Приблизившись, парень заметил и давешних визави. Все шестеро снова сидели вместе, но уже без наглых ухмылок. А зыркают то как зло! Неужто кто-то из других офицеров успел пообщаться? Ну нет, вряд ли. Предупредили бы.

При приближении командира, бойцы освободили место на лавке, чтобы тот сел аккурат посерёдке. По левую руку оказался один из сержантов. Мужчина явно за сорок, с первой сединой на висках. Порядочный. Дисциплину знал, нареканий не вызывал, субординацию никогда не нарушал.

И в этот раз тоже не нарушил. Косил глаза, то на старшего, то на бунтарей, играл желваками, хмурился, как-то не к месту прочищал горло. А ложкой в тарелке так усердно возил, что чудом не проковырял её до самого стола!

А вот солдату справа выдержки не хватило:

— Синьор адъютант, скажите…

— Когда я ем, я глух и нем. — отрезал Макс и, демонстрируя личный пример, набил рот гущей.

Несмотря на неприкрытый интерес, больше вопросов не было.

Поддерживают, что ли? Или простое любопытство?

Ответ пришёл с неожиданной стороны — от самих смутьянов. Они так и продолжали занимать свой стол вшестером. Остальные бойцы взвода предпочитали тесниться плечом к плечу, но к ним не подсаживались.

Ситуация не укрылась и от сержанта-отморозка. Растеряв остатки настроения, он метал недобрые взгляды на сослуживцев. Вот только на него самого никто внимания не обращал. Никто, кроме командира.

«Ясненько…»— про себя заключил Макс. Трапезу он заканчивал уже в совершенно ином расположении духа. План действий созрел раньше, чем закончился суп в миске.

Оставалось только всё устроить и подготовить. А единственным препятствием, могла стать разе что скорая пристань. Значит — надо спешить.

Похлёбка была горячая и жирная. И, что немаловажно — вкусная! Эх! Как же хорошо, когда готовит хороший повар… Батю аж разморило. По ходу, добавка была лишней, всё-таки не молодой уже.

Ну ничего страшного! Так как ни к каким работам и нарядам он себя не привлёк, то почему бы и не покемарить часок-другой?

Едва он зашёл в келью и закрыл дверь, как с обратной стороны постучали. Странно! Коридор же вроде пустой был и шагов не слыхать. Промелькнула даже мысль, что это Кен с донжона спустился и чудит.

Бормоча ругательства себе в усы, старый вояка достал из кобуры пистолет, отошёл в сторону от дверного проёма и отпёр засов…

— Дядь Сергий, эт я. — за порогом возник Макс.

— Шо случилось?

— Да, попросить хотел…

«Ха! Пришёл-таки сексотить, щенок!»— мгновенно пронеслось в голове у Бати. Но, в общем-то, оно и правильно. Опыта у юнца нет, а порядок навести однозначно надо. Если по-хорошему, то можно бунтарей и к стенке поставить, за то, что на офицера руку подняли. В назидание остальным, так сказать. Время то военное!

Однако, просьба сумела удивить старого волка:

— Дядь Сергий, а поставьте мой взвод во внеочередной наряд на завтра.

— С хрена ли?!

— За нарушение дисциплины, конечно же. Пили стоя в карауле.

На секунду воцарилась тишина.

— Було-було, но такого ще нэ було… — Батя покачал головой, — Мне точно ничего знать не надо?

— Так точно. — бравировал Макс, делая ударение на первое слово.

— Да тьху на тебя! Ладно, сегодня на вечернем смотре будешь наказан.

Удовлетворившись обещанием, парень оставил командира в покое. Хотя, в каком, в сраку, покое? Вот лежи теперь и думай, что этот интриган нафантазировал?!

Следующим побеспокоить пришлось Лайонела. На обеде он, кстати, не показывался.

После нескольких попыток достучаться, из-за двери таки послышались шаги… Шаркающие и сбивчивые. А затем звякнула и задвижка.

Ну, что нужно сказать? В отличии от командира, Лай попрал все возможные предосторожности. Возник прямо по центру двери, да ещё и в приспущенных подштанниках. А вооружён был разве что пузатой бутылкой о зелёном стекле.

— Бонжур. ИК! Чего надо?

— Продай алкоголь. — в лоб заявил Макс.

— Та ладно! Успокойся. Тебе и так бутылочку дам. ИК! Заходи.

Перешагнув порог, Макс заподозрил, что ошибся кельей. Зная своего старшего товарища, он ожидал увидеть нечто из разряда королевских покоев из сказок. Но нет! Обстановка была неожиданно неказистой.

Да. При близком осмотре, мебель оказалась явно недешёвой. И на порядок более качественной чем у остальных членов отряда. Однако, без какого-либо изыска и вычурности, что никак не вязалось с манерами и остальным имуществом хозяина.

— Значит ты бухать начал? ИК!

— Не. Мне для дела. Игристое вино есть?

— Ни хрена себе, запрос! Это что за дело у тебя такое?! — Лай аж икать перестал. — Двадцать серебряных с тебя.

Макс не стал оспаривать внезапно изменившуюся ценовую политику и извлёк из кармана золотой:

— Давай две бутылки. И ещё… Подскажи, пожалуйста, чем мне это вино разбавить, чтобы пьянило сильнее.

Лайонел снова изменился в лице. Да что там?! Тут и протрезветь не грех! Как вообще можно портить такое количество дорогущего продукта?

— Ты Венгу нахлобучить решил? — задал он неожиданный вопрос.

— Нет! — чуть не зашипел Макс. — Потом всё поймёшь.

— Ладно-ладно, не кипятись. Вот, этим самогоном разбавишь. От него запаха почти нет и вкус не сильно пострадает. Ты только это… Бутылки не побей, мне верни потом.

— Ты вино делать будешь? — у парня загорелись глаза. Память подсунула картинку, как родители по осени давили виноградный жмых через ткань.

— Ага. Догонять и ещё раз делать. Просто некоторые виноделы за бутылки скидку дают. Гля, стекло какое! Сейчас такую тару только в крупных метрополиях выдувают, и то — не во всех.

Разменяв золото, Макс поблагодарил и ещё раз окинул комнату взглядом:

— Слушай, а почему у тебя тут так… Скромно?

— А перед кем мне тут выпендриваться? Гостей не вожу. — признался Лай как на духу. Под гостями он явно имел ввиду женщин.

— Ясненько…

Стоило перешагнуть порог собственной кельи, как время словно замедлило свой ход. Даже несколько часов до ужина показались бесконечными. Но вместо приёма пищи, бригаду ждало представление. Тут-то минуты и ускорили свой ход.

Сначала Батя скомандовал построение на вечерний смотр. Форма одежды полевая, то есть — в доспехах. Потом начал подгонять подчинённых матюками. Досталось даже офицерам. А на Лайонела вообще гаркнул, чтобы тот «свою задницу в броню быстрее одевал».

Спальная зона мигом превратилась в человеческий муравейник. А так как нары постарались разместить как можно компактнее, то снаряжаться пришлось чуть ли не на головах друг у друга.

От солдат не укрылся строгий тон командира, да и его хмурое лицо тоже ничего доброго не предвещало. Поэтому делали всё молча и быстро. Лишь изредка, кто-то кого-то просил застегнуть ремень на панцире или утянуть шнуровку на стёганке.

Уложились в рекордные пять минут. Правда, это без заряжания огнестрельного оружия. Больше всего времени на сборы потребовалось наёмникам. Добежать до кельи, полные латы на себя напялить, все элементы подогнать…

К своим взводам офицеры выходили также бегом. То ли от этого, то ли от предстоящего цирка, по спине градом катился пот. Хорошо, что ещё не зима, а то так и простудиться не долго!

— Господа офицеры, проверить личный состав! Об отсутствующих доложить! — выкрикнул Батя и пошёл вдоль строя.

Лично всех проверил только Даджой. Остальные же доверились своим командирам отделений.

Макс тоже принял доклады от сержантов. А когда настала очередь бунтаря, то даже кивнул ему. Прятаться за маской равнодушия было трудно, практически невыносимо из-за пылающей обиды и ущемлённого чувства справедливости. Но когда в глазах тайного врага мелькнула неуверенность и раздражённость — труднее всего стало сдержать ухмылку…

Тем временем, Батя уже пошёл вдоль строя. Надо сказать, что бой от боя, бригада преображалась. Офицеры поощряли использование трофейного оружия и доспехов. Многие солдаты обзавелись закрытыми или более практичными шлемами. У некоторых появилась защита рук и ног. Полных латников не прибавилось, но сержанты теперь хотя бы не выделялись на общем фоне.