Чего нельзя было сказать об Изабелле. Она обожала свою дочь и презирала меня. В ее глазах я была мусором и должна была находиться там, где и положено любому мусору — на помойке.
И уж точно я не имела права красть жениха ее ненаглядной Летиции.
Завершился обед в атмосфере ненависти и отчаяния. Изабелла, не притронулась к еде — от злости ей кусок в горло не лез, а ее дочь была просто не в состоянии есть. Стоило ей только открыть рот, как из него вырвались бы рыдания. Она едва сдерживалась.
Провожать герцога я вышла в гордом одиночестве. Он хотел побыть немного со своей невестой и маркиз охотно оставил нас одних. У него появилось много работы, о которой следовало позаботиться прямо сейчас. Например, подготовить кучу документов для плодотворного сотрудничества с герцогом Каллахан.
Изабелла увела куда-то Летицию — они не успели подняться на второй этаж, как особняк огласили громкие рыдания. Сестрица больше не могла держать себя в руках.
Мне нравились эти звуки.
Герцог остановился на первой ступени, взял меня за руку, накрыв пальчики широкой ладонью — со стороны это должно было выглядеть очень трогательно и мило, я оценила его способность создавать обманчивое впечатление.
— Я сделал как вы просили. Спальня уже подготовлена для вас. Но, позвольте узнать, что вы планируете делать дальше? Мне нужен веский предлог, чтобы забрать вас.
— Об этом можете не беспокоиться. Я все сделаю в лучшем виде.
Он с сомнением кивнул. Герцог не верил в меня, но это не задевало. Он просто слишком плохо меня знал.
Я способна была навредить себе, чтобы добиться желаемого. В седьмом классе я сама сломала себе ногу, только бы не ехать на лето в деревню.
Сейчас же на кону стояла моя жизнь.
Было немного страшно возвращаться в особняк, когда герцог уехал. Внутри меня ждали две изголодавшиеся по крови пираньи.
Я постояла немного на крыльце, наблюдая за тем, как небо окрашивается в розовый, потом сбежала по ступеням, обошла здание и вошла внутрь через кухню. На второй этаж вновь поднялась по лестнице для слуг. Изабелла и Летиция настолько преисполнились в своем аристократическом величии, что едва ли вообще знали о ней.
И если Изабелле приходилось выполнять обязанности хозяйки дома, из-за чего она хотя бы знала где находится склад и кухня, Летиция легко умерла бы от голода, если бы в столовой перестали накрывать стол…
⋄⋄⋄
Следующие несколько дней мне приходилось нелегко. Пока герцог разбирался с официальной частью нашей помолвки, на мои плечи легло самое сложное испытание — я должна была выжить.
Это оказалось неожиданно просто, все что мне нужно было сделать — сказаться больной и не выходить из комнаты. А если вдруг кто-то из дорогих родственников изъявлял желание меня проведать, Клара с печальным видом докладывала, что леди спит и ее лучше не тревожить.
Семейный врач охотно поддержал мою ложь. Для этого мне пришлось отдать ему больше половины той суммы, что мне выделяли на месячное содержание, но я ни о чем не жалела.
Моя жизнь определенно стоила дороже пары десятков золотых монет.
Записку от герцога я получила на третий день своей «болезни». На дорогой, тисненой бумаге было написано всего несколько слов:
«Все готово. Остальное за вами».
Размениваться на любезности герцог не посчитал нужным, его сухое и грубоватое послание было почти оскорбительным. Получи от него подобную записку Летиция, неделю бы не выходила из комнаты, рыдая в подушку. Розанна, вероятно, повела бы себя так же.
Герцогу очень повезло, что сделку он заключил со мной.
Запалив свечу из канделябра на каминной полке, я сожгла письмо, вылила воду из графина в окно и села на диванчик у кона, в ожидании ночи.
Пришло время действовать.
Дождавшись, когда часы в гостиной пробьют полночь, я выглянула в коридор. Было тихо и темно. Слуги уже должны были уйти в пристройку, где располагались их комнаты. Если мне повезет, отец, как и прошлые дни, сегодня так же допоздна засиделся в кабинете. В последнее время он часто задерживался сам и задерживал своего помощника.
Если они не спят, меня обнаружат быстрее, если же сегодня отец отошел ко сну раньше обычного, мне придется немного подождать, пока все проснутся.
Прокравшись к лестнице. Я прислушалась с спящему дому. Ничего.
Лунный свет заливал лестничную площадку внизу — прекрасная сцена для моего представления.
Я отступила на шаг, собираясь с силами — это оказалось страшнее, чем мне думалось — задержала дыхание и неловко шагнула в пустоту, не забыв пронзительно и жалобно вскрикнуть.
В полете, кое-как сгруппировавшись, я прокатилась по ступеням, не забывая взвизгивать от каждого удара, чтобы наверняка разбудить всех домочадцев.
Я изо всех сил старалась защитить это тело, но когда, свалившись кубарем вниз, замерла на лестничной клетке, трагично раскинувшись на мягком ковре, каждая мышца во мне болела.
Быстрый топот ног послышался почти сразу. В начале лестницы кто-то замер, но я не могла разглядеть кто это. Наверху было темно, а мои растрепанные волосы почти полностью закрывали обзор.
— Что случилось, Барти? — хрипло спросил отец откуда-то издалека. Первым меня увидел его помощник. Сегодня они вновь задержались, удача определенно была на моей стороне.
— Ваша дочь, — взволнованно отозвался Бартимер Хашэс — второй сын обедневшего рода, — она упала с лестницы!
Он никогда не обращал внимания на всеми притесняемую дочь своего хозяина, даже презирал ее и, чтобы покрасоваться перед Летицией, расположение которой страстно желал заполучить, порой обидно подшучивал над Розанной.
Раньше, ее распростертое тело не вызвало бы у него даже жалости, сейчас же, когда я стала невестой герцога, мое падение с лестницы напугало его до нервной дрожи.
Разбудили слуг, вызвали врача. Я старательно изображала полубессознательное состояние, болезненные стоны вырывались сами по себе, мне для этого не приходилось прилагать никаких усилий.
Я совсем забыла, что тело мне досталось хрупкое и слабое. Никаких мышц под этой нежной кожей не было.
Пока меня переносили в покои, я хныкала и закатывала глаза. А оказавшись в своей постели, немного пришла в себя и тихо, доверительно призналась, сонному врачу:
— Кажется, меня кто-то толкнул. — голос мой дрожал, очень правдоподобно изображая волнение и страх.
— Ты видела кто это сделал?
Мачеха стояла рядом с постелью, кутаясь в шаль и хмурилась. Она выглядела встревоженной. Летиции видно не было и мне не составило труда понять, кого Изабелла посчитала виновницей моего падения с лестницы.
Искушение свалить все на ее дочь было сильным, но я понимала, что эта маленькая ложь раскроется, как только слуги заглянут в спальню Летиции и найдут ту крепко спящей…
Впрочем, такая ложь могла бы раскрыться куда быстрее, ведь в комнате находился и семейный врач, который лично прописывал Летиции снотворное. Моя драгоценная сестра долго страдала от бессонницы, но после назначенных врачом таблеток беспробудно спала не меньше шести часов.
Поэтому мне оставалось лишь слабо качнуть головой.
— Было темно, я не разглядела.
Изабелла приободрилась. Перевела дух и набросилась на меня.
— Но разве это нормально? Ты же больна, как тебе только в голову пришло гулять по дому?
— Я захотела пить, но уже выпила всю воду. — мой взгляд скользнул к пустому графину. — Поэтому я решила спуститься вниз. Мне приятно знать, матушка, что вы беспокоитесь о моем самочувствии, но я уже чувствовала себя значительно лучше. Кажется, болезнь отступила.
Изабелла содрогнулась, услышав от меня это насквозь лживое «матушка». Но смогла выдавить из себя притворно-заботливое:
— И все же, это могла сделать твоя служанка.
— Клара заботилась обо мне все последние дни, не оставляя себе времени на отдых. Поэтому, почувствовав себя лучше, я тут же отослала ее. — нагло соврала я. Кларе действительно приходилось ночевать в моей комнате, я опасалась, что мачеха может попытаться «навестить» меня посреди ночи. Мне нужна была защита. Но сегодня присутствие верной служанки лишь помешало бы моему плану.
