Основанные на преданиях рассказы «Планов Сражающихся царств» ценны для историка не только тем, что они донесли до нас элементы характерных для позднечжоуского времени суждений об исторических лицах и событиях, но и тем, что они насыщены весьма выразительными реальными подробностями. Те из них, которые выдерживают испытания на аутентичность в процессе строжайшей исторической критики, могут иметь неоценимое значение для воссоздания политической истории периода Чжаньго. Так, например, «Планы Сражающихся царств» содержат данные, которые помогают раскрыть тенденциозность официального циньского летописания в освещении обстоятельств, связанных со съездом правителей в Фэнцзэ[338], и установить историческую истину в этом вопросе. В «Основных записях [царства] Цинь» сказано: «На 20-м году [правления циньского Сяо-гуна][339] все правители представили поздравления, Цинь послало царского сына по имени Шао-гуань во главе армии, чтобы собрал правителей в Фэнцзэ и присутствовал на приеме у Сына неба»[340]. В «Погодовой таблице шести царств» под 342 г. до н. э. приведена сокращенная версия этой записи: «Все правители представили поздравления, [Шао-гуань] собрал правителей в [Фэн]цзе, присутствовал на приеме у Сына неба»[341].

В приведенных хроникальных текстах сразу же бросается в глаза одна явная несообразность: как мог посланец царства Цинь быть устроителем съезда правителей в местности Фэнцзэ, которая, как известно, располагалась на территории царства Вэй, близ столицы последнего? К тому же в 40-х годах IV в. до н. э. Цинь делало лишь первые шаги по пути к расширению своего внешнеполитического влияния. В центральнокитайских царствах на Цинь глядели тогда как на захолустное, полу-варварское владение, поэтому его представитель вряд ли мог рассчитывать на то, чтобы оказаться главою съезда центральнокитайских правителей или же почетным гостем на аудиенции у чжоуского Сына неба. Вся военно-дипломатическая обстановка тех лет подсказывает, что такое положение с полным правом мог занимать лишь вэйский Хуй-ван[342]. Содержащиеся в одном из рассказов «Планов царства Цинь» реликты исторического предания свидетельствуют о том, что последний и впрямь был устроителем съезда в Фэнцзэ: «Вэй ходило войной на Ханьдань. Поэтому после возвращения [вэйский ван] устроил встречу [правителей] в Фэнцзэ. [На встречу] он прибыл в колеснице [дома] Ся (Ся чэ), он назвал себя ваном [из дома] Ся (Ся ван)[343], он присутствовал на приеме у Сына неба[344], Поднебесная последовала за ним. Циский великий гун, услыхав об этом, поднял войска, чтобы идти войной против Вэй. Плодородные земли [царства] Вэй были расчленены на две части, стране грозила большая опасность. Лянский ван[345], самолично представив дары и держа яшмовую пластинку, попросил разрешения стать подданным чэньского хоу»[346].

Как установили современные исследователи, циньские датировки событий, происходивших в середине IV в. до н. э. на территории центральнокитайских царств, опережают на один-два года действительную хронологию[347]. Следовательно, съезд в Фэнцзэ и последовавший за ним прием у чжоуского вана должны были происходить не в 342 г. до н. э., а где-то в 344-343 гг. до н. э. Что касается вышеприведенной цитаты из «Планов Сражающихся царств», то упоминаемая в ней встреча в Фэнцзэ, судя по контексту, относится как раз к этому времени. Действительно, ведь ближайшим следствием встречи в Фэнцзэ анонимный автор цитированного текста считает неудачную для Вэй войну с Ци, закончившуюся, по его словам, большим позором для вэйского Хуй-вана. В этой войне нетрудно узнать малинскую кампанию, начало которой вэйские «Погодовые записи на бамбуковых планках» датируют 12-м месяцем 27-го года правления Хуй-вана, т. е. 343 г. до н. э.[348].

В «Планах Сражающихся царств» еще дважды использованы сходные фрагменты предания о вэйском Хуй-ване, которые в гиперболизирующей манере рассказывают о том, как он подчинил себе центральнокитайских правителей и главенствовал на приеме у Сына неба и какие роковые последствия для него имело поражение под Малином: «Лянский правитель ходил войной на Чу, одержал победу над Ци, взял в свои руки контроль над армиями [царств] Чжао и Хань, заставил двенадцать правителей присутствовать на приеме у Сына неба в Мэнцзине. После случилось так, что сын его погиб, а сам он стал носить шапку из холста и попал в зависимость от царства Цинь»[349]; «Некогда под рукой у вэйского вана была тысяча ли земли и триста шестьдесят тысяч воинов, одетых в панцири. Сила его была такова, что он захватил Ханьдань, на западе окружил Динъян да к тому же в сопровождении двенадцати правителей отправился на прием к Сыну неба, чтобы строить козни на западе против [царства] Цинь... Поэтому он самолично занял обширные палаты, ввел красные одежды, на колоннах вывесил девять полотнищ, его сопровождал штандарт с семью звездами. Все это [прерогативы] Сына неба, а вэйский ван узурпировал их. Тогда [царства] Ци и Чу разгневались, правители съехались в [царство] Ци, цисцы пошли войной на Вэй, убили наследника престола, разгромили стотысячное войско»[350].

В пользу достоверности версии, считающей вэйского Хуй-вана устроителем съезда в Фэнцзэ, свидетельствует также сообщение трактата «Хань Фэй-цзы» о том, что именно под его эгидой была создана «лига» правителей[351]. В свете вышеизложенного вполне логично предположить следующее: в цитированном нами отрывке из «Основных записей [царства] Цинь» мы имеем дело с сознательной фальсификацией исторического факта, выразившейся в том, что циньский хронист, оставив в тени подлинного главу и инициатора междуцарской встречи в Фэнцзэ, выдвинул на авансцену посланца циньского Сяо-гуна.

Весьма нередки случаи, когда в исторических речах «Планов Сражающихся царств» и в их повествовательных обрамлениях встречаются описания событий, малоизвестных или же совершенно неизвестных другим источникам периода Чжаньго. К числу таких описаний относится, например, следующее: «Ци захотело напасть на Сун. Цинь распорядилось, чтобы Ци Цзя воспрепятствовал этому. Тогда Ци привлекло [царство] Чжао, чтобы идти войной на Сун. Циньский ван разгневался и затаил злобу против Чжао. Ли Дуй объединил пять царств, чтобы идти войной на Цинь. [Поход] не имел успеха, а войска, собранные со всей Поднебесной, были оставлены в Чэнгао»[352]. Сведения об антициньском союзе пяти государств, организованном чжаоским сановником Ли Дуем, более нигде не встречаются. Ни дошедшие до нас фрагменты хроник, ни литературные источники ничего не говорят нам о таком исключительном событии. Что касается «Планов Сражающихся царств», то они упоминают о нем в разных контекстах неоднократно. Судя по содержанию двух кратких эпизодов, связанных с задержкой объединенных войск в Чэнгао, в состав этого союза кроме Ци и Чжао входили царства Вэй, Хань и Чу[353]. Что касается датировки данного события, то она впервые была осуществлена Ян Куанем[354]. Он отметил, что в обращении безымянного дипломатического агента к вэйскому вану, в котором речь шла о взаимоотношениях Вэй и Чжао после задержки объединенных войск в Чэнгао, содержатся сведения, повторяемые датированной записью в «[Истории] чжаоского наследственного дома». Вот перевод той части обращения, которая привлекла внимание Ян Куаня: «[Царство] Цинь представляет собой угрозу для каждого из трех Цзинь. Нынешнее выступление против Цинь было организовано в интересах царства Чжао. Если бы пять царств пошли войной на Чжао, последнее непременно бы погибло. Если Цинь прогнало бы Ли Дуя, то его ждала бы смерть. Нынешний поход на Цинь был организован, чтобы избавить Ли Дуя от смерти. Теперь Чжао остановило латников, собранных со всей Поднебесной, в Чэнгао и, тайно сторговавшись с царством Цинь, уже уладило с ним дело, поэтому стало побуждать Цинь напасть на Вэй, чтобы добиться для себя земельных приобретений. Чего ты, ван, достиг, прислуживая Чжао? Ты многократно переправлялся через Чжан[хэ] и лично присутствовал на приемах в Ханьдане. Взяв [города] Иньчэн, Хаогэ и Се [?], ты превратил их в скрытые [кормления] Чжао, но Чжао ничего не сделало для тебя. Ныне к тому же ты пожаловал [города] Хэян и Гуми его[355] сыну, а он тогда стал побуждать Цинь напасть на тебя...»[356]. В свою очередь в «[Истории] чжаоского наследственного дома» под 288 г. до н. э. записано: «Получили Хэян от [царства] Вэй»[357]. За этой записью, по-видимому, скрывается упомянутое в «Планах Сражающихся царств» пожалование царством Вэй земель Хэяна сыну чжаоского сановника Ли Дуя. Следовательно, рассматриваемое нами событие должно было иметь место где-то около 288 г. до н. э. Это заключение можно подкрепить следующим: приведенное выше утверждение «Планов Сражающихся царств», что Ци пользовалось услугами царства Чжао в войне против царства Сун, непосредственно предшествовавшей созданию антициньского союза пяти царств, перекликается с первой частью уже цитированной нами хроникальной записи. В ней сообщается, что в 288 г. до н. э. «[чжаоский] Дун-шу в союзе с домом Вэй пошел войной на Сун».