- У людей могут быть и другие проблемы. - Кевин сменил позу, и плечо, ушибленное ударом фантома, причинило ему резкую боль. - Возможно, им потребуется лидер, чтобы навести порядок...

- Я уже говорил тебе, что не чувствую особого беспокойства за тех людей прямо сейчас.

- Я уверен, что они с уважением отнеслись бы к вашему горю. Каждый из них, без сомнения, хлебнул лиха.

- Горе, - произнёс Айандор с такой интонацией, будто это слово было жалким и совершенно неподходящим. -  Ты знаешь, почему Пелезен присоединился к Пурпурным Драконам?

- Потому что в своей молодости вы поступили так же. Сэр, это не делает вас ответственным за его судьбу.

- Забавно. Я был счастлив, когда принцесса Алусейр призвала меня. Для меня, участие в войне, со всеми её рисками, было всего лишь удобным поводом снова встретиться с моим мальчиком.

- Я понимаю, как сильно вы хотели его увидеть.

- Я собирался отдать ему это, - Айандор на дюйм обнажил клинок Серого Танцовщика, затем спрятал его обратно. Гарда меча тихо щёлкнула об устье ножен. – Как мой отец отдал его мне. Как передавали его в нашей семье из поколения в поколение в течение четырех веков. Что мне с ним делать теперь?

- Используйте его для защиты слабых, как вы это делали всегда.

Айандор усмехнулся коротким, безобразным смешком.

- Как я делал всегда. И здесь, в итоге, что я должен буду показать этим?

- Сэр, - сказал Кевин, глубоко вздохнув, - со всем уважением, вы потеряли многое, но не всё. Киринвуд полон людей, которые любят вас. Госпожа Уолтерторн. Старый Нобби. Гален Друг Дубов. - Он мог добавить в этот список и себя, но это было бы похоже на подлизывание ребёнка.

- Я полагаю, это должно меня пристыдить, - ответил Айандор, - но я не способен заботиться о других, больше нет. Моё сердце пусто.

- Я не верю в это! – воскликнул в ответ Кевин, - Сейчас вашей душой завладела боль, но когда она ослабит свою хватку, в вас снова оживут добрые, мягкие чувства.

- Это просто детский лепет.

Кевин почувствовал, как его щёки вспыхнули.

- Сэр, я просто не хочу безмолвно наблюдать за тем, как вы совершаете самоубийство, а ведь в этом настоящая цель нашей охоты на теней, не так ли? Это чудо, что фантомы до сих пор не прикончили нас обоих.

- Если ты боишься, тогда уходи. Я освобождаю тебя от твоих обязанностей оруженосца.

Произнеся последнюю фразу, Айандор отвернулся.

Этой ночью Кевин действительно решил оседлать свою лошадь и рысцой умчаться прочь по большой дороге, названной Дорогой Лунного Моря, но он никак не мог заставить себя сделать это. Должен же быть способ вырвать Айандора из его круга отчаяния!

После значительных размышлений сквайр наконец-то придумал одну уловку, которая могла бы ему помочь. Он был уверен — ну, довольно уверен — в том, что в глубине души Айандора все ещё беспокоит судьба тех селян, о которых он заботился  декаду назад. Если это так, тогда, возможно, если над одним из дорогих ему людей нависнет угроза, это вновь пробудит в нём привязанность и поможет воскресить былые перспективы старика. Это покажет ему, что смерть сына, какой бы тяжёлой потерей не была, не разрушила всего смысла его жизни.

Хотя, был в плане Кевина один недостаток – он сам должен был играть роль попавшего в беду друга.

Все остальные близкие Айандору люди были в Киринвуде. 

Противный голосок в голове сквайра шептал, что его план никогда не сработает, потому что Айандору на самом деле всё равно, что будет со сквайром. Разве его бесцеремонность последние несколько дней не дала ясно это понять? В прошлом Айандор был добр и учтив со своим воспитанником, но только сейчас Кевин понял, что по-настоящему рыцарь дорожил только кровным сыном.

Нет, настойчиво убеждал Кевин сам себя, это не так. Он мог вызвать из памяти тысячи эпизодов, доказывающих любовь Айандора к  нему, а это значило, что план вполне способен осуществиться. Он ускользнёт прочь, его приёмный отец последует за ним, и в итоге, всё будет хорошо.

Когда ночь опустилась на город, усталость наконец взяла верх над  Айандором. Он сел на землю, прислонившись спиной к стене, и постепенно его голова всё опускалась, пока подбородок не коснулся груди. Рыцарь чуть слышно бормотал что-то во сне.

Стараясь перемещаться тихо, словно кошка, Кевин поднялся, развязал одну из седельных сумок и  извлек из неё похожий на карандаш кусок мела, который Айандор взял с собой, чтобы набрасывать планы сражений, списки обязанностей и тому подобное. Морщась при едва слышном скрипе, сквайр выцарапал мелом на стене сообщение:

Я СЛЫШУ ЗОВ ВЕЛИКОЙ ТЕНИ, И Я ДОЛЖЕН ПРИЙТИ К НЕЙ. ПРОЩАЙ.

Сделав это, юноша на цыпочках направился к арке выхода, и, думая обо всех тех тенях, что наверняка притаились во тьме, сделал глубокий вдох и заставил себя выйти за ворота, под дождь.

К его удивлению, он не наткнулся ни на одного фантома, и, спустя несколько минут, достиг подножия Кормирской Лестницы. На середине подъёма по ней он остановился у святыни Хельма. Раздумывая о том, что несомненно, некая светлая сила берегла его всё это время, он тихо извинился перед божеством за прежнее неуважение и положил на вершину Алтаря Защиты медную монетку.

Добравшись до верхних ступеней лестницы, Кевин поравнялся со стеной и с высоты осмотрел Старый Город. Если на земле и можно было увидеть какую-то оставшуюся среди сожжённых домов красоту, то в этих условиях разглядеть что-либо было невозможно, да он и не пытался. Кевин решил, что забрался достаточно далеко, чтобы дать Айандору повод для беспокойства, и теперь ему осталось только найти укрытие, где он смог бы подождать рыцаря, не попавшись при этом на глаза скользящим мимо теням. В дальнем конце маленькой площади стоял дом, чердак которого был украшен резными розами, дверь была приоткрыта. Кевин поспешил к нему, пробрался внутрь, нашёл себе стул и, устроившись у окна, принялся наблюдать за вершиной Кормирской Лестницы. 

Вскоре, убеждал он себя, обеспокоенный Айандор придёт сюда. Скорее всего, рыцарь будет в бешенстве, осознав, что Кевин обманул его, но это не имело значения. Потрясение от исчезновения воспитанника должно будет заставить выбраться истинным чувствам Айандора наружу.

Внезапно донёсшийся до Кевина вопль мучения заставил его прекратить размышления. В отличие от других криков, он прозвучал совсем близко.

Сквайр выглянул из окна, обшаривая улицу взглядом. Спустя несколько мгновений источник шума появился в поле его зрения.

Шагая вереницей, чтобы поддерживать друг друга, седовласая матрона, двое мужчин и маленькая девочка пересекали площадь в нескольких футах от места, где затаился Кевин. Скользящие вокруг людей и  немилосердно толкающие их создания были тенями, принявшими облик людей, подобными вчерашним соперникам Кевина и Айандора. Юноша не мог точно определить их количество. В непроницаемой темноте было невероятной удачей вообще обнаружить присутствие теней.

Кевин не знал, скрывались ли эти пленники где-то внутри города, или тени захватили их уже в сельской местности. Это и не имело значения. Только одна мысль сейчас пульсировала в голове юноши – им надо помочь. Но как?

Выскочить и атаковать? Айандор вполне мог бы сделать это, трудно было бы сомневаться в способностях человека, фехтовавшего уже более сорока лет. Кевин же обучался этому искусству лишь пять.

Он сомневался, что сможет удерживать натиск стольких теней одновременно.

Что он мог сделать – лишь бесшумно следовать за тенями, искренне надеясь, что рано или поздно представится возможность спасти захваченных людей. Но не сказать, чтобы этот план ему понравился. Не только потому, что это было рискованно, просто тогда он скорее всего не смог бы встретить Айандора, если — нет, когда, — тот, проклиная весь этот мир, поднимется на вершину Кормирской лестницы. Но иного пути Кевин не видел.

Ожидая, пока расстояние между ним и тенями увеличится, Кевин взмолился Хельму, прося помощи. В душе сквайр злился на себя за то, что смог дать в дар богу всего лишь ничтожную медную монетку вместо пригоршни серебра.