– А еще я знаю, что вы готовите побег, – как бы между делом вставил Сипайло, убрал в сторону револьвер и, потянувшись к подносу, взял соленый огурец, но есть его не стал, просто положил перед собой.

– Что вам от меня нужно? – спросил я Сипайло.

– Я хочу бежать с вами.

– Бежать с нами? Куда?

– В Харбин. Вы ведь в Харбин планируете? – Макарка улыбался, довольный произведенным впечатлением. – Не отнекивайтесь, Кирилл Николаевич. Я не требую от вас немедленного ответа. Поговорите с Рерихом. Я могу быть очень полезным для вас в этом дельце. У меня есть автомобиль. Денег я тоже сумел достаточно насобирать. Ну и прикрою, где потребуется, знаете ведь, как ко мне Дедушка относится.

– Я не могу понять, о чем вы сейчас говорите… Если хотите, я передам Рериху ваши слова… А теперь скажите мне, зачем вы убили Дусю?

– Тут было несколько причин. Первая из них – потому что я могу убивать безнаказанно. Мне нравится душить хорошеньких девушек, это меня заводит, наполняет радостью. Рекомендую вам попробовать! Вы ведь знали, что она родственница атамана Семенова, моего бывшего командира?

– Знал, конечно.

– Это вторая причина. Самого Семенова я задушить не могу, а вот его племянницу – запросто! Я очень надеюсь, атаман узнает о том, что недобитый им Сипайлов сделал с Дусей такое. Узнает и пожалеет. Он, конечно, будет плакать и винить себя во всем, а потом, может, даже пустит пулю себе в лоб. Хотя нет, он для этого слишком труслив!

– Вы больной человек, Сипайлов. Не зря вас прозвали в дивизии Макаркой Душегубом!

– Знаю, Ивановский. Мне это даже льстит. Я душегуб и страшный человек с больной психикой. Все это про себя знаю. А еще я пленник. Мне некуда податься, меня везде хотят убить. Барон это знает, он ценит таких людей, ведь я не могу его покинуть. Меня ищут большевики, и белая гвардия, и китайские гамины, а еще родственники и знакомые моих многочисленных жертв. Хочу скрыться раз и навсегда! Сменить имя, зажить спокойной жизнью, не прислушиваясь к шорохам и не дожидаясь, когда же за мной наконец придут. Я выезжаю сейчас в Комендантскую команду. А вам придется закопать труп Дуси в саду. Лопату найдете в хозяйской пристройке. Дом можете не запирать.

Сипайло поднялся с места, положил наган в карман и покинул дом, напевая под нос последний куплет песенки про несчастную кокаинетку. Я посидел некоторое время за столом, потом зашел в спальню и, стараясь не глядеть на мертвую Дусю, закатал ее в одеяло, закинул на плечо и вынес из дома.

– Неожиданный поворот событий! – Рерих поморщился и, глотнув чая, откинулся на подушках.

Я кивнул, уплетая жареную лапшу цомян. У дунган сегодня было жарко натоплено. Стараясь не думать о Дусе, я весь вечер жег гашиш, а теперь еще и непонятно, откуда возник зверский аппетит. Рерих смотрел на меня с потусторонним любопытством и размышлял о чем-то.

– Убивать Макарку сейчас будет неразумно. Он действительно мог подстраховаться и поручить кому-то из ближнего круга отправить письма с нашим разоблачением после того, как вскроется факт его смерти. Или еще какую-нибудь подлянку выкинуть.

– Что же, нам брать его с собой? – спросил я удивленно.

– Можно взять. А по дороге избавиться от этого чудовища.

– Я не хочу быть ему попутчиком даже на короткое время. Он и сам способен от нас избавиться, его больных мозгов на это хватит.

– Выбора у нас нет. – Рерих покачал головой и отхлебнул чая. – Затягивать с этим вопросом не стоит. Доедай свой цомян и поехали в комендатуру к Сипайло. Обсудим с ним условия сотрудничества. Хотя я не могу понять… У него есть автомобиль, деньги и топливо. Зачем ему попутчики, которые ничего не могут предложить взамен?

– Он говорил что-то о новом имени. Вероятно, он думает, что у нас есть возможность выправить ему поддельные документы. Других причин я пока не вижу.

– Ну что ж, в этом случае нужно убедить его, что такая возможность у нас действительно имеется.

Мы прибыли в комендатуру, когда трубы в монастырях Урги, издав прощальный гул, возвестили о наступлении ночи. Сипайло оказался на месте, об этом заявили охранники в холле, и мы поднялись на второй этаж. Уже через несколько минут мы сидели втроем за столом в окружении шкафов с головами. Макарка предложил нам чая, но Рерих отказался за нас обоих.

– Нам не стоит затягивать с разговорами, – объявил Рерих. – И встречаться вместе нам тоже весьма опасно. Вы хотели о чем-то поговорить?

– Да, – часто заморгал Макарка. – Я хотел прежде всего указать вам на то, что действуете вы весьма неосмотрительно. Если я сумел разгадать ваши замыслы, то их может разгадать и кто-нибудь еще! Я говорю о плане побега. Вы ведь готовите побег?

Мы молчали. Сипайло заулыбался. Он поднялся со своего места и стал прохаживаться мимо шкафов.

– Лисовский рассказал, что вы, Рерих, поручили ему отрисовать карты с указанием дорог в направлении Хайлара и населенных пунктов вдоль горной гряды, отделяющей Внутреннюю Монголию от Маньчжурии. Со слов Лисовского, об этом вас просил сам барон Унгерн. Странно другое: мне об этой его просьбе совсем ничего не известно. Я расспросил Лисовского и узнал о заготовках скипидара и обустройстве автомобилей пулеметными турелями. Кроме того, насколько я понял, сами авто при этом переделываются из пассажирских в транспортные. Отдельно взятые, эти факты могли ничего и не значить, но то, с каким усердием вы, Рерих, взялись за это дело, натолкнуло меня на мысль, что связь тут все-таки есть. Это уж больно напоминает подготовку к масштабному побегу. А недавний подкат вашего протеже Ивановского ко мне говорит о том, что вы тут что-то вынюхиваете. А что можно вынюхивать в Комендантской команде? Сразу и не понял, а когда догадался, у меня возникла мысль. Я про деньги, которые вы собираетесь похитить из подвалов этого здания.

– У вас богатая фантазия, Сипайло… – Рерих улыбался в ответ и на вид был непоколебимо спокоен.

– Ага, и чутье тоже. Меня оно частенько выводило из самых гибельных ситуаций. Так вот, мысль об ограблении банковских сейфов мне пришла еще задолго до вас! Конечно, в таком дельце мне бы понадобились помощники. На своих распиздяев я положиться никак не могу. А вот вы, Рерих, с вашей командой мне можете очень пригодиться.

– С командой? Нас с Ивановским можно назвать заговорщиками, это пожалуй, но командой – с очень большой натяжкой. – Рерих, не переставая улыбаться, достал из-за пазухи папиросину и закурил.

– Не скромничайте! А как же Казагранди, как же Жамболон? Они ведь тоже в деле. Не делайте из меня идиота, Рерих!

Я удивленно посмотрел на Рериха. Может ли быть, что Сипайло прав?

– Ивановский, вы не знали? – Макарка хохотнул и начал хлопать себя ладонями по ляжкам. – Ну, Рерих у нас великий конспиратор! Вам он, наверное, говорил о том, что в побеге участвуете только вы с ним? А вы и не сообразили, зачем тогда переделка стольких автомобилей, заготовка такого количества скипидара и ограбление банка с такими огромными запасами золота… Да еще и стеклянные пули! Ивановский, ведь вам поручено привезти их к Казагранди в Ван-Хурэ?

– Ивановский действительно знает не все. – Рерих перестал улыбаться и смотрел на Сипайло с интересом. – Но вы-то откуда узнали про Казагранди и Жамболона?

– Позвольте мне вам об этом не говорить. Я много чего еще знаю. Например, как можно достать документы для всех участников этого заговора. У вас ведь нет еще новых документов?

– Мы над этим вопросом работаем, – уклончиво ответил Рерих и, бросив беглый взгляд на меня, передал папиросу Сипайло.

– Ага, работаете, – ухмыльнулся Макарка и сделал продолжительную затяжку. – Так вот, я могу предоставить документы для всех участников этого заговора. Хотя что это я, может, и не для всех! Ведь есть кто-то еще? Кто-то могущественный и влиятельный, кого я пока не называл! Может быть, Рерих, вы сами его нам назовете, вот и Ивановскому интересно.

– Нет, Сипайло, вы назвали всех. Я думал, конечно, привлечь еще Торновского, но у него семья, мы не можем подвергать их риску, да и мест в автомобилях не хватит. Соблазном было привлечь Лисовского, но он, скорее всего, отказался бы, он человек ученый, к риску не склонен совсем. Казагранди старый партизан, его отчаянная смелость, боевые навыки и опыт проведения тайных операций, несомненно, пригодятся нам в этом опасном предприятии. Жамболон приближенный Унгерна, его правая рука, он уже сумел раздобыть разрешительные документы на проезд по территории Халхи от самого богдо-гэгэна, а еще у него есть такой же пропуск от далай-ламы на беспрепятственное передвижение по Тибету. Нам не повредит человек, который способен получить любую поддержку от местного населения.