Вечер они провели вместе, и всё это время брат Роберт чувствовал себя так неловко, как никогда в жизни. Они исследовали главный коридор поместья, не осмеливаясь заглядывать в те помещения, которая Джиллеа ещё не открывала. Ей с дочерью не требовалось столько комнат, сколько имелось в доме, и она не упоминала о том, что планирует делать с пустующими покоями и поддерживать в жилье порядок.

Густую тьму прорезал ещё один вопль. Брат Роберт схватил потухшую свечу, которая стояла на пыльном столе возле дивана. От неё остался лишь огарок, и он выругался, раздосадованный тем, что позволил себе заснуть. Весь вечер он был на взводе из-за пребывания в этом странном старом доме и общества привлекательной женщины. Как вообще его мог сморить сон?

- Джиллеа! – выкрикнул он в окутанное темнотой пространство и трясущимися руками зажег новую свечу. Выбросив огарок, он переложил её в левую руку, правой сжав рукоять палицы. – Джиллеа, ты где?

 Они приняли решение не покидать гостиную, расположившись достаточно близко от лестницы, чтобы можно было услышать даже самый слабый шум из комнаты девочки, но в то же время не очень далеко от входной двери на случай бегства. Брат Роберт вышел в коридор, но внезапно снова раздался отчаянный вопль, закончившийся неразборчивым бульканьем. Молодому жрецу показалось, что голос его спутницы доносится откуда-то из-под лестницы. Создавалось впечатление, что Джиллеа то ли рвут на части, то ли пожирают заживо, то ли погружают в кипящую воду…

Встряхнув головой, он бросился бежать. Сбоку от ведущей наверх лестницы находилась дверь. Снизу раздался ещё один захлебывающийся от ужаса вопль, от которого кровь холодела в жилах. Старательно гоня от себя мысли о том, что может скрываться в местном подвале, он распахнул ведущую туда дверь и снова позвал свою спутницу по имени. Его голос разнёсся над широкими деревянными ступенями, эхом отражаясь от кирпичных стен погруженного во тьму коридора. Ответом ему был ещё один полный муки вопль.

 - Джиллеа! – воскликнул он, поспешно спускаясь вниз. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, он отчаянно пытался притормозить. Одному лишь Амаунатору известно, что таится в царящем там непроглядном мраке! Однако ни ноги, ни сердце его не слушались.

Добравшись до конца лестницы, брат Роберт повернулся и замер на месте. Сердце его колотилось так сильно, что грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. Попытавшись вдохнуть, он поперхнулся и разразился приступом кашля, чудом не затушив свечу. Его глаза широко распахнулись.

По выложенному каменными плитами полу было разбросано множество старых ящиков и ржавых инструментов, а в воздухе витала затхлая вонь давно не используемого помещения. Джиллеа стояла на одном колене, опираясь руками о грубые каменные плиты. Вокруг неё кишело множество отрубленных ладоней.

- Да поможет нам Хранитель! – прохрипел брат Роберт, сделав шаг вперед. При виде этого ужасающего зрелища даже его собственное имя вылетело у него из головы. Он понятия не имел, что делать.

 Их оказалось несколько десятков или даже сотен. Руки. Отсеченные от тела руки. Даже в дрожащем свете свечи было заметно, что кожа их имеет омерзительно-серый оттенок. Эти существа с мертвенно-бледной плотью словно жили своей собственной противоестественной жизнью. Стуча ногтями, они, словно отвратительные пауки, ползали по каменным плитам, раздирали ночную рубашку Джиллеа, впивались в её тело, вырывали пряди волос. На их запястьях виднелись грубые черные швы, скрывающие кости и хрящи. Ногти их были чёрными – у одних обломанными, у других, наоборот, необычайно длинными и ухоженными. Часть этих рук некогда принадлежала мужчинам, часть – женщинам, и далеко не все – людям.

«Свиные ноги», - подумал он. «Словно свиные ноги, которые мой отец…»

- Брат!.. – воскликнула Джиллеа, но её крик резко оборвался, когда палец одной из рук грубо залез ей в рот.

Множество тварей облепили лицо молодой женщины, оставив видимым только один покрасневший и округлившийся глаз. Во взгляде её читалось отчаянье.

Осознав, что в темноте он ей ничем не поможет, брат Роберт задержался, чтобы поставить свечу на один из перевернутых ящиков. Сделав шаг вперед, он заколебался.

Джиллеа протянула к нему руку, и три вцепившиеся в неё твари, потеряв равновесие, упали на пол.

Сделав глубокий вдох, брат Роберт схватил отрубленную ладонь, которая запуталась в длинных волосах его спутницы. На ощупь плоть существа оказалась холодной, как лед, и он отдернулся – но и оно тоже.

- Помоги! - выплюнув холодный мертвый палец, успела выдохнуть Джиллеа, прежде чем ещё два пальца залезли ей в рот.

Сжав ладонь, брат Роберт отбросил её в сторону. Вдохновленный успехом, он принялся с силой расшвыривать тварей в разные стороны. Некоторые из них врезались в старые инструменты и прочие разбросанные по подвалу предметы, но тут же начинали ползти обратно. Молодой священник взмахнул палицей над головой, стараясь решить, как лучше всего пустить её в ход, не рискуя разбить череп той, кого он обещал защищать. Разумеется, в процессе обучения ему доводилось тренироваться с этим видом оружия, но не слишком часто, и его навыки оставляли желать лучшего. Что же делать?..

Что-то вцепилось в его лодыжку, и брат Роберт издал такой вопль, что сам испугался. Визжит, словно маленькая девочка! Охваченный страхом и смущением, он ощутил, что кровь отхлынула от его лица. Его рука крепче стиснула священный символ.

Молодой священник закрыл глаза. Содрогаясь от ледяных прикосновений ползающих по ногам ладоней, пальцы которых впивались в его незащищенные бедра, он выдохнул имя своего божества и, распахнув сердце Хранителю, воскликнул:

- Прочь!

Джиллеа закричала снова.

- Прочь, - повторил брат Роберт. – Прочь, нечестивые твари! Сгиньте от света слова Амаунатора!

Он почувствовал… нечто. Волну? Энергию? Хотя здесь по-прежнему оставалось темно, как в могиле, от него хлынул невидимый свет. Отрезанные ладони, оказавшиеся в пределах испускаемого им круга сияния, содрогнулись, их дергающиеся пальцы отпустили Джиллеа. Она отважно принялась стряхивать их с себя, отшвыривая прочь. Некоторые из них тут же спешно поползли в скрытые тьмой углы подвала, другие же, отойдя на фут или два, останавливались, словно в раздумьях. Наконец ей удалось встать.

При мысли о том, что эти существа могут обладать разумом, брата Роберта чуть не стошнило. Он протянул Джиллеа руку. Тепло от прикосновения её пальцев придало ему сил.

- Пошли, - произнес он. – Я выведу тебя отсюда.

Не став дожидаться ответа, брат Роберт потащил её к выходу. Во время подъема по деревянной лестнице они несколько раз чуть не упали. Проход был узким, и, постоянно задевая костяшками пальцев грубые кирпичи стен, он едва удержал булаву в руках. Наконец они добрались до вершины лестницы и, распахнув дверь, оказались в ожившем ночном кошмаре.

До заката брат Роберт с Джиллеа постарались раздвинуть как можно больше тяжелых портьер, однако ночь выдалась темной и безлунной, а небо успели затянуть грозовые тучи. Учитывая, что свеча осталась внизу, брату Роберту пришлось несколько раз сморгнуть, прежде чем его зрение приспособилось к царящей здесь тьме, однако проникавшего снаружи света вполне хватало, чтобы увидеть – их здесь тысячи.

Вокруг них кишело множество отрубленных рук. Они цеплялись за дверь подвала и карабкались по занавескам, изо всех сил стараясь перекрыть доступ свету. Оконные стекла покрывали налипшие комья замерзающего мокрого снега. Внезапно вспыхнула молния, и брат Роберт увидел, что дела обстояли куда хуже, чем он думал. Мерзкие ладони ползали повсюду, ногтями процарапывая извилистые полосы в старом дереве стен и пола.

- Мы в ловушке!- воскликнула Джиллеа. Вцепившись в его руку, она потянула его к ведущей наверх лестнице. – Пошли, а то они снова утащат меня туда!

Наверное, ему следовало бы рискнуть и вместе с ней броситься к входной двери в надежде прорваться, но вместо этого брат Роберт покорно последовал за своей спутницей. На лестнице тварей было гораздо меньше. При очередной вспышке молнии, за которой последовал отдаленный раскат грома, брат Роберт увидел, что одна из цеплявшихся за перила рук успела запрыгнуть на спину бегущей впереди Джиллеа, и отшвырнул её в сторону, оторвав кусок ткани от её ночной рубашки. По бледной коже женщины струилась кровь. Внезапно он осознал, что эта рана была далеко не единственной - изодранную сорочку Джиллеа покрывало множество алых пятен. На плечо её взобралась ещё одна рука, и он отбросил тварь прочь.