— Посмотри, — сказала она, — где здесь твоя варежка.

Она оставила его одного в прихожей. Юэль сразу же нашел варежку. И уронил ее в другое место. Соня вернулась.

— Нашел? — спросила она.

— Еще нет. Но она должна быть здесь.

— Скажешь, когда найдешь.

Она снова ушла. В комнате работало радио. Притворяясь, что ищет, Юэль стал потихоньку подглядывать. Она сидела на диване и красила ногти. Юэль уставился на нее, как завороженный. Прищурил глаз, чтобы не так четко видеть ее. Теперь можно даже представить, что она одета в прозрачное платье. А под ним совершенно голая.

Сколько он смотрел, Юэль не знал. Но вдруг понял, что она это заметила. И быстро вскочила со стула. Он тут же поднял варежку.

— Чего ты уставился? — спросила она.

Но без раздражения в голосе.

— Не знаю, — сказал Юэль. — Я нашел варежку. Она лежала под шарфом.

Сначала она удивилась. Потом заулыбалась.

— Разве? — спросила она.

— Я пойду, — сказал Юэль.

Уходить ему не хотелось. Однако варежки он больше не оставил.

— Как себя чувствует Аллан?

— Хорошо. Температура спала.

Соня уже открыла дверь. Юэль стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты хочешь что-нибудь еще? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — Больше ничего.

И ушел. По дороге домой он решил, что все прошло неплохо. Теперь он может зайти в магазин и показать толстухам, что знаком с продавщицей. И он обязательно придумает, как зайти к ней еще раз.

«Гитара, — вспомнил он. — Завтра я должен начать учиться».

Надо было спешить. Он столько времени простоял у витрины обувного магазина, рассматривая ботинки, которые хотел попросить у Самуэля. Они стоят дорого. Но Юэль знал, что есть еще дороже. Когда они придут в магазин, он сначала примерит самые дорогие. И скажет, что они ему впору. Самуэль откажется, как только услышит цену. Тогда Юэль примерит те, которые он хочет на самом деле. И Самуэль купит их. Потому что они дешевле.

Когда Юэль вернулся домой, Самуэль уже спал. Поднимаясь по лестнице, Юэль тревожился, не ушел ли отец снова пить. Но услышал храп — самую лучшую на свете музыку.

Юэль немного посидел на краешке кровати, держа в руках гитару Симона. Она была грязная. Раньше он этого не заметил. Но у Симона в доме всюду была грязь. Юэль взял на кухне тряпку и начал протирать гитару. Вскоре она заблестела. Он прислонил ее к стене так, чтобы было видно с кровати. Потом забрался под одеяло.

День начался плохо. Но закончился лучше. Завтра, когда начнется урок, он будет на месте. А после школы пойдет к Крингстрёму учиться игре на гитаре.

Юэль закрыл глаза. Почувствовал, насколько он устал.

И тут он нашел капитана Юэля Густафсона. Сейчас это оказалось легко.

Шторм утих. Мятеж был подавлен. Впередсмотрящий прокричал, что на носовую фигуру галеона села неизвестная птица. Это означало, что земля близко.

Капитан Густафсон, несмотря на сильные боли, поднялся на палубу. Он повредил лодыжку в борьбе с мятежниками. Теплый ветер дул ему в лицо. Скоро они достигнут берега…

Юэль спал.

Сон нес его к морю, где тихо перекатывались волны.

Туда-сюда. Туда-сюда…

На следующий день Юэль наконец-то пришел в школу вовремя.

Ночью выпал снег. Школьный сторож начал заливать каток на большой засыпанной песком площадке рядом со школьным двором. Зима пришла по-настоящему. На переменах Отто и Юэль бросали друг на друга угрожающие взгляды. Но старший учитель и фрёкен Недерстрём не спускали с них глаз.

На одной из перемен к Юэлю подошла поболтать Эва-Лиза. Это озадачило его. Раньше такого не случалось.

— Ты уже, конечно, рассказала всем, что я буду учиться играть на гитаре, — холодно сказал Юэль.

— Ничего я не рассказала, — возразила она. — Я не сплетница.

Юэль знал, что она врет. Кто еще так разносит слухи, как Борзая?

Иногда Юэлю казалось, что именно поэтому она так быстро бегает. Она чемпионка по спринтерской болтовне.

Но теперь он засомневался. А вдруг она все-таки не врет и ничего не рассказала? Но тогда не понятно, почему.

Сразу после школы Юэль поспешил домой за гитарой. По дороге зашел в магазин Энстрёма купить картошку и масло. Перед тем, как войти в дверь магазина, он быстро провел рукой по ежику. Но ему не повезло. За прилавком стоял сам Энстрём. Соня мелькала где-то в подсобке. Он попытался как можно больше тянуть время. Но сзади напирали тетки. Разговор с Соней пришлось отложить на другой день.

Когда Юэль подошел к дому Крингстрёма, он был весь в поту. Ему пришлось отдышаться, прежде чем подняться по лестнице. Черный автомобиль стоял перед домом. Сегодня Крингстрём точно не поехал в Брунфлу.

Крингстрём открыл дверь с кларнетом в руке. Позади него играла музыка.

— «Сиамский блюз», — сообщил он. — Заходи.

Пока Юэль раздевался, он стоял и подыгрывал под пластинку. Посреди мелодии Крингстрём сменил кларнет на большой басовый саксофон. Юэль завороженно слушал. Крингстрём действительно хорошо играет.

Юэль взглянул на его руки. Пальцы короткие и толстые. Но он все же достает ими до всех нужных клавиш.

Музыка кончилась. Крингстрём отложил саксофон. Они прошли в большую комнату, сплошь уставленную пюпитрами. Юэль сел на пол и вытащил из чехла гитару. Крингстрём взял ее в руки. Покрутил-повертел. Юэль забеспокоился, годится ли она.

— Где ты это раздобыл? — спросил Крингстрём.

— Одолжил, — ответил Юэль.

— Это старая и очень хорошая гитара, — пояснил Крингстрём. — Таких больше не делают. А если и делают, то они стоят много тысяч крон.

У Юэля закружилась голова. Сколько он знал Симона, эта гитара всегда висела у него на стене. Он, конечно, понятия не имел, что она такая ценная.

— Но струны плохие, — сказал Крингстрём. — Мы начнем с того, что поменяем их.

— У меня нет других, — сказал Юэль.

Крингстрём пожал плечами.

— Зато у меня есть. Если уж руководишь оркестром, ты должен оснастить себя не хуже авторемонтной мастерской. Запасными деталями ко всем инструментам.

Он вытащил новые струны. Юэль следил, как он снял старые и натянул новые. Потом мастер кивнул в сторону пианино.

— Возьми ноту «до», — сказал он.

Юэль не знал, где находится эта нота. Ему пришлось спросить.

— Ближайшая белая клавиша перед двумя черными, — слегка раздраженно пояснил Крингстрём.

Юэль нажал на нее пальцем.

— Не надо так колотить, — сказал Крингстрём.

Юэль нажал снова. Мягче, чем в первый раз. Крингстрём стал настраивать гитару.

Потом протянул ее Юэлю. Урок начался.

Через час у мальчика болели все пальцы, спина и запястья. Ему казалось, что он никогда не сможет научиться. Или что, по крайней мере, это займет так много времени, что он окажется на кладбище быстрее, чем сможет сыграть хотя бы одну песню Элвиса. Крингстрём растягивал ему пальцы, и заставлял свободнее двигать рукой и нажимать сильнее. Струны впивались в подушечки пальцев.

— Ты еще научишься, — сказал он, когда прошел час. — Просто это требует времени.

Они договорились, какие упражнения нужно делать Юэлю до их следующей встречи.

— Больше двух раз в неделю я не могу, — сказал Крингстрём. — А теперь мы должны условиться, как ты будешь мне платить.

Юэль похолодел.

Крингстрём хочет, чтобы он ему платил? А Юэль думал, что он делает это потому, что ему это нравится.

Крингстрём увидел, как мальчик испугался. Лицо старика растянулось в широкой улыбке. Юэль никогда раньше не видел его таким. Таким довольным.

— Тогда можешь помогать мне вести хозяйство, — сказал он. — Деньги мне не нужны. Но ты будешь вытирать пыль с пластинок и пюпитров. И мыть посуду, если потребуется. Ты умеешь мыть посуду?

— Да, — ответил Юэль. — И убираться тоже.

— Обычно мальчики этого не умеют, — заметил Крингстрём.

— А я умею, — сказал Юэль.

Музыкант кивнул.