– Броневик ваш мы видели, – улыбнулся я, вспомнив диковинный образец техники.
Лисовский заулыбался в ответ. Зрачки его были чрезвычайно расширены.
– Да, броневик – это своеобразный технический экспромт на заданную тему. Я готовил для ночного штурма орудия. Придумал хитрый способ обтяжки колес кишками волов, смазывал бараньим курдюком подвижные части. Вышло очень недурно, двигались пушки даже по щебню практически бесшумно. Еще я помогал в составлении плана наступления, рисовал для офицеров карты, руководил работами по организации сигнальных костров и еще много чего другого успевал сделать. Барон считал меня удачной находкой. После штурма города поручил дело первостепенной важности. Вот сейчас им и занимаюсь. – Лисовский кивнул в сторону горы чертежей и деталей.
Когда он встал со своего места и пошел за чайником, который шумно булькал на буржуйке, Рерих, улучив момент, подмигнул мне, указывая взглядом на Лисовского. Я сразу догадался, что он планирует применить его знания нам на пользу, возможно, даже предложит ему бежать с нами вместе из Урги. Я кивнул в ответ, давая понять, что идея мне ясна. Лисовский вернулся с чайником к столу и наполнил чаем кружки.
– Замечательно, – резюмировал Рерих. – А броневик ваш на ходу?
– Есть небольшие повреждения, но в целом все работает нормально. – Лисовский рассеянно улыбнулся и сделал глоток чая.
– Хорошо. Сегодня же я попрошу Унгерна о переводе вас ко мне. Вы, несомненно, будете полезны на первых порах с приведением в порядок инфраструктуры, а ближе к весне, надеюсь, займемся и вопросами сельского хозяйства, налаживать его теперь жизненно необходимо. Местность здесь, конечно, пустынная и климат, наверное, неподходящий, но ведь одно из чудес света – небезызвестные висячие сады Семирамиды – тоже возводилось в пустыне.
При упоминании садов Семирамиды Лисовский поморщился, чего не мог не заметить Рерих. Некоторое время оба молчали, но обуреваемый какими-то мыслями Лисовский решил наконец поправить Рериха и внести ясность в вопрос, очевидно изученный им значительно лучше в силу обширных знаний в этой области:
– Не называйте, пожалуйста, вавилонские сады в моем присутствии ни висячими, ни, боже упаси, садами Семирамиды. Ассирийская царица Шаммурамат, именем которой назвали легендарные сады, жила на два столетия раньше создания этого сооружения и была для Вавилона одним из главных врагов. Висячими сады никогда не были, это известная ошибка переводчика. Не зная архитектурного устройства, тот назвал висячими садами зиккурат с нависающими над террасами насаждениями. Если уж и давать название этому архитектурному событию, то стоит, скорее, назвать его садами Амитис.
Воюя с Ассирией, Навуходоносор Второй заключил союз с Мидией, жители которой, по Геродоту, называли себя ариями. Царь арийцев выдал за Навуходоносора свою дочь Амитис, и после свадьбы она поселилась в Вавилоне, находящемся на территории нынешнего королевства Ирак. Город этот был огромный и даже по тем временам древний и великий – напомню, что происходило все две с половиной тысячи лет назад! Разумеется, Вавилон, расположенный в самом центре жаркой пустыни, показался Амитис, привыкшей к зелени садов своей родины, унылым и неуютным. Навуходоносор в эту пору вел строительство стен города и решил пустить часть материалов на возведение сада, где его жена могла бы проводить с удовольствием свое время. Строений из каменной кладки в Вавилоне тогда не было вовсе. Поэтому при недавних раскопках вблизи города Хилла археологу Роберту Кольдевею стало ясно, что если случайно обнаруженная им кладка – это не часть городской стены, то почти наверняка фундамент тех самых садов Амитис. Не исключено, что Диодор Сицилийский, Страбон и великий Геродот имели основания восхищаться этим образчиком древнего ботанического сада, но, на мой вкус, чудесного тут было совсем немного. Строение, представлявшее собой по форме четырехъярусный зиккурат, в основании которого лежал неправильный прямоугольник со сторонами всего в два десятка саженей, сложно было назвать колоссальным. Ширина террас составляла всего около полутора саженей, несложно вычислить общую поверхность садов – не больше пятисот квадратных саженей. Ботанический сад теперешнего богдо-гэгэна, с его деревьями, кустарниками, озером с лебедями, и то по размерам, пожалуй, больше будет. Доставка воды к каждому из ярусов, достигавших в высоту до десяти саженей, осуществлялась по скрытым в колоннах желобам. Никакой тебе автоматизации. Рабы круглые сутки усердно крутили колеса в подвале, точно так же как и на других зиккуратах Месопотамии, включая и известную нам по библейским сказаниям Вавилонскую башню, представлявшую собой озеленяемый зиккурат высотой под полсотни саженей. Ну и если говорить всерьез о ботанических садах на зиккуратах Месопотамии, то уместнее отдать пальму первенства Великому зиккурату в Уре – Этеменнигуру. Служил он святилищем лунного божества Нанна и был построен за много веков до садов Амитис. Этот зиккурат всего год назад обнаружил сэр Чарльз Вулли, и, насколько мне известно, он планирует проводить в следующем году обширные раскопки в окрестностях этого храмового комплекса.
Таким образом, приведенные вами в беседе сады Амитис неуместно называть садами Семирамиды, и относить их к чудесам света уж точно не стоит. Были и более древние, и более масштабные строения подобного типа в этом регионе. Конечно, сады Амитис озарены лучами славы умершего на его нижних террасах Александра Македонского, но это, пожалуй, не делает сооружение чудом света. Если уж вам нужны чудеса, то обратитесь к истории древнего Китая. Там был разбит огромнейший ботанический сад за пять сотен лет до зиккурата Амитис. Этот сад занимал обширные территории и обильно орошался остроумной системой конвейерного полива. Сад богдыхана Чеу, созданный для императора, был разрушен восставшими крестьянами, но восстановлен через сотню лет новым богдыханом Му Уангом. Жесткий и честолюбивый правитель много путешествовал по странам Востока, посетил Персию, Афганистан и Мидию. Из своих путешествий он привозил лучших садовников и богатый семенной фонд. Следом за ним две тысячи лет назад престол занял Цзин Хи Хоанг, который правил полвека и расширил площадь парка с тридцати верст в окружности до ста двадцати! Новый правитель построил в садах столько дворцов, сколько завоевал новых царств и провинций. В этом огромном саду насчитывалось до трех тысяч разных пород деревьев.
Ну и если уж вы интересуетесь действительно колоссальными садами, с террасным орошением, то, обратившись к истории того же Китая, обнаружите за пару сотен лет до нашей эры сады богдыхана У Ти. Его парк имел окружность более двух сотен верст, а в устройстве и обслуживании этого ботанического колосса применялся труд тридцати тысяч рабов. Из каждой провинции Поднебесной периодически доставлялись новые растения для сада. При создании ландшафта в некоторых местах срезались целые горы, в других возводились новые, искусственные. В эпоху У Ти китайцами был сооружен бамбуковый водопровод и созданы первые кяризы – системы сбора подземных вод наклонными водосборными галереями, которые сообщались друг с другом при помощи вертикальных колодцев. Для подъема воды на поверхность использовались огромные бамбуковые колеса, приводимые в движение течением реки. В то время в Поднебесной уже был известен ударно-канатный метод бурения самоизливающейся воды, открытой европейцами лишь через полторы тысячи лет и называемой теперь артезианской. Бамбуковый водопровод мог достигать протяженности в несколько десятков верст. В Хорезме более трех тысяч лет назад была построена колоссальная оросительная система, а также широко использовались автоматизированные водоподъемные механизмы – чигири. Вода поднималась на верхние ярусы силой течения по тому же методу, что и в бамбуковом китайском колесе.
Согласитесь, что в сравнении с этими чудесами зиккурат Амитис, который вы назвали садами Семирамиды, может показаться небольшим палисадником, пристроенным ко дворцу Навуходоносора.
