И все же, среди собранных здесь звездолетов, я вижу один с опущенным трапом. 

Взлетная площадка выглядит абсолютно безжизненной. Даже сигнальные огни не горят. Только огромные и поменьше космические корабли, все как один с высеченными на боках голубыми флагами с золотыми звездами. Флагами Хаята… 

- Какой из них? – шепчу я, и Дея указывает на небольшой звездолет с опущенным трапом. 

Я напряженно киваю, пытаясь собрать внутри себя остатки мужества, и осторожно крадусь вперед, приказывая Дее шагать за мной. 

Тихо на столько, что это выглядит слишком подозрительно. Только кейны, оставленные в пустыне без ужина воют где-то неподалеку. 

Хватаюсь за бортик на лестнице трапа, и чувствую холод металла, окончательно приводящий меня в себя. 

- Будь здесь, я проверю… 

Договорить не успеваю, и едва ли не валюсь на спину, когда изнутри доносится громкий мужской голос: 

- Кто там?

Через секунду на трапе появляется мужчина, и я узнаю в нем Зоха. Подчиненный Александра смотрит на нас хмуро, оглядывая пустыню, словно ища того, кто сопровождает девушек этой поздней ночью. 

Сердце пропускает удар, и несколько секунд я осматриваюсь кругом, пытаясь найти хотя бы камень, которым можно было бы приложить его покрепче. 

- Все нормально, - Дея кладет маленькую ручку на мое плечо. – Он с нами. 

- Что значит «с нами»? – тупо переспрашиваю я. 

Зох не делает ни единой попытки объясниться, смотря словно сквозь меня. 

Этот мужчина с соломенными волосами и легкой проседью на висках, квадратным подбородком, на котором успела отрасти легкая щетина, и чуть приплюснутым носом, пугает меня до чертиков. Как и все, связанное с Александром. 

Слава богу, на нем хоть нет привычной черной с золотом формы. Зох догадался сменить ее на темно-синий космический костюм, плотно прилегающий к его тренированному телу с широкими плечами. За черный эластичный пояс заправлено оружие, блеск которого меня буквально гипнотизирует. 

- Сюрприз! – усмехается Гиб, материализуясь из ниоткуда, и я вздрагиваю от этого явления. 

- Что ты творишь? – шиплю я сквозь зубы, хватая Гиба за ворот. Отпихиваю подальше, чтобы наш шепот не долетал до Зоха. – Он до мозга костей предан Александру! 

- Уже нет, - отвечает спокойно, стряхивая меня с себя. – Зох и помог мне договориться со стражей. Он все это сделал, потому что его попросила Дея. Именно она указала на него, как на наш обратный билет на свободу. 

- Помог… Договориться… 

Руки беспомощно повисают плетьми вдоль туловища, и я смотрю в желтые глаза Зоха, не в силах прочитать по его каменному лицу, о чем он думает на самом деле. 

Ощущение грядущего предательства на столько сильно, что я хватаюсь рукой за живот, чувствуя, как начинаю задыхаться. 

Он предаст нас… Я знаю это… Разыграл все это, чтобы сдать нас Александру и наслаждаться казнями…

Я видела всех слуг и послушников. Они словно загипнотизированы этими титанами… Никто не сможет предать тех, в кого так горячо верит… 

- Гиб… - шепчу я, беспомощно наблюдая за тем, как Зох протягивает руку Дее, помогая ей подняться на борт. – Гиб, я думаю, нам стоит остаться. 

- Ос-остаться? – хмурится он, непонимающе глядя на меня. 

- Да. Зох предаст нас, я чувствую. Гиб! Нам. Надо. Остаться.

Панические нотки в голосе слышны так отчетливо, что я, вероятно, выгляжу, как сумасшедшая.

А лицо Гиба начинает меняться на глазах: губы сжимаются в тонкую нить, глаза сужаются, пальцы складываются в кулаки. Он набирает в рот воздуха и обрушивается на меня ураганом:

- Ты свихнулась, мать твою?! – глаза Гиба зажигаются таким бешенством, что я с трудом подавляю желание отшатнуться. – Он все мозги тебе вытрахал?!

- Замолчи! – рычу я, сжимая кулаки. – Не смей так говорить со мной!

- Буду говорить так, как считаю нужным! – орет он. – Мало того, что ты трахалась с убийцей моего отца, ты еще и хочешь остаться с ним, чтобы мы с Деей сдохли в угоду твоей порочной связи! 

- Ты не понимаешь! – хмурюсь я. – Он не такой! Александр защитит нас, я объясню ему…

- Твою мать, Алира! – Гиб замахивается, и я резко уклоняюсь, с ужасом понимая, что он ударил бы меня, не обладай я такой реакцией.

- Какого дьявола, Гиб? – ледяным тоном произношу я, чуть отойдя от шока.

Он и сам понимает, что сплоховал. 

Со мной нельзя так. 

Гиб резко меняется в лице, выбирая другую тактику. Он выглядит так жалко, что я невольно смягчаюсь, когда он начинает причитать, узнавая в нем мальчишку из своего детства:

- Прости, прости меня! Я просто с ума схожу, когда ты начинаешь защищать его. – Гиб запускает пальцы в волосы и начинает расхаживать из стороны в сторону. – Он оплел своей ложью твой разум, Алира, как ты не понимаешь! Мы – твоя семья. Не он! Диана и Мулцибер ждут тебя! Нам нужно лишь переждать! 

- Где ты собираешься пережидать? – обхватываю себя руками, чувствуя, что мне нужно остаться. Все во мне орет о том, чтобы я осталась на Эрлис Луванге, как и обещала Александру. Но это будет предательством… Родители никогда не простят мне этого. А если я уйду, то этого никогда не простит мне Александр…

Гиб подходит ко мне вплотную, несмело кладя руку на трясущееся плечо:

- Я спрячу тебя, - тихим шепотом. – Он никогда не найдет тебя…

Не верю. Ни единому слову. 

Но колени трясутся так сильно от давления, что я ломаюсь. 

Гиб назвал магические слова: «Диана и Мулцибер». Мысль о родителях заставляет меня обрезать нить, тянущуюся от сердца во дворец, горящий огнями позади. 

Я должна забыть его. 

Ради себя. Ради родителей. Ради будущего.

- Куда мы полетим? – тихо спрашиваю я, обхватывая себя руками. 

- Мы возвращаемся на Аркануум, Алира, - горько усмехается Гиб, протягивая мне руку. 

И поднимаясь следом за ним по трапу, я почти чувствую, что сделала правильный выбор. Вот только, когда герметичная дверь захлопывается за ними с громким треском, я подпрыгиваю на месте, ощущая себя в западне. 

Эта история не закончена. 

Моя бегство только взбесит Александра. 

И если мы спрячемся недостаточно хорошо, то титан обрушит на всех нас лавину своего гнева…

Не стал прощаться с ней. 

Через силу заставил себя уйти на рассвете, а потом как идиот смотрел в окно, где спала Алира, чувствуя, как каждая гребаная клетка в теле тянется к ней. 

Он думал, что накажет ее своим отсутствием, но по факту, самому скулить как псу хотелось, потому что ее не было рядом. 

И с каждым часом это чувство все нарастало в груди, заставляя задыхаться болью. 

Больше никогда он не расстанется с ней так надолго. 

Она будет сопровождать его в каждом путешествии, на каждой миссии, потому что… Потому что он больше не мог жить без нее. 

Не мог дышать, когда в воздухе не плавал аромат ее волос и ее возбуждения. Не мог собрать мозги в кучу, когда не сжимал в кулаке ее белые волосы. Не мог думать, если не гладил ее нежную белую кожу. 

Она была ему нужнее воздуха. 

И он почти проклинал Энже за то, что она посмела сбежать. 

И не из-за того, что ослушалась его приказала, а за то, что оторвала от Алиры. За то, что ему пришлось бороздить гребаный космос вместо того, чтобы быть подле той, с которой он хотел разделить вечность. 

- Долго еще до Харвады? – хрипит он, вырываясь из пучины фантазий, где Алира водила пальцем по его груди, очерчивая мышцы. 

- Несколько часов, - отвечает Виера, заправляя за пояс кинжалы. 

- Это не потребуется, - холодно произносит Александр. 

- Ага, думаешь, Мулцибер отдаст ее нам так просто? – хмыкает Виера. 

- Переговоров не будет, - отрезает Александр, темнея лицом. 

Он задолбался играть в игры. И больше не собирался трепать языком пытаясь выторговать то, что принадлежало ему по праву. 

Люди понимали только язык грубой силы. Стоило лишь ослабить хватку кулака на их шеях, и они начинали паразитировать на доброте, принимая ее за слабость.