«Нет, брат!» — позвал сзади Обнимающий-Облака — «Сюда!»

Верхом-на-Ветре не обращал на него внимания. Вместо того, чтобы следовать своим собственным инструкциям, своему собственному плану привести человека к тяжелому, богатому энергией воздуху над горами, он мчался в лодку, как стрела, и врезался в борт. Летающий корабль сильно накренился, и от удара волна боли пронзила раненый бок кенку. Потекла кровь, и яркие звезды взорвались в его глазах.

Последний оставшийся нетерильский солдат выпал из лодки, но сумел ухватиться за борт. Его лицо исказила красная, потная гримаса, он висел, и его жизнь зависела исключительно от силы его левой руки. Обезглавленный труп его товарища по оружию свалился за борт и бешено завертелся, оставляя за собой кровавый след. Верхом-на-Ветре быстро оправился от удара, и, хотя боль в боку все еще была сильной, ему удалось поднять крылья обратно в воздух. Он поймал быстро поднимающуюся теплую волну на краю горного хребта и начал подниматься вверх. За его спиной Враг прорычал несколько бессмысленных слов. Верхом-на-Ветре честно не мог отличить заклинание от обычной человеческой речи, поэтому он приготовился ко всему. Он почувствовал слабый запах серы и, прежде чем успел принять сознательное решение, нырнул в сторону. Мир взорвался жаром и бурлящим красно-оранжевым огнем в быстро расширяющейся сфере над ним. Опаленный, но не пострадавший от ожогов, Верхом-на-Ветре отлетел в сторону, хотя огонь уже догорел, превратившись в единственный клуб черного дыма, маравший воздух.

Верхом-на-Ветре оглянулся на лодку и увидел, как солдат с кривыми зубами ухватился правой рукой за край все еще качающейся лодки. Меч солдата был надежно спрятан в ножнах на поясе. Лицо мужчины стало более спокойным, уверенным, что он избежал смертельного падения длиной в милю.

Стрела вылетела из-за спины Верхом-на-Ветре и над его головой и ударила в борт лодки. В лицо солдату полетели осколки. Край лодки обломился, и тот, казалось, повис в неподвижном воздухе в дюйме от борта летающей лодки. Затем он закричал, падая и вращаясь в воздухе, размахивая руками.

Верхом-на-Ветре обернулся и посмотрел вверх на Обнимающего-Облака, который летел назад к горам, держа свой длинный лук в левой руке.

«Хороший выстрел, брат», — подумал Верхом-на-Ветре.

«Я служу клану», — ответил Обнимающий-Облака. — «Горы? Тяжелый воздух?»

Верхом-на-Ветре быстро полетел к своему товарищу по клану, оглянувшись, чтобы увидеть явно раздраженного, хмурого архимага в летающей лодке, преследующего его. «Горы, да», — ответил Верхом-на-Ветре. — «Тяжелый воздух.»

Среди-Синевы дергался под заботливыми руками человека, в то время как Каэралонн сердито расхаживал по вольеру. За его спиной чистое небо искрилось звездами, которые двигались как один, когда летучий город мягко поворачивался. Тепло разлилось по рукам человека и Среди-Синевы снова дернулось, когда теперь уже знакомый зуд жреческой целительной магии закрыл его сочащиеся раны.

«Их было больше, чем ты нам говорил», — отправил мысль Среди-Синевы шагающему человеку.

Каэралонн остановился и сердито повернулся к нему.

— Именно это я и послал тебя выяснить, ты, тупоголовый болван. Ты убил столько же своих людей, сколько и враг. Нужно ли мне еще раз напоминать тебе, сколько стоит тренировать вас, пернатых дикарей, содержать и вооружать?

Среди-Синевы отвел взгляд, его перья взъерошились. Ответа у него не было. Его послали возглавить налет его братьев-кенку против небольшой флотилии летающих лодок, запущенных в небо соседним анклавом. Битва с самого начала шла плохо. Заколдованные девичьи дыни, которые им велели сбросить на лодки, вместо этого взорвались в руках доброй дюжины кенку, разорвав их на части во вспышке зелено-белого пламени. Только двоим удалось приземлиться на лодку, и ни один из них не сработал так, как планировал Каэралонн. Все, что они делали, это освещали невидимые щиты, которыми вражеские маги окружили свои лодки. Стрелы, как заколдованные, так и обычные, разорвали еще больше кенку на части. Небольшие заклинания кенку, их оружие и когти нанесли некоторый урон врагу, но в конце концов именно Среди-Синевы сломался и отступил, имея только четверть сил, с которыми он вылетел. У Каэралонна были причины для недовольства, но и у Среди-Синевы тоже.

— Молчишь? - с усмешкой спросил Каэралонн. — Тебе нечего сказать в свое оправдание?

«Что тут скажешь, генерал?» — ответил Среди-Синевы.

— Я здесь закончил, — пробормотал жрец Каэралонну, который пренебрежительно отмахнулся. — О ваших рабах хорошо заботятся, генерал.

Каэралонн подошел ближе к жрецу и крепко, властно схватил его за руку.

— Придержи язык, жрец, — сказал Каэралонн сквозь сжатые губы, — и убирайся.

Жрец выглядел оскорбленным, но быстро ушел. Каэралонн снова принялся сердито расхаживать взад-вперед, а Среди-Синевы обдумывал слова жреца. Рабы.

За последние два года он слышал это слово много раз. Он слышал, как это произнес его собственный народ-кенку, который Среди-Синевы привел в Анклав Шейд сам, привел на службу Каэралонну. Среди-Синевы был смущен, сбит с толку неспособностью его братьев увидеть тепло и дружбу в Каэралонне или ценность в служении его делу. Другие кенку смотрели на Каэралонна со страхом и подозрением, даже с ненавистью — но почему? У Среди-Синевы начинало появляться понимание.

Он сел на холодный металлический стол и посмотрел на молодого кенку Вдоль-Теплых-Потоков, который лежал рядом с ним, забинтованный и корчащийся от боли. Их глаза встретились, и Среди-Синевы мог почувствовать эмоции молодого кенку, сгусток боли и мольбы.

«Ты единственный», — послал мысль Вдоль-Теплых-Потоков.

«Единственный?» — спросил Среди-Синевы, и непрошеная слеза потекла по его разбитому глазу.

«Ты привел нас сюда», — ответил молодой кенку, — «и только ты можешь вывести нас отсюда. Сопротивляйся ему. Разорви наши узы, Среди-Синевы, и мы последуем за тобой на...»

— Молчать! — крикнул Каэралонн, и мерцающая, зазубренная нить сине-белого свечения сорвалась с кончиков его пальцев и врезалась в Вдоль-Теплых-Потоков достаточно сильно, чтобы поднять молодого кенку со стола и вдавить его в глинобитную стену. Стена треснула, и кенку закричал, бешено дергаясь в захвате вертикальной молнии. Заряд исчез меньше чем за мгновение, но его путь был выжжен в зрении Среди-Синевы. Вдоль-Теплых-Потоков лежал мертвый и дымящийся, тающие черные останки на выжженном полу. Среди-Синевы почувствовал руку на своем плече и, обернувшись, увидел, что Каэралонн улыбается ему снисходительно, криво, зло.

— Не слушай этих рабов, друг мой, они просто... — Каэралонн тяжело упал от удара Среди-Синевы. Он схватился за живот и попытался вдохнуть, но не смог.

«Ты», — ронял мысли Среди-Синевы в задыхающийся человеческий разум, — «не мой друг».

Каэралонн поднял правую руку, его пальцы двигались формуле заклинания, и восстановил контроль над голосом, чтобы произнести первый тайный слог, прежде чем Среди-Синевы схватил его лицо одной ногой с острыми когтями.

«Я больше не твой раб.»

Кенку рванул вниз и вонзился в мягкую плоть лица генерала. Кровь брызнула во все стороны, и другие кенку — почти сотня их лежала вокруг открытой комнаты в различных состояниях ранения и отчаяния — встали и обратили на это внимание.

— Стой! — выдохнул человек, его лицо превратилось в кровавые ошметки, руки прижались к щекам, чтобы удержать плоть.

Среди-Синевы выхватил меч и занес его над головой архимага.

«Ты хорошо учил нас, Каэралонн, но ты научил нас слишком многому.»

Когда клинок быстро и сильно опустился на шею человека, Каэралонн вытащил что-то из его рта — Среди-Синевы увидел зуб — и меч прошел сквозь то место, где

должна была быть его шея. Человек исчез.