юг настороженно приник к боковой стене. Гурьбу народа разделила чёрная полоса. Над горожанами сгустилась тень, а торговцев подсветили бледные лучи.

– Повинны смерти! – вскричали стражи, угрожающе тряся кулаками. Кто на тёмной стороне решили – их, правда. А торговцы, наоборот. Каждый волен сам толковать знамение. Через секунду споры подавили болезненные крики. Светило принялось истово обжигать караванщиков. А горожан обдул приятный ветерок.

– Хитрят жители, – прищурился Юг. – Я на тёмной стороне остался. И даже капельки солнца не удостоен. Хотя прибыл с караваном.

– У жреца котелок варит, – украдкой дополнил Палач. – Лысый ухватил тёмную полоску мантии свободной рукой и что-то шепчет. Не иначе колдует под старость. Танцы с безликими фигурами выиграли время для магии.

– Вздор! – отмахнулся Юг – Служители верны, честны и отвергают выгоду. Солнце не станет слушать лжеца.

– Да ну? – запальчиво продолжил Палач. – Присмотрись. Балахон не колышется. А флаги играют. Жрец даже не дышит. Воздух через раз губами хватает, только выдыхать забывает. Как пить дать трас магический.

Пока Юг колебался, лучи добавили жару. Из-под горячих щитов с хрипом поползли караванщики. Никто не хотел свариться заживо. На площади было не многим лучше. Лица торговцев быстро покрыли волдыри с кулак. Язвы, словно одежда, укутали красную кожу. Еле слышно закипали нераспроданные зелья. Золотой чехол, который положила магия на часть домов, отлично отражал свет. Становилось еще жарче.

– Поможешь? – вкрадчиво спросил Палач. – Хуже смерти сгинуть тут, в городишке. Без попутчиков мы не сможем покинуть селение. Сам же знаешь тьма между городами не даст уйти далеко. Возьми камень потяжелее да кинь в чародея, колдовство сорвётся.

– Замолчи, – шепнул Юг, пристыженно опустив голову. – Одно дело наивную стражу дурить. Другое с опытным магом тягаться. Сам сказал, лучше избежать драки.

– Трус! Трус! Трус! Трус! – задразнил Палач. – Или ты только на одноруких волшебниц нападаешь? А как свою шкуру против равного подставить кишка тонка.

Юг поднял красные от стыда глаза. Язык изготовился швырнуть ругательство. Хотя на правду не обижаются. Да Юг трус, но в караване есть другие храбрецы. Когда он бежал, то хотел всего лишь уговорить людей отложить ссору. Кто ж знал, что появятся волшебник.

Баррикада щитов рассыпалась с грохотом. Караванщики уже не могли держать горячие листы металла. Люди глухо стонали, но не унизили себя мольбами о пощаде. Торговцы ждали слова вождя.

– Хватит жаром людей губить! – взревел крепыш, приподнявшись на кулаках. – Пойдём, куда скажешь!

– Быть по слову твоему! – высокомерно ответил жрец. – Пусть укротит каждый клинок свой. Да положит оружие смерти на ступени святилища жизни. Может тогда отвратиться гнев солнечный.

Так и поступили. Ржавые ножи, даже заточенные гвозди всё, что могла заметить охрана, пришлось выложить. Когда последний меч покорно лёг пред храмом, солнце вернуло былую мягкость.

Один из стражников грубо перехватил запястье неосторожно торговца. Из-за цветастого кафтана выглянуло что-то железное. На руке у караванщика красовался пупырчатый обруч с круглыми отверстиями.

– Мы, конечно, можем и украшения снять, – предупреждая вопросы, пояснил крепыш. – Но тогда сами успокаивайте детей, когда те будут плакать в дороге. Путь долгий или вы хотите гостей под истеричные вопли проводить. Детвору только замысловатые игрушки отвлекают.

Крепыш демонстративно поднял руку с такой же железкой и согнул сустав. Из ребристого отверстия выпрыгнул тонкий брусок. Заряд закрутился и распался блестящей разноцветной крошкой. Малышня за спинами радостно взвизгнула.

– Да как вы смеете… – взбеленился жрец. – Думаете я не догадаюсь про…

– Полно вам! – послышался выкрик из толпы

– Пусть дети потешаться напоследок, – поддакнули зрители.

Народ вокруг неодобрительно зашумел, с укоризной глядя на жреца. Люди свистели и бросали пыль в сторону служителя.

– Вот что ты получишь вместо пожертвований, если обидишь малышей! – крикнул женщина, кидая кусок черепицы к ногам жреца.

– Служители детей не обижают, – жрец выдавил кислую улыбку. – Ступайте в храм и узнаете, чем грех загладить. Не раздражайте святых стен шумным топотом. Идите тихо.

Крепыш махнул усталой толпе и побиты лавочники двинулись ко входу. Те, что уверенно стояли на ногах бережно несли раненных. Большинство торговцев даже свои вещи не могли тащить. Опалённые едва ковыляли к воротам. В тяжёлом взгляде лидера сверкнула призрачная искра гнева. Он слышал плачь напуганных детей, сдобренный причитаниями матерей. Теперь их ведут под конвоем в застенки едва ли чтобы угостить медовухой.

Мозолистая рука лидера затерялись в бороде, когда храмовник отвернулся.

– Остановитесь отец Атлас! Мы сдюжим! – крепко сбитый юноша наклонился к господину. Жилистый парень, легко выдрал золотой локон и поднял на обозрение. – У меня достаточно волос. Даже если нас будут травить я сдержу угрозу.

Атлас придирчиво оглядел мохнатую конструкцию на голове собеседника. Гибкие соломенные волосы плотно облегали виски. Скрученная седая чёлка зачёсана наверх. Причёска напоминала корону с белой костью по центру.

– Беловенечник! – строго по приветствовал Атлас. – Мало золота в белеющей гриве. Твой таланты нам еще пригодятся. Беги к людям. Скажи пусть замедлят шаг. Нужно тянуть время.

Атлас схватил багровую ленту, запрятанную в космах бороды. Красный кусок ткани с крохотным крысиным черепом одобрительно сверкнул.

Юг ощутил теплую волну силы, которая заполняет ссадины. Он даже не заметил сколько поймал синяков, пока скакал по крышам. Теперь на кожу словно лили тёплое молоко. Мышцы дрожали от лёгкости, а синяки пропадали.

– Гля коротыш живота своего не жалеет, – шипел Палач, видя блаженную улыбку подопечного. – Ты ему в душу плюнул, а он твои раны зализывает. Молодец. Из тебя со временем выйдет отличный демон.

Последнее слово ледяным копьём пронзило душу. Юг опомнился, когда караванщиков пиками загоняли в храм. Помогая раненным у дверей, стоял Атлас. Лидер то и дело бросал косые взгляды на площадь, словно искал кого-то. Мышцы набухли, когда исцеляющая сила натянулась струной. Атласа проследил магическую нить до укрытия Юга. В глазах ни обвинения, ни укора, лишь отеческая забота.

– На встречу лезвиям, – прочёл Юг по обветренным губам лидера. Указательные пальцы вождя сплелись и прочертили линию от волос до кончика носа.

– Фу-у слабак твой старик. Помирать собрался! – оптимистично отметил Палач.

Юг мотал головой, отгоняя вредные мыли. Но демон не отставал.

– Забыл, как прощаются в здешних местах? Всех после смерти ждёт мясорубка с лезвиями. Потому пальцы старика скрещены. Таков символ лезвий, что зажевали добычу. Вечно острые ножи переварят душу в кашицу. Из добрых душ соберут драгоценность для перерождения. Других превратятся в кучу вонючего, противного, в общем в тебя.

– Да понял я! – Юг со стыдом глядел на смыкающиеся ставни. У него не было сомнении, что сложат из предателя. Вождь караванщиков наверняка гордился чередой лет. Он радушно улыбался пока закрывались ворота. Эта тёплая улыбка намертво засела внутри. Мозг неутомимо крутил последние мгновения дорогого человека. Голова тяжелела от горя пока не сверкнула надежда.

– Он не разомкнул пальцы! – боясь собственной мысли, прошептал Юг. – Атлас не разомкнул пальцы, когда делал прощальный жест.

– В его возрасте такое бывает! – Палач смахнул идею будто назойливую муху.

– Неет! Так делают, когда хотят совершить последнее дело. У вождя есть план. Может потому он и нашёл меня. Атлас ждёт помощи. Я не подведу.

По телу разлилось тепло, как от доброй кружки эля. Глаза полыхнули решимостью. Еще возможно быть героем, каким он всегда хотел.