На запястьях парня проявились следы железной хватки: громилы теряли терпение, срывая злобу на единственной жертве. Раны удвоились, когда юноша услышал шаги. Скрип, скрип, шорк, шорк – громыхала тяжёлая поступь. Кто-то слишком большой для зверя уверенно ковылял к сторожке сквозь вьюгу. Видимо, в реальности некто приближается к бугаям. Судя по звукам, чужак пробирался через толпу посетителей трактира, как сквозь снег, наметенный бураном.

– Пару стежков, лишь пару стежков! – лихорадочно повторял юноша, стараясь покрепче пришить воротник.

Говорят, если одеть дырявую волшебную одежду, она в отместку может погубить хозяина. Задушить, например, или хребет преломить. Парень вздрогнул от тёмных мыслей. Игла предательски выскользнула.

– Дерьмо! Надо поднять, пока…

Не успела железяка удариться об пол, а ветер уже вырвал окно. Единственного жильца словно пёрышко подхватил ледяной поток. Нечто, идущее к дому, перешло на бег. Дробь шагов приближалась, но юноша смог разглядеть вместо врага только размытое пятно. Мохнатое существо ловко перемахнуло через разбитый подоконник. В голове зазвенел противный женский голос, рождённый бураном.

– Вы что делаете, ротозеи? – гаркнула баба на остолбеневших бугаев. Тётка будто ураган ворвалась в затхлую комнату трактира. Грузное тело с нарочитой лёгкостью перепрыгнуло выбитую дверь. Парню до дрожи хотелось услышать, как чихвостят обидчиков. Он напряг все доступные чувства, и не просто услышал, а ощутил мозолистые женские пальцы под горлом. Они с остервенением срывали тугие веревки.

– Вам сказано долг за постой забрать. А вы что? Связали дурня, чтоб не мешал развлекаться, и кидали им, как мячиком! Олухи!

Визг трактирщицы больно резанул уши. Звук был настолько реальным, будто баба вопила внутри мира снов. Парень даже опустил взор, чтобы проследить, откуда шум – ветер принёс в дом сна визгливую крысу. Вот, кто шёл сквозь снег человечьей поступью! Грызун беспомощно пискнул, когда буря подняла маленькую тушу. Крысиный «крик» до ноты повторял хозяйку постоялого двора. Тварь верещала по-человечески, чересчур противно. Руки так и чесались заткнуть глотку. К парню на незримом блюде подплыло веретено. Буйный поток вложил острый предмет в замершую ладонь.

– Убил бы эту толстую жадину! Отсыпала пяток золотых, и думает, вольна командовать. Нож под ребро сделает бабу сговорчивей! – пронеслись в воздухе чужие мысли. Вот, о чём думали бугаи, когда их отчитывали, как мальчишек. Ветер намеренно закружил крысу в белой воронке. Лёгкая серая тушка вращалась быстро, а жилистое тело юноши куда медленнее. Поднеси руку, и крыса сама налетит на веретено. Даже ребенок справится. Парень замахнулся, а буря подставила серый комок. Интересно, что будет, если убить трактирщицу через сон? Рука застыла, связанная женским голосом. Ухо нехотя сложило слова из крысиного писка:

– Вы что, последние мозги пропили? Кинули в постояльца сон-ножом, а потом пытались разбудить тумаками? – устало хрипела трактирщица. – Оглоеды! Бедолага не мог проснуться, пока камень из рукояти ножа сны посылает. Вам зачем магическую приблуду дали? Обчистить смутьяна без лишнего шума. Если карманы пусты, нужно было разбудить нищего и заставить отработать на кухне!

– Так мы искали, – робко оправдывался верзила. – Увлеклись немного.

– А бить зачем начали? Забыли, что камень во сне крепче цепей держит? Или вам доплатили за чужие мучения?

Парень отчётливо различил облегчённый хруст дерева, когда щербатое лезвие покинуло спинку кровати. Мир сновидений закружился, подобно воде, которая уходит в пробоину. Камень голубым светом нещадно перемалывал сон. Великаны, вьюга, даже части дома – всё поглощал водоворот с голубой сердцевиной.

Юноша приветливо растянул губы, встречая долгожданную реальность. В центре воздушных потоков проступила душная комната трактира. Он почти выбрался. Наверняка сон засосёт раньше, чем буран разорвёт тело. Я не успею замёрзнуть в кошмаре. Остался вопрос, что делать с крысиной тушей, которая летит рядом. Рука сжала веретено. Еще можно ударить наотмашь.

– В окно кидайте вора, да смотрите, не прибейте. Юнцу еще отработать харчи надо, – напоследок пискнула крыса.

– Хозяйка меня защищает! – со стыдом подумалось парню. – Своеобразно, конечно, но всё же… Тётка не заслуживает смерти.

Юноша поддался ветру, отбросив веретено. Когда рука выпустила оружие, что-то крепко сжало лодыжку. Может, буран захотел отомстить за сорванное убийство и отморозить ногу? Или в комнате есть кто-то еще, и крысы из сна не умеют ходить, как люди? Опасные мысли таяли, поддавшись наплыву чувств.

Первой заговорила спина. Хребет шаркнул о что-то щербатое, сметая слой пыли. «Наверное, подоконник», – смекнул юноша, приказывая телу сгруппироваться. Его же в окно хотели выкинуть. Сон распался на осколки вместе со стеклом, через которое метнули гостя. Хотя витражи нещадно резали кожу, парень ухмылялся сквозь разбитые губы.

Поодаль медленно спускалась плотная туча. Сгусток мрака, хорошо различимый на солнце, напоминал мешок с вещами. Однако «мешок» отрастил сначала овальную голову, потом тощие ноги. Казалось, бугаи «за компанию» вышвырнули еще одного постояльца.

Тень вытянулась и подала руку. Юноша протянул свою, и мгновенно пожалел о решении. Ладонь обожгло болью, словно парень схватил острый край ножа. Тень широко ухмыльнулась, показав вместо зубов часть улицы. Юноша хотел дать сдачи, но тёмный силуэт торжествующе растаял.

Что это было? Заплутавший осколок сна? Или в комнате таверны тайком жил тёмный дух? Удар о землю прогнал мрачные мысли. Тело мешком свалилось на брусчатку. Спину смяло гармошкой, а ноги повисли над затылком. «Я всё ещё жив» – упрямо твердил разум, проверяя с помощью боли, все ли конечности на месте. Нужно… топ! …собраться… топ! …и встать… топ! топ! топ! Что за надоедливый шум?

Звенящая голова повернулась на топот и обнаружила рослую фигуру в сером балахоне. Исполин, скрывший лицо капюшоном, нервно стучал сандалиями по брусчатке. Казалось, он с раннего утра ждал выпадения людей из окна. Заметив вопросительный взгляд, странный наблюдатель невозмутимо продолжал разглядывать парня. Он подошел и склонившись осторожно водил над ранами жилистой рукой. Ладонь напоминала плоскую доску, обтянутую горелой кожей. Высохшие пальцы, короткие и угловатые обрубки, скрепляла тонкая проволока сосудов. Юноша сглотнул: с такими когтями ножи без надобности.

– Дичь какая-то, – парень дернулся и перекатился на спину. Стемнело, безмолвно смотрело фиолетовое небо с ирисками вместо звёзд. – Часть сна решила задержаться – подкинул идею встревоженный разум. А ты – юноша смерил взглядом сутулого пришельца. – Очередной плод воображения.

Чужак самодовольно подставил свету твёрдый сгусток мрака вместо лица. Ни носа, ни ушей, даже рот отсутствовал на прямоугольной чёрной поверхности. Только блеск красных угольев вместо глаз подсказывал, что под мантией теплиться жизнь.

– Интересно, где же реальность? – парень продолжил односторонний разговор и неуверенно поднялся на сбитых локтях. Заплывшие от синяков карие глаза медленно оббежали прохожих, ища что-то слишком обычное. Например, уличную ругань или толстых сборщиков налогов, словом, обыденность. Людям в волшебном мире зачастую не снится рутина.

Взгляд привлекли шумные торговцы рыбой. Вместо товара у купцов в бочках плескались молодые русалки. Обнажённые девы, чью грудь закрывали хмурые осьминоги, игриво махали хвостами. Девушки звонко хихикали, обдавая покупателей бодрящей водицей. Блестящие капли, будто бриллианты пролетали насквозь галдящую толпу. «Намоченные» люди увлеченно выбирали карпов потолще прямо из бочек с водяными жительницами. Прохожим невдомёк, что чей-то разум скрестил реальности.

– Бери лошадку толстая, вкусная, мои деды на таких глинозём вспахивали, – уговаривал неподалёку делец залётного покупателя. – И довезет, и пообедаешь, коль припасы кончатся – сказка.

– Ага, страшная сказка, – скептически отмахнулся покупатель. – А то, что деды на кляче работали охотно верю. – Судя по продавленной спине не только деды, даже прадеды.