А верховная власть, развязав руки исполнителям на местах, позже поняла ошибочность такого подхода (всех под одну гребенку!), но дело уже было сделано. Многие десятки тысяч хороших людей пострадали ни за что, и ничего изменить было уже невозможно.

Определенным «реверансом» в сторону обиженных людей, стало признание властью допущенных «перегибов» в период проведения коллективизации. При этом верховная власть, отмежевалась в этом вопросе от своих исполнителей, красиво перебросив вину за неправильно содеянное- на местные власти, то есть, на тех самых «исполнителей», которые «не совсем правильно» поняли, что и как им было поручено сделать. Это – обычный для тех времен вывод….

На русской части села, было образовано 5 колхозов. Кулаков уничтожили и разбросали по стране, в наиболее крупных (бывших кулацких) хозяйствах, образовали колхозные дворы, в частности на месте хозяйства Степана, был организован колхоз им. Молотова и «активист» Кондрат, продолжал в нем трудиться. И он, и его отец, всеми своими существами, ненавидевшие советскую власть и её порождение – колхоз, продолжали играть роли активных строителей социализма….

Когда организовали колхоз им. Молотова и прислали из Ростовской области председателя, бывшего командира-кавалериста, он, позже, привез с собой настоящую тачанку времен Гражданской войны, правда – без пулемета…

Её привели в нормальный вид, закупили пару хороших лошадей и председатель ездил на ней по работе, до самого начала Войны. Опять же – Кондрат, работавший тогда ездовым при сельском совете, привозил будущего председателя из района – в свое село, помогал обустроиться на новом месте, в доме выселенного кулака, и, конечно же – традиционно познакомил его со своим отцом, пригласив к себе домой. Его отец, знал с кем надо заводить знакомства….Они в первый день- хорошо пообедали, изрядно выпили, конечно. Председатель, как позже подтвердилось, был любитель выпить, поэтому, впоследствии – не раз посещал дом, где жил Кондрат.

Как следствие, – когда прибыла из Ростова его тачанка, он взял Кондрата к себе, в качестве водителя-ездового, и они вместе – проработали довольно длительное время. Кондрат стал правой рукой председателя, типа ординарца, это у него неплохо получалось….

Через время, благодаря протекции участкового милиционера, который жил на квартире у отца Кондрата и хлебосольному «ходатайству» отца перед председателем колхоза, «двадцатипятитысячником», Кондрат стал бригадиром одной из колхозных бригад.

Степана не стало, как хозяина и ненавистного конкурента для отца, но оставался сын Степана, Филипп, который работал в районе и пользовался авторитетом и в хозяйствах района, да и у районной власти. Для Кондрата – это было, как кровавый мозоль, но, напрямую он ничего сделать Филиппу не мог, поэтому – решил посоветоваться со своими «старшими» – Георгием и Маркусом, делая упор на то, ФИЛИПП, не только уважаемый специалист, но еще и грамотный. От него всякого можно ожидать – начнет куда-то писать, жаловаться на произвол местных властей, да и мало, что может придти ему в голову.

Киевские «посланцы», согласились, что Филипп, действительно может принести им какие-то неприятности, он же хорошо знает, что творилось в селах района, а сегодня ситуация поворачивается в обратную сторону – начинают искать крайних в допущенных ошибках при проведении той коллективизации, именно среди представителей местной власти, – это уже чревато, чем угодно, и в нашем районе- тоже. Кто знает, что может придти ему в голову, после наших действий по его тестю. Надо подумать, как его убрать из районного звена управления. Думайте все….это нас всех касается. Надо «накопать» на этого Филиппа, хотя бы что-то.

Предложение было принято, как приказ. Перебрав многие возможные варианты, остановились на предложении Кондрата. Тот, несколько раз слышал, как председатель, в разговорах с людьми и представителями районной власти, сетовал на то, что в их колхозе – нет грамотного специалиста-агронома. Есть один практик, работавший раньше на кулака, но он просто практик- не более, а колхозу нужен специалист.

В районе – обещали найти такого, но пока – не получилось. А что, если перевести Филиппа на работу в колхоз, тем же агрономом…Там мы быстрее что-нибудь накопаем на него. «Я- сказал Кондрат, – поговорю с председателем, чтобы он обратился с просьбой в райземотдел или прямо- в райсовет – отпустить Филиппа на работу в колхоз, может быть даже временно, пока другого агронома пришлют….Думаю район пойдет колхозу навстречу. А – дальше – уже мы, на месте, подсуетимся, чтобы из этого районного любимца, сделать – врага народа».

Милиционерам – мысль понравилась. Хороший способ, с почетом, вывести неугодного им человека из состава руководства районного звена. Он ничего не заметит подозрительного, да и сам его перевод будет по распоряжению районной власти, в порядке оказания помощи новому колхозу. Это будет выглядеть – почетным предложением для рядового землемера Филиппа.

Все так и произошло. Председатель, по очень настойчивому предложению Кондрата и его отца, упросил районные власти, отпустить Филиппа на работу в колхоз, по крайней мере – пока не появится ожидаемый агроном.

Председатель действовал искренне, заботясь об интересах колхоза; и верил тем местным людям, которые предложили ему эту кандидатуру (Филиппа), абсолютно не зная, их истинных намерений и замыслов. Ему тогда, было не до этого.

Таким образом, Филипп оказался в качестве агронома-полевода нового колхоза, хозяйственный двор и контора которого, располагались на месте бывшего двора его тестя, Степана, то есть, он теперь работал там, где совсем недавно, всего несколько лет назад- жил.

Филипп, естественно, не знал, с каким восторгом встретили такое перемещение его недоброжелатели!. Они надеялись, что здесь, на живой работе, быстрей найдут возможность подставить ему ножку, чтобы он споткнулся, а потом, возможно и – упал, и как можно – ниже.

Казалось бы, у группы сельских «активистов», во главе участковым Георгием, при поддержке районной власти, в лице Маркуса, дела обстоят нормально; они контролируют практически все основные процессы, происходящие на русской части села, к их мнению прислушиваются в сельском совете, в новых колхозах, да и нет другой альтернативной силы в селе, способной выступить против действий этой группы, какие бы они не были, полезными для села или нет….

Вдруг, неожиданно для всех и, в первую очередь, – для него самого, попадает в неприятность – Кондрат….

Во время обеда, когда он ехал домой на своей бригадирской бричке, его остановили какие-то чужие люди, представились бригадой из Республиканской РКИ (рабоче-крестьянской инспекции, типа народного контроля), проверили его транспортное средство и обнаружили, что в сиденье, на котором он сидел, находится (Взвесили!), более 12 килограммов овса….

Сиденье было выполнено в виде невысокого прямоугольного ящика, вовнутрь которого, аккуратно вмещался специально пошитый по размеру, небольшой мешок, который заполнялся чем-нибудь, с таким расчетом, чтобы он (мешок), был на уровне верхней кромки ящика и на нем было удобно сидеть, когда он был, естественно- полным….А так, как Кондрат, ездил на бричке целый день, то и мешок под ним, прикрытый сверху какой-то дерюжкой, всегда был наполнен.

Кондрат начал что-то выдумывать в оправдание – мол, вез на центральную усадьбу, думал там, в обед, покормить лошадей и т. п… Все это был детский лепет, потому, что никаких разрешительных документов, накладных или чего-то подобного, у него не было. Мало того, когда контролеры узнали, что овес – хранится в бригадном сарае, а ключ от замка на том сарае- опять же находится у бригадира, то есть – у Кондрата, то это натолкнуло проверяющих на мысль, что бригадир мог брать овес, когда угодно и сколько угодно!.

А на дворе стоял 1932 год! Голод настиг многие регионы страны, в том числе – Украину. А тут такое безобразие!. Кондрата задержали, отвезли в Тирасполь. По тем временам, ему причиталось бы 10–15 лет тюрьмы, по минимуму.