– Думаю, у нас остается лишь один вариант со скипидаром. – Лисовский вопросительно посмотрел на Рериха, тот утвердительно кивнул. – Так вот, можно пойти по пути создания скипидара из живицы. Это очень трудоемкий путь, требующий также затрат на строительство дистилляционной установки и печи. Еще нужно будет найти значительные хвойные массивы для сбора смолы, которая и служит сырьем при производстве скипидара.

– За три дня что-то сделать сможем? – угрюмо спросил Торновский.

– Ну, сможем рассчитать материалы и количество человеко-часов на заготовку живицы и последующий выгон из нее скипидара.

– Где взять хвойные массивы? – Рерих затянулся папиросой и на некоторое время задержал в легких дым.

– Самый ближайший хвойный массив расположен прямо в Урге. Гора Богдо-Ула вся покрыта хвойными деревьями. – Лисовский бросил взгляд на Рериха, который задумчиво выпускал в потолок кольца дыма.

– Это священная гора, там запрещено срубать деревья, – отрицательно замотал головой Рерих.

– Ну, рубить их и не придется. Нужно лишь сделать насечки, по которым смола будет стекать в контейнеры. Насечки ведь не повредят дереву. Сбор живицы с одного дерева может осуществляться годами, так что теоретически ничего кощунственного тут нет.

– Теоретически… – Рерих улыбнулся и передал папиросу Торновскому.

Тот взял ее и сделал мощную затяжку, отчего папироса уменьшилась практически вдвое.

– Хорошо, я поеду в Манджушри и поговорю с настоятелем о возможности сбора смолы. – Рерих окинул взглядом присутствующих. – Лисовский, мне почти наверняка откажут, поэтому наметь, пожалуйста, на карте, где еще есть хвойные леса.

– На карте? Ее сначала нужно составить. У нас нет в дивизии карт местности, достаточно достоверных.

Я посмотрел на Рериха и слегка улыбнулся. Он заметил мою улыбку. Похоже, удача наконец повернулась к нам лицом.

– Ну ты же бывал в экспедициях и картографом работал, тебе будет несложно составить карту.

– Я был в восточных районах, кое-что, конечно, смогу нанести, но недурно бы еще проштудировать труды Потанина и Певцова. Без этого карта будет изобиловать слепыми пятнами.

– Штудируй, Лисовский! – Рерих был неумолим. – У тебя есть еще два дня. Потом нам держать ответ перед Унгерном.

– А где я, по-вашему, найду эти книги?

– Я тебе их достану, – пообещал Рерих. – На немецком, правда, но ты ведь расшифруешь?

– На немецком смогу, конечно, – заверил Лисовский.

Я вспомнил наш недавний разговор с Рерихом, когда он описывал богатую библиотеку генерала Чэнь И, теперь было понятно, откуда Рерих планировал позаимствовать книги.

Торновский после раскура стал поспокойнее. Он даже улыбнулся и неожиданно бодренько хлопнул в ладоши:

– Ну, может, и вынесет нас нелегкая! Скипидар… кто бы мог подумать! И много скипидара можно получить из этой смолы?

Лисовский поглядел на Рериха, который, судя по всему, знал о технологии производства скипидара больше, чем он сам.

– Процентов тридцать можно выгнать из сырья, много побочного продукта остается.

– Что за побочный продукт? – уточнил Торновский у Рериха.

– Канифоль. На ведро скипидара пуда три канифоли выйдет.

– Ее можно в дело пустить или продать?

– Если получится продать, то нам будет полегче у Унгерна людей на сбор смолы выпросить, но кому такая прорва канифоли нужна, даже и не знаю.

– С китайцами пообщаюсь на Захадыре, – пообещал Торновский. – Есть у меня там торговые связи, если будет большой объем, наверняка и покупатели найдутся.

– Из канифоли можно делать дымовые шашки! – Мозг Лисовского неутомимо работал в новом направлении. – Для нашей дивизии, думаю, пригодятся. Я попробую кассеты с шашками установить на автомобили сзади. Если, к примеру, будет погоня, дым собьет врага со следа.

Я бросил взгляд на Рериха, тот идею немедленно одобрил:

– Давай, братец, думаю, дымовые шашки лишними тоже не будут, только не увлекайся второстепенными проектами. У тебя стеклянные пули уже в производстве? Я их Казагранди для его военной школы обещал в ближайшее время, вот Торновский тоже ждет их.

– Да, уже дня через два отливку начнем, сейчас песок завозим в мастерскую.

– Что по снарядам с синильной кислотой? Обещал вроде, что испытывать будем.

– Я изготовил несколько штук, можем испытать.

Назначили испытания на следующий день. Торновский пригнал табун лошадей, привезли два орудия разного калибра. Лисовский в сопровождении Рериха и Дубовика принес снаряды. Для каждого из них он соорудил специальный деревянный ящик, объясняя необычную конструкцию тем, что снаряды нельзя переворачивать или трясти. Торновский посчитал это серьезным неудобством и заметил, что в условиях боя никто с такими снарядами возиться не будет.

Табун отогнали на приличное расстояние и, прицелившись, дали залп сразу из обоих орудий. Снаряды упали кучно, кони с диким ржанием разбежались в стороны, один завалился набок и стал дергать ногами, пытаясь подняться. Похоже, особого ущерба разрыв снарядов табуну не нанес. Перезаряжали и били прицельно по отдельным скоплениям лошадей, пока не кончились снаряды. Дубовик стоял, поджав губы, и неодобрительно качал головой. Он же добивал раненых животных, коих оказалось не больше десятка.

– Тут механические повреждения, следов отравления нет, – констатировал Торновский, оглядывая трупы лошадей. – Можно еще понаблюдать за выжившими, может, яд медленно действует.

– Нет, – отвечал Рерих. – Если не подействовал сразу, то ждать бесполезно. Концентрация кислоты недостаточная. Я тоже не очень-то верил в успех, но попробовать, конечно, следовало.

Унгерна весть о проведенном неудачном испытании химического оружия не огорчила. Выслушав доклад о возможности производства скипидара, он одобрил проект, назначив ответственным Торновского. Лисовскому вынес благодарность за идею создания дымовых шашек и дал задание начать установку пулеметных турелей и бронепластин на автомобили.

– До конца мая обеспечьте мне горючее в полном объеме, и чтобы мобильная бригада транспортеров с пулеметами к этому же сроку была готова. Рерих, ты ответственный за это направление. О любых препятствиях в осуществлении проектов докладывать мне незамедлительно! Это вопрос стратегической важности, вам понятно?

Все кивали. Всем было понятно. Нам пришлось еще не раз собираться у Лисовского, чтобы наладить работу по производству скипидара, с которым все оказалось не так просто. Рерих прочитал нам целую лекцию о том, как собирать живицу с деревьев:

– Все начинается с подготовки инструментов для подсочки и сбора живицы. Подсочка – это нанесение диагональных каналов на ствол дерева после снятия с него верхнего слоя коры. Эти каналы называются каррами. Нам понадобится команда из тридцати человек, которая будет осуществлять сбор живицы и каждый день прочищать карры от наплывов загустевшей или засохшей живицы.

– Много этой живицы сможет насобирать отряд из тридцати человек? – Торновский заносил важные сведения в свой полевой блокнот.

– За месяц – до сотни ведер. Это в производстве даст тридцать ведер скипидару. До конца мая можно будет произвести под сотню ведер горючего.

– Нам ведь нужно почти в два раза больше. – Торновский перестал делать пометки и, почесывая подбородок, смотрел на Рериха.

– Поэтому будем применять химическое стимулирование деревьев. Серная кислота, которую Лисовский предлагал использовать в своих химических снарядах, тут очень пригодится. Мы создадим пасту на ее основе. Эту пасту необходимо будет наносить на карры. При такой стимуляции производительность сбора можно будет увеличить на шестьдесят процентов.

– Понятно. – Торновский делал расчеты в блокноте. – Сейчас у нас на отливке стеклянных пуль в мастерских задействовано семь рабочих. На инженерных работах по переделке кузовов и привариванию пулеметных турелей – еще пять человек. Тридцать на добычу живицы? Это притом, что бои в пригородах продолжаются, а прибывающих новобранцев необходимо обучать. Откуда возьмутся эти тридцать человек?