Кто же знал, что старый прохвост провернет все по-своему, а Марк в итоге появится как черт из табакерки.

— А ты изменилась, — произнес муж, сидя напротив.

— Да неужели? Может такой и была, а ты не знал меня настоящую?

— Может быть, — пожал плечами Лебедев, — зато сейчас знаю достаточно.

— И что? Побежишь докладывать Антипову?

Марк отрицательно покачал головой.

— Нет. Слишком поздно. Я свой выбор уже сделал, причем давно. Тогда, когда встретил тебя впервые.

— Какие речи, — фыркнула Ольга, — неужели предашь своих друзей и коллег ради меня?

Мужчина безрадостно усмехнулся.

— Уже. Да и не осталось у меня так называемых друзей. Знаешь, тюрьма меняет людей. Меняет их мировоззрение. Жаль, что я узнал слишком поздно, что это ты меня заказала.

— Ой, прекрати. Что бы тогда изменилось?

— Многое. Во-первых, я не стал бы убивать Стаса и не пошел на поводу у Топорина и его дружков.

На мгновение женщина напряглась и ее глаза гневно сузились, но уже в следующее мгновение она снова расслабилась и усмехнулась.

— И что дальше?

— К сожалению, что мы теперь в одной лодке, дорогая. Как ни крути, а из дерьма придется выбираться вместе. Я помогу, но, если замечу, что ты замышляешь что-то против меня, удавлю собственными руками.

— Да на кой черт ты мне сдался? — ведьма тяжело вздохнула, — но уж теперь ничего не изменишь, так что давай обсудим детали.

Приехав в свое временное жилище, первым делом обрадовал Дарину, что целительница готова попытаться в ближайшие дни снять блок с ее дара, а затем вызвонил Морозову.

Кристина, услышав, что у меня к ней серьезный разговор, сразу смекнула что к чему и прибыла в рекордно короткие сроки.

Как и говорил Антипов, женщина, узнав, что ДМБ пойдет ей навстречу, согласилась на все условия и довольно потерев руки, достала из сумки уже подготовленный договор.

— Это что такое? — спросил, обалдело глядя на документы.

— А ты как думаешь? Я никому не верю на слово. Мне необходима страховка, а это как раз она и есть. Пусть твой Антипов почитает. Если все устроит, подпишем на взаимовыгодных условиях.

Я хмыкнул. Ведь прекрасно знал Морозову, но почему-то не учел, что она и здесь решит перестраховаться. Нет, Денис Андреевич, так просто с этой женщиной ничего решить не сможет. Если мы хотим заполучить ее в свои агенты, нужно будет постараться и отплатить по полной.

Сам даже смотреть не стал, что написано в бумагах. Пусть глава ДМБ разбирается. В любом случае, придут к обоюдовыгодному решению.

— Я сообщу Антипову. Думаю, вам придется лично встретиться и все обсудить.

— Не вопрос. Я готова.

Пришлось набирать оборотня.

Денис Андреевич только посмеялся в трубку, сообщив, что ожидал нечто подобное и попросив номер телефона Морозовой, отсоединился.

— Я сам ее наберу, — были его последние слова.

— Ну, ты все слышала.

— Угу, — откликнулась женщина.

Как только Кристина покинула квартиру, я направился следом. Нет, не за ней, а совершенно в другом направлении. Может не стоило столь откровенно рисковать, но я больше не мог откладывать визит к родителям. Не хотелось, чтобы они еще хоть день думали о том, что их сын мертв.

В голову пришла мысль посетить свою могилу на кладбище, но я отложил данное мероприятие на более благоприятное время.

После встречи с сотрудниками ДМБ, я стал меньше нервничать, поэтому поездка до дома родителей, доставила мне колоссальное удовольствие.

Казалось, что я очень давно не ходил по улице, не дышал полной грудью, сбросив с себя груз неизвестности. Сейчас же, зная дальнейшие планы и имея поддержку коллег, откинул прочь все мысли, наслаждаясь долгожданной свободой.

Стоило побывать за решёткой, чтобы научиться ценить настолько простые вещи.

Во двор к родителям заходил осторожно, сканируя местность на предмет опасности. Не нашел. По привычке хлопнул себя по карманам, ища ключи и понял, что их у меня нет.

— Вот гадство! — сплюнул в сердцах.

Звонить в домофон не стал. Не поверят. Решат, что их разыгрывают.

Ждать тоже не хотелось. Эх, сюда бы Щуплого. Мигом решил проблему и вскрыл замок.

Ладно. Будем действовать по старинке.

Нажал на вызов.

— Да, — послышался с той стороны усталый голос отца.

— Почта, — отрапортовал бодро.

Домофон пикнул, открывая проход.

Когда я нажал на звонок родительской двери, внутри все натянулось как струна.

Открыла мать, видимо даже не посмотрев в глазок.

— Кого еще принесла нелегкая? — тихо прошептала женщина, но я услышал.

Стоило ей поднять глаза, как она застыла изваянием, не в состоянии пошевелиться или что-либо сказать.

Лишь широко раскрытые глаза и быстро начавшие скапливаться слезы, выдавали ее внутреннее состояние.

Я же с грустью рассматривал постаревшее за короткое время, осунувшееся лицо матери, и понимал, что это моя вина.

— Стасик, — прошептала она неверяще, приложив руку ко рту, а затем покачнулась и начала заваливаться на бок.

Еле успел подхватить.

— Лена, кто там? — послышался голос отца, а следом неторопливые шаги.

Представшая перед его глазами картина заставила одной рукой ухватиться за косяк, а другую приложить к сердцу.

Я же стоял в прихожей, держа бессознательную мать на руках и растерянно хлопал глазами. Пожалуй, подобная ситуация выбила меня из колее больше, чем все, что случилось за последнее время.

Досталось мне на орехи конкретно. Конечно, сначала были слезы и объятия, а вот потом началось самое страшное... для меня.

Батя не стеснялся в выражениях, мама от него не отставала. Пришлось молча выслушивать обличительные речи родителей, но что уж говорить, заслужил.

Не хрен доводить близких до такого состояния.

Я готов был принять все. Единственное, чего опасался, так это того, что мать затянет прежнюю волынку и был прав.

Когда страсти немного улеглись, и мы уютно расположились за кухонным столом, мама смерила меня взглядом, заранее оповещающем, что ничего хорошего в ее последующей речи не прозвучит.

— Стас, я настоятельно тебя прошу отказаться от своей новой работы. Общение с подобными индивидуумами до добра не доведет. Если раньше ты не понимал очевидного, то сейчас-то должен задуматься о последствиях.

— А это тут причем? — нахмурился отец.

Естественно, я не вдавался в подробности, рассказывая о том, что со мной произошло. Да я вообще состряпал, совершенно иную историю. Соврал, что поехал в командировку в другой город, а там стукнули по голове, желая обокрасть, да так, что я больше недели провел без сознания, а потом страдал кратковременной потерей памяти. Батя принял как должное, ведь не видел причины верить в обратное, а вот мама, как всегда, оказалась прозорливее и сделала правильные выводы.

— Притом, что он связался с нелюдями!

— Опять это слово, — нахмурился отец. — Где только взяла?

Я, приподняв бровь, устремил взгляд на мать в ожидании, что она ответит отцу, но увидел лишь поджатые губы и опущенный взгляд.

— Сын, — батя обратился уже ко мне, — во что ты впутался? Давай, рассказывай.

— Ни во что, что не смог бы решить сам.

Вот тут отец сразу понял, что дело нечисто. Работа адвокатом наложила свой отпечаток, поэтому он моментально чувствовал, когда кто-то пытался юлить и недоговаривать.

Я вздохнул, понимая, что очередная ложь не прокатит, но и правду сказать не мог.

— Ладно. Мне предложили работать на правительственную организацию. Я согласился. В связи с одним делом возникли неприятности, но сейчас все нормализовалось. Больше сообщить ничего не могу. Сам понимаешь. Подписка о неразглашении.

Ну вот, почти не соврал, только утаил малость. Хорошо, не малость, большую часть, но тут уж ничего не поделаешь.

Мать покачала головой, ничего не сказав в ответ.