Ха-Ха. Отставить панику.

Присмотрелся внимательнее. Все ясно.

Вход ямы был перекрыт массивной железной решеткой и сверху засыпан листьями, сквозь которые просачивался тусклый лунный свет.

Ночь. Сколько же я пролежал без сознания?

Как только эта мысль пришла в голову, за ней тут же последовала другая, и я дико расхохотался.

Я хохотал до слез, не обращая внимания на то, что мое тело судорожно подергивалось от смеха и продирающего до костей холода, тем самым, еще больше повреждая проткнутую железным стержнем руку.

— Дебилы! Идиоты! Придурки! Ха-ха-ха! — надрывался я.

Вестников действительно полный кретин. Не даром Митин не доверял ему ответственные задания. Он никогда ничего не мог довести до логического конца. Хотя сегодня мне его поспешность и самоуверенность легла на руку.

Наверняка решил, что если я еще не подох, то в таком состоянии не смогу выбраться на поверхность. Подстраховались, устроив мне погребальную яму, чтобы уж наверняка, только хрен вам. Назло всем выберусь. Одно хорошо, если установили решетку, значит за телом не вернутся, оставят гнить тут, так что можно не опасаться, что люди Топорина припрутся проверять меня на предет жизнедеятельности.

— Уу-у-у, рука, — Простонал тихо, переставая смеяться и понимая, что нужно как-то избавляться от инородного предмета, застрявшего в плече, а то лежу вверх лапками как таракан и перевернуться не в состоянии.

Ничего, я еще вылезу, выползу и устрою Вам всем «Кузькину жизнь», мало не покажется.

Разогнал внутри энергию, пробежался по всем органам, оценил повреждения, запустил процесс лечения. Сначала решил восстановить общее состояние, чтобы хватило сил подняться и вытерпеть боль при освобождении руки.

Как ни странно, серьезных травм не обнаружилось, а к ним я отнес те, которые могли привести к летальному исходу. Несколько ушибов, синяков, царапин и пара сломанных ребер не в счет. Опаленное заклинанием лицо вообще посчитал ерундой. Пара прогонов энергией и кожный покров восстановится, а брови и ресницы отрастут сами. Порадовался что глаза целы остались, случись что с ними, было бы намного сложнее.

Пока самоисцелялся, разогнал кровоток по максимуму. Получилось согреться.

Не знаю, насколько хватит накопленного тепла, будем надеяться, что надолго.

Почувствовав, что пришел в более-менее сносное состояние, решил, что тянуть нет смысла. Пора освобождать себя из ловушки.

Боль была ужасной, когда я рванул свое тело вверх.

— Аа-а-а-а! — не смог сдержать крика.

Горячая кровь хлынула из раны. Зажал ее правой ладонью с одной стороны, и подползая к краю ямы, облокотился на земную породу.

— Как же больно. С-у-у-ка.

Прости, Ольга, но недолго тебе придется радоваться возвращению мужа с того света. Скоро я отправлю его обратно и теперь уже навсегда. Как говорится: зуб за зуб. Подобного я не спущу и не позволю разгуливать по улицам тому, кто пытался меня убить.

Ты сам решил свою судьбу Марк Лебедев. Скоро я предъявлю счет.

Мои силы работали на полную, восстанавливая поврежденное плечо. Кровь уже давно остановилась, но болевой синдром не снимался. Видимо, я все же где-то сработал не так. Не целитель, что поделаешь, да и полностью излечиться тоже не получится. Максимум через пару часов рана опять откроется и придется начинать по новой. Ребра, опять же, хоть и зафиксировались, но не срослись. Я не волшебник, просто колдун с ограниченными способностями. Здесь нужна квалифицированная медицинская помощь или же кто-то вроде Ники. Уверен, она враз поставила бы меня на ноги.

Мысли опять вернулись к Марку. Странно. Я мог поклясться, что заметил удивление на лице Вестникова, когда Макс увидел Ракету сегодня утром, и понял, что тот примет участие в забеге.

Когда они успели снюхаться?

Подумал и понял, что скорее всего, Лебедев имел дело не с Вестниковым, а с Топориным, и именно тогда, когда ходил договариваться со своим прикормышем о нашем коллективном участии в забеге.

Интересно, что попросил взамен и что пообещал за свою свободу?

Сдается мне, Марк вел свою, только одному ему ведомую игру, да и начальник Изморози, похоже, тоже проворачивал кое-какие делишки на стороне.

Что у нас получается?

Антипов с Митиным и сотрудниками ДМБ, Вестников с его неизвестным покровителем, Топорин, который непонятно с кем и за кого, ну и до кучи — Лебедев. Этот вообще темная лошадка.

А между ними всеми — старый, добрый я.

Нет, теперь не добрый, а злой и беспощадный.

Пока мне на руку, что меня будут считать погибшим, но вот воскреснуть рано или поздно придется. Не хотелось бы, чтобы Марк растрепал всем о том, что я Видящий.

Проведенный ритуал, конечно, сдержит его от не вовремя открытого рта, но как и все в этом мире, клятву можно обойти окольными путями.

Неизвестно, останется она действовать после смерти ее держателя? Вряд ли, скорее всего запрет исчезнет.

Вообще, это палка о двух концах.

Если я сейчас перекрою связующую нить между мной и Ракетой, то клятва разрушится, и ничто не помешает Лебедеву раструбить всем остальным, кто я есть на самом деле. Точнее, кем был при жизни.

А вот если клятва продолжит действовать, то Марк вскоре поймет, что я, скорее жив, чем мертв.

Дилемма, чтоб ее!

Ладно. Когда-нибудь, все равно придется открыться, так что... Лучше я сейчас выиграю себе время и побуду в тени. Пусть считают погибшим.

Сосредоточился и вычленил одну-единственную оставшуюся в наличии нить, сформированную при проведенном ритуале и фиксирующую клятву верности, мысленно пережал, разрывая напополам.

— Тоже мне, верность, — Фыркнул себе под нос, — надо мне было лучше условия формулировать, а то нацепил маячок паршивец и доволен. Напрямую не предал, информацию важную не раскрыл, убить не пытался, а что до сигналки, так ее предназначение можно рассмотреть по-разному, она не прямой источник воздействия, а косвенный.

Что-то я засиделся в этой яме. Пора вылезать.

Поднялся на ноги, поглядел на земляные стены.

— У-у-у. А цепляться-то за что?

Редкие корни, торчащие из земляных стен, не внушали доверия. Понимал, что запросто могу сорваться и не один раз. Значит, сначала нужно вытащить клинья. Снова проткнутым насквозь оказаться не хотелось. Один раз повезло, второй — вряд ли окажется настолько удачным.

— Эх, надеюсь вас не так глубоко в землю засадили.

Ухватился на первый стержень и потянул вверх. Плечо моментально прострелило болью, и я чуть не взвыл, но стиснул зубы и усилил давление.

Уж лучше сейчас потерплю, чем потом окажусь как кабанчик на вертеле.

Попотеть пришлось знатно. Не будь я ранен, справился бы намного быстрее и легче, а так, потратил почти полчаса. Сложил вытащенные колья сбоку, чтобы в случае падения не грохнуться на них спиной.

— Знать бы, где соломки достать — подстелил, — покачал сокрушенно головой.

Светлеющее небо заставило нахмуриться. Вытер пот со лба и подумал, что пора ускориться. Еще не факт, что удастся с первого раза сдвинуть решетку.

Я не испытывал иллюзий. Выбраться легко и просто не получится. Полетать придется не раз и не два. Главное, постараться избежать серьезных травм, мне и так сегодня досталось. Не уверен, что тело выдержит длительные нагрузки. Терять сознание даже на короткое время было не желательно.

Живот издал громкое урчание, и я облизал пересохшие губы. Если с голодом можно будет справиться какое-то время, то вот с жаждой...

Поэтому — вперед! Нечего прохлаждаться.

Подпрыгнул и уцепился здоровой рукой за выступающий вверху корень, подтянулся, упираясь ногами. Вскинул покалеченную руку, сжимая очередной торчащий отросток. Плечо моментально обдало жаром. Почувствовал, как трещат кости.

Все лечение почти-что насмарку.

На глаза выступили слезы от нестерпимой боли. Я вам суки не человек паук! Правда сейчас не отказался бы плюнуть паутиной, облегчая себе поднятие наверх.

Плохо. Не рассчитал свои силы. Уже почувствовал, что еще немного и не выдержу, а ведь я еще не дополз до середины.