Он смешался, кажется, даже покраснел.

— Нет… это… вы все неправильно… — он запутался и опустил взгляд, будто смирился с неудачей. — Прошу меня простить.

— Сегодня я больше не планирую никуда ехать. Не буду вас задерживать.

Рыцарь, верхом на своем прекрасном коне, скрылся с глаз раньше, чем я вошла в прихожую, где меня тут же подхватил водоворот забот.

Маркиза уехала в город по делам почти сразу после меня, не утвердив меню на обед, чем привела в смятение всех работников кухни.

— У Марселя сегодня настоящая трагедия, — шепотом поделилась со мной последними новостями одна из служанок, пока я просматривала предложенные варианты, — хозяйка бросила его и, вероятно, опоздает на обед. Молодой хозяин тоже…

— Райли? — я вскинула голову. — Он поехал с ней?

— Нет-нет. Письмо пришло, что кобыла наконец ожеребилась и молодой хозяин может приехать, чтобы выбрать себе жеребенка… Он сразу же и собрался.

Я выронила листы со списком блюд. На мгновение перед глазами потемнело, сквозь шум в ушах я с трудом различила свой собственный, хриплый голос:

— Когда он уехал?

— Так, минут двадцать назад, — тихо произнесла она, всерьез испугавшись. — Леди…

— Карету мне! — я бросилась в прихожую, налетела на дверь, и отпрянула от нее, будто меня оттолкнули, рванула к лестнице, на бегу, громко велев. — Немедленно седлайте коня!

На мое счастье, слуги в доме маркизы были сообразительными и расторопными, с меня быстро сорвали неудобное платье, сковывающее движения, и переодели в костюм для верховой езды. Жакет я застегивала сама, так показалось быстрее, от шляпки отмахнулась.

— Я не на конную прогулку еду.

Распустившиеся волосы наскоро собрала в косу, шокировав этим сразу всех.

К тому моменту, как я спустилась, лошадь уже ждала меня у ступеней. Растерянный конюх, помог мне забраться в седло. Женское…

Это могло бы стать катастрофой, если бы я думала хоть о чем-то, кроме того, чтобы успеть и перехватить карету Райли раньше, чем случится непоправимое.

Верхом я никогда не ездила, тем более в женском седле, но Розанну этому учили в детстве и основы она знала. Уже готовая сорваться в галоп, не отдавая себе отчета в том, что делаю, я придерживала гарцующего подо мной коня.

— Куда они уехали?

Мне указали направление. Я велела предупредить обо всем герцога и немного пожалела о том, что отпустила рыцаря…

Конь сорвался в галоп, стоило мне только подобрать повод и толкнуть его в бок. Мешочек с пластинами, примотанный к левому запястью шнурком, тихо позвякивал. Правое запястье обхватывал ручной арбалет. С оружием я чувствовала себя увереннее.

До городских ворот я добралась не больше, чем за пятнадцать минут, вылетела сквозь них, напугав стражников и едва не столкнувшись с въезжавшей в город телегой.

Мне вслед неслись проклятия, но их сносил ветер.

Я до рези в глазах всматривалась в горизонт, желая поскорее увидеть карету Райли. О том, как я вообще умудряюсь держаться в седле не думала, чтобы все не испортить. У Розанны были теоретические знания и немного практики, а благодаря постоянным физическим упражнениям — неплохо развитые мышцы.

Это помогало.

Я едва не проскочила нужный поворот, отмеченный большим, старым кленом, возвышающимся над всеми остальными деревьями по левую сторону дороги. Растерянная служанка, подробно объяснила мне весь путь до самой конефермы. Она была уверена, что я не успею нагнать карету Райли. И не только потому, что я выглядела как человек, не способный долго выдержать галоп.

Никто не мог даже представить, что среди бела дня, на тихой дороге к ферме кто-то посмел бы остановить карету будущего маркиза Азари…

Я же увидела это собственными глазами.

Впереди стояла белая карета, ржали кони.

Я видела, как мужчина в капюшоне, скрывающий нижнюю часть лица платком, подошел к дверце и распахнул ее. Как поднял арбалет. Как выстрелил.

Крик застрял в горле.

Я рванула рукав жакета зубами, поддергивая его вверх и высвобождая ручной арбалет. Едва не вывалилась из седла из-за слишком резкого движения.

Мужчина услышал сумасшедший перестук копыт моей лошади слишком поздно. Перевел на меня не заряженный арбалет.

Поводья я дернула слишком сильно, конь встал на дыбы. Я едва сумела удержаться верхом. Арбалет полетел на землю, а следом за ним и убийца. Он оступился, запутался в ногах, упал и больше не смог подняться.

Пластину я выпустила почти не целясь, хотела ранить его, попасть в плечо или бок, но угодила в горло. Он захрипел, попытался что-то сказать, ухватившись за шею.

Ржание лошадей и вой раненого разбойника, которому досталось от кучера, заглушили его предсмертные слова.

Я сползла с коня.

Всего убийц оказалось четверо. Один был серьезно ранен, он сидел на земле, держась за бок и ругался на чем свет стоит. Еще один пытался успокоить напуганных лошадей. Последний с остервенением пинал уже бездыханное тело кучера, попытавшегося дать отпор.

Пока меня не заметили, но в любой момент это могло измениться. Я заглянула в карету и не смогла сдержать облегченного выдоха.

Конечно, Райли не отправили одного, конечно, его сопровождала гувернантка… чье бездыханное тело полулежало на сиденье кареты. Из правой глазницы торчала стрела, левый, целый глаз был широко открыт.

Бледный Райли, забившись в угол кареты, смотрел на меня с недоверием. Я боялась, что он не узнает меня из-за сильного шока, но когда я протянула к нему руку, он ухватился за нее, как за свое единственное спасение.

Райли вывалился из кареты и едва не упал в пыль — ноги его почти не держали.

— Ничего-ничего, — я помогла ему встать ровно, — сейчас мы…

Я склонилась к Райли, чтобы заглянуть ему в глаза и лишь это спасло меня от смерти. Арбалетный болт просвистел над головой и слегка задел моего коня.

Его громкое ржание перекрыло крики разбойников. Под глухой стук копыт напуганного животного, я нырнула в кусты, увлекая за собой Райли. Сбежать верхом отсюда мы уже не могли.

Мы все больше углублялись в заросли, пока я не осознала, что это самый настоящий лес и если идти дальше, то велик риск заблудиться. Но злые мужские голоса позади обещали участь куда страшнее, поэтому мы шли.

Спасало нас то, что разбойники явно не были охотниками и в лесу ориентировались не лучше нас. К тому же, им пришлось забрать с собой раненого, что значительно замедляло их передвижение.

Я шла вперед, с остервенением продираясь сквозь кусты и отбиваясь от веток свободной рукой. В другой я сжимала холодную и влажную ладошку Райли. Он покорно и молча шел за мной. Лишь изредка можно было услышать его прерывистое дыхание, словно он из последних сил сдерживал слезы.

Мужские голоса становились все тише и в какой-то момент они и вовсе затихли. Остановились и мы.

Возвращаться было опасно, пытаться выбраться к дороге было опасно, но и просто так стоять посреди леса тоже было опасно…

Пришлось потратить не меньше двадцати минут, чтобы найти укромное место в корнях большой, старого дерева. С одной стороны нас скрывали переплетение корней, с другой — густые кусты, настолько плотные, что походили на неприступную шипастую стену. Проход был только один.

Мы забрались в укрытие.

Райли молчал.

Я зарядила ручной арбалет — времени это заняло больше обычного, дрожащими руками справиться с механизмом оказалось непросто — и села так, чтобы Райли не было видно в узкий ход.

Некоторое время мы провели в тяжелой, напряженной тишине. Ничего не происходило. Ни звука чьих-то шагов, ни голосов или треска веток.

Изредка перекрикивались птицы, шуршала листва, сипло дышал Райли.

— Кажется, пронесло, — прошептала я, вытягивая шею, чтобы осмотреть больший участок леса. Возможно, ранение оказалось слишком серьезным, и они не смогли продолжить преследование, или их кто-то спугнул… что бы не произошло, нам это было лишь на руку. — Переждем пару часов и выберемся.