— Ну как, интересно? — спросила Ада.

— Наверное, для специалиста интересно, а для меня не очень.

— Там полный беспорядок. Я надеялась, что художник поможет разобраться. Но так все получилось…

Через два дня приехали Вильма и Леонард.

— Ты уже был в подвале? — заговорщически спросил меня Леонард.

— Был, там ничего интересного.

— А мне Лимона рассказывала, там есть очень любопытные картины. Очень любопытные. Пойдем посмотрим.

Я взял у Ады ключ, и мы спустились в подвал.

— Лимона мне объяснила, как их найти.

Он провел меня между картинами:

— Здесь!

Рисунки голых женщин маслом, акварелью, карандашом. Леонард был в восторге:

— Как тебе эта блондинка? А у этой талия! Посмотри, какая талия!

Я вежливо кивал головой.

За столом Вильма сказала Аде:

— Не пускай их в подвал. Там отвратительные картины.

— Ты имеешь в виду голые натуры?

— Порнография.

Мы с Леонардом начали было протестовать, и Ада нас поддержала:

— Это очень хорошо, что им нравятся художественно написанные обнаженные тела.

Однажды вечером я стоял на веранде и смотрел на море. Подошла Ада.

— Ты плохо выглядишь, Борис.

Вероятно, я действительно плохо выглядел.

— Выгляжу я плохо, потому что меня мучает вопрос.

— Какой вопрос?

— Вечный. Быть или не быть?

— Быть, Борис. Конечно, быть.

— Я согласен, быть. Но с документами.

— Я звонила Морковко, справлялась о твоих документах.

— Почему Морковко?

— Он начальник банно-прачечного комбината, командует всеми банями… Скорее всего, твои документы пропали.

— Может быть, попросить его поискать еще?

— Попросить Морковку? Да нет. Лучше от Морковки подальше.

— Это верно, — согласился я. — Злоупотреблять морковкой не стоит. Когда я проходил воинские сборы, нам давали на обед по полморковки. Устав гарнизонной службы предписывает обязательное включение морковки в солдатский рацион. Однако злоупотребление морковкой может привести к изменению пигментации кожи, кожа становится цвета морковки. Причем, изменение пигментации начинается с задницы. Представляете, все тело белое, а задница морковного цвета. В баню стыдно пойти.

— Я не хожу в баню.

— А в «Ночную фею»? Там хороший бассейн. Я там был. Познакомился с одной дамой со странным именем Миранда.

— Миранда? Рыжая?

— Рыжая.

— Ты просто притягиваешь неприятности. Она — жена Морковки, а он очень ревнивый. Ходили слухи, что он из-за ревности даже убил кого-то…

Появилась Лимона:

— Ужинать будете на веранде?

— На веранде, — ответила Ада.

В строгом сером платье с белым воротником Лимона была похожа на служанок из пьес про девятнадцатый век. Я ее спросил:

— Ты служанок играла?

— Играла. У меня много было ролей. Иногда в одной пьесе было по две-три роли. А в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» даже четыре: ведьма, подруга Оксаны, торговка на ярмарке и «кушать подано».

Она удалилась, а я не мог сообразить, кто в украинской деревне мог говорить «кушать подано», и ограничился замечанием:

— Будем надеяться, что здесь она «кушать подано», а не подпольная ведьма.

Ада рассмеялась:

— Подпольная ведьма? Может быть. Она с Украины, а на украинку совершенно не похожа. Черты ее лица характерны для жителей северных стран. Открой энциклопедию и посмотри на фотографии людей из страны, откуда приехал Леонард, и ты поймешь, что я права.

— Заинтересовала. Завтра посмотрю энциклопедию.

Ада вернулась к моим солдатским будням:

— И что еще, кроме полморковки в день, рекомендует твой устав?

— Не рекомендует, а предписывает.

— Что еще он предписывает?

— Рядовому составу срочной службы положено трехразовое горячее питание.

— Будет тебе по утрам яичница с ветчиной. Договорились?

— Договорились. Теперь я — ваш и душой, и телом.

— А в отношении тела торопишься.

На следующее утро я поднялся в библиотеку, взял энциклопедию, нашел статью о стране, откуда приехал Леонард, и сразу же наткнулся на фотографию королевы. К моему великому изумлению, она оказалась похожей на Лимону.

Через полчаса в кабинете появилась Лимона с метлой. Я посмотрел на нее, потом на фотографию королевы. Действительно, похожи. Если на Лимону надеть корону, а королеве дать метлу, не отличишь.

Я подозвал Лимону, показал ей страницу из энциклопедии:

— Посмотри на эту даму. Это королева.

— Ну и что?

— Ты знаешь, что ты на нее похожа?

— Да мало ли на кого я похожа! Я на утренниках Бабу-ягу играла без грима.

— С твоей комплекцией сподручней играть Кощея Бессмертного.

— А я и Кощея играла. Нос мне приклеили. Не то что дети, взрослые шарахались. А нашему художнику я так приснилась, что утром неотложку вызывали. А вы играли в сказках?

— Играл.

— Кого?

— Деда Мороза.

— И правильно. Вы добрый.

— А твоя хозяйка, Ада, она добрая?

— Добрая. И очень умная.

— Это я заметил. А Дина?

— Она злая.

— Кто тебя нашел? Дина или Морковко?

— Она. Мы приезжали сюда с самодеятельностью, и моя фотография попала в газету.

— И кого ты играла?

— Королеву. Злую королеву в «Золушке».

— Лучше бы ты играла Бабу-ягу.

Снова приехали Вильма и Леонард.

Леонард отвел меня в сторону:

— Как ты плаваешь? Метров двести проплывешь? Не утонешь?

— Если море спокойное, не утону.

— Через две недели к берегу подойдет судно, которое везет нам ящики с пивом. В оговоренное время от судна отчалит лодка. Ты должен будешь доплыть до нее. Тебя возьмут на лодку и отвезут на судно. Через два дня ты будешь в другой стране. Понятно?

— Понятно. Побег военнослужащего за границу.

— В том-то и дело, что военнослужащего. Это очень важно. Именно поэтому тебе сразу предоставят политическое убежище.

— Так за это…

— Ты боишься, не доплывешь до лодки? Можно сделать так, чтобы она причалила к берегу и тебя взяли на лодку. Но лучше, если ты доплывешь до лодки. Тогда в случае неприятностей можно будет говорить, что ты плавал, почувствовал себя плохо, начал тонуть и тебя спасли. Логично?

— В военном трибунале сидят очень доверчивые люди, они поверят.

Я вспомнил про королеву и решил пошутить:

— Я тут недавно просматривал энциклопедию. И наткнулся на портрет вашей королевы. Она очень похожа на Лимону.

Он проворчал:

— Да знаю я.

— Надо посоветовать изменить прическу.

— Кому?

— Королеве.

Он зло посмотрел на меня. Я обратил внимание, что Вильма показывает мне знаками: «Не надо», и решил в дальнейшем в беседах с Леонардом вопроса об идентичности их королевы с нашей подпольной ведьмой не касаться.

В тот день Ада решила устроить вечер поэзии и пригласила гостей. С моей гимнастерки она спорола погоны и пришила нечто, напоминающее эполеты. Потом с трудом натянула на меня свои бордовые брюки. Они мне были настолько в обтяжку, что я выглядел в них вельможей екатерининских времен. На ноги мне надели ее ботинки.

Первым, кого я встретил, была министр. За ней чинно следовал Григорий.

Он осмотрел меня с головы до ног:

— Робинзон Крузо на военных сборах. Что у тебя за форма?

— Смешанная. Во всяком случае, удобно. Это Адины брюки, ибо мои военные брюки подходят только под сапоги. Ботинки тоже Адины. Все Адино мне почему-то подходит. Позор! Я теперь похож на солдата женского батальона.

Григорий посмотрел на мои панталоны екатерининских времен:

— У тебя есть неопровержимое доказательство, что ты мужчина.

Министр его одернула:

— Перестань, — но заулыбалась и перевела разговор на другую тему: — У вас сегодня какой-то вечер?

— Сегодня у нас вечер поэзии военного времени, а на следующей неделе будет вечер поэзии Серебряного века. Вы останетесь?