Но ты не увидишь паутину.

Как и пауков, или других созданий, устроивших ловушки для заблудших глупцов, которые отправились туда, где им не место.

Но других мало. Немногие чувствуют себя как дома в Подземье, и здешние жители считают мрак союзником в их собственном коварстве.

Здесь дворфы-дергары вгрызаются в камень, с силой ненависти размахивая кирками. Они постоянно рычат и ругаются, и каждая искра от ударившего о камень металла высвечивает серые лица, застывшие в постоянном угрожающем оскале.

Здесь жуткие пещерные удильщики протягивают свои длинные щупальца, готовые схватить неосторожно посетителя и затащить его, беспомощно и жалко трепыхающегося, вверх по утёсу в нетерпеливую пасть.

Здесь бурые увальни роют норы, в камне или в чужой плоти - неважно.

Здесь огромные грибы собираются вместе и лелеют жуткие замыслы.

Здесь трепещут и скользят живые, разумные тени, холодные пальцы которых готовы задушить любого, владеющего теплом жизни.

Здесь скрытни притворяются землёй. Здесь пронзатели висят среди сталактитов. Любой, кого обнаружат эти чудовища, решит, что само Подземье ожило, чтобы поглотить его.

И во многих отношениях - не ошибётся.

А потом он, как и столь многие прежде, погибнет, будет сожран тенью.

Ведь это - Подземье, где тени теснятся слишком близко, чтобы звать их тенями, где свет освещает носителя, а не дорогу перед ним, где с любыми охотничьими угодьями граничат другие охотничьи угодья, где настоящее везение - выбрать собственную смерть, пронзить собственное сердце собственным мечом, прежде чем щупальца зверя-обманщика стянут тебя с края или прежде чем паук прекратит невыносимо медленно высасывать соки из заключённого в плотный кокон тела.

Здесь часто бродят полные неутолимого гнева демоны, мастера убийства.

Здесь вечно спят бесшумные, не обладающие запахом и невидимые газы далёких волнений, готовые превратить высеченную кремнем искру в огненный шар, которому позавидовал бы архимаг Мензоберранзана.

Здесь зловещее биение далёкой капающей воды, единственный плящущий от камня к камню звук, усиляется абсолютной тишиной.

Здесь грохочут кости неупокоенных мертвецов, приведённые в движение тёмной магией тёмного места, готовы рвать и кусать в своём посмертии.

Да, это Подземье, и здесь находится Мензоберранзан, Город Пауков, город тех, кто поклоняется демонической богине, именующей себя Паучьей Королевой.

Только глупец придёт сюда без приглашения.

Только глупец придёт сюда по приглашению.

Ведь здесь живут дроу, тёмные эльфы, властелины божественной и волшебной магии, мастера оружия, наделённого жестокими чарами Фаэрзресс, магической границы, что даёт жизнь Подземью и соединяет его с землями демонов и дьяволов.

Да, здесь живут дроу, и они прекратят убивать друг друга лишь ради того, чтобы убить тебя.

- Что взять мне, отец? - в известной всему Фаэруну басне спрашивает юноша, готовый отправиться на поиск приключений в Подземье.

- Две монеты.

- Золото Глубоководья? Серебро Кормира?

- Неважно, - отвечает отец.

- Сколько еды собрать мне в путь?

- Неважно. Две монеты.

- Но уж вода-то мне понадобится, отец. Сколько воды мне взять с собой?

- Неважно. Две монеты.

- Я куплю необходимое всего за две монеты? Тогда какое оружие мне следует избрать? Меч? А может, лук?

- Две монеты. Лишь две монеты.

- Чтобы купить всё, что мне нужно? - недоумённо спрашивает сын.

- Нет, - отвечает отец. - Чтобы прикрыть монетами глаза, когда погибнешь. Ты можешь взять с собой что угодно, но от смерти нет спасения.

Это Подземье, земля убийц.

Земля дроу.

Мне интересно перечитывать свои записи многолетней давности. Я часто морщусь при взгляде на свои старые умозаключения, считая, будто теперь я умнее и обладаю более ясным взглядом на любую ситуацию, с которой сталкиваюсь, более чётким пониманием лучшего итога. О, в этих записках я вижу такие же намерения, такой же счастливый итог, но тут и там по ним разбросаны мелкие ошибки, которые теперь стали для меня очевидными.

«Мудрость» - слово, которое часто ассоциируют с опытом, но возможно, его также следует употреблять вместе со словом «смирение», поскольку сейчас я понимаю, что оглядываясь на эти заметки через десять или через сто лет, скорее всего обнаружу необходимость в многочисленных исправлениях.

Другое, что изумляет меня в этих проблесках прошлого - циклическая природа жизни. Речь не только о рождении и смерти, но и о многочисленных радостях и бедах, что находят нас год за годом. У дроу есть старая пословица:

Ава'тил ната пасайсон жах куэс по финнуд эбриес херм.

«История - это стихотворение, где все строчки рифмуются».

Как точно! Простой взгляд на конфликты, с которыми встречались мы с моими друзьями, позволяет заметить новые угрозы, очень похожие на старые. Даже великие печали и радости нашей дружбы для того, кто проживал их снова и снова, следуют предсказуемой последовательности. Воззрения часто кажутся разбитыми, но сама природа разумных существ однажды восстановит их.

Возможно, в этом единственном отношении Ллос не так уж глупа - а возможно, она величайшая из глупцов. Хаос вызывает радостное возбуждение у её последователей - они чувствуют себя живыми! Но в конце концов они оказываются там же, где были в самом начале. Ранг дома может измениться, ближайший враг может потерпеть поражение, новое заклинание может омрачить небеса. Но тот, кто отправится в Мензоберранзан сегодня, увидит место, очень похожее на город, который я впервые узрел из колыбели.

Отличается ли он в этом от Глубоководья?

Поскольку да, некоторые цивилизации будут уничтожены завоевателями. Некоторых сравняют с землёй вулканы. Долгая засуха может переместить целые культуры, а огромные морские волны могут погрузить других в вечное молчание на дне морском. Но круг жизни продолжается. Остаются щедрость и жадность. Остаются любовь и ненависть. Остаются милосердие и месть. Все эти противоречивые, бесконечно сражающиеся черты людей, дворфов, эльфов, полуросликов, гномов и любой другой разумной расы остаются... и ведут войну.

И победитель всегда оказывается в опасности, и любой итог всегда столь обычен, что в вихре хаоса всё равно ничего не меняется.

Когда я сказал об этом Бренору, он ответил, что темна не только моя кожа, потянулся за свой щит и вручил мне кружку с выпивкой.

Но нет, это не грустная мысль, она не подразумевает беспомощность перед лицом судьбы и предопределённости.

Поскольку знаю я и то, что хотя мы движемся кругами, мы по-прежнему движемся вперёд. Культуры взрослеют подобно тому взрослению, которое я вижу в своих записках. Для сегодняшнего гостя Мензоберранзан будет очень похож на тот город, который увидел я из дома До'Урден, но будут и отличия.

Со временем судьба каждого народа кажется всё менее и менее зловещей, поскольку с культурой приходит и память, понимание того, что работает, а что нет. Когда эти уроки забываются, круг снова возвращается назад, а когда их помнят - общество движется вперёд, и с каждым циклом, с каждым подтверждением того, что есть добро, а что зло, начальная точка следующего урока становится немного ближе к добру.

Это долгий цикл, но он вращается в направлении справедливости и добра для всех нас. Несложно оглянуться на историю и увидеть преступления огромного размаха, которые пугают людей нашего времени, но в дни более суеверные и тёмные воспринимались как простая данность или считались необходимыми.

Бренора это заявление не впечатлило. Он просто протянул мне ещё одну кружку.

Но сейчас мне кажется неоспоримой истиной, что жизнь индивида и жизнь общества заключена в этих циклах мира и кризиса, и что с каждым витком мы учимся и становимся сильнее.

Мы становимся мудрее.