— Алиса?
Да что такое?! Я еще так много хотела ей сказать, наступая, но мама перебивает меня и слегка улыбается. А в глазах, вижу, горит тревога. Ну понятно. Она женщина, она срисовала угрозу и проблемы гораздо быстрее, чем отец или даже Олег. Эти двое так и стоят, болтают, даже усом не повели — ну что с них взять?
— Мне надо с тобой срочно поговорить. Вы нас извините?
— Конечно извинит, — холодно отвечаю, по-прежнему глядя на поникшую Алену с высока, — Она мне должна.
Вообще, я редко замечаю в себе такую вот жестокость, ведь когда мы с мамой уходим, даже не оборачиваюсь. Но, черт возьми, наверно в такой ситуации я могу себя понять прекрасно. Да и чего греха то таить? Все таки я дочь своего отца…
От этой мысли меня передергивает, но я больше концентрируюсь на другой. Что значили ее слова о ребенке? Что Олег сделал?
— Подумала, что лучше вас развести по разные стороны, — начинает мама, сбивая меня с толка.
Нет, я не растеряна, просто приходится отложить что-то по-настоящему важное, ради пустого разговора. Я ведь промолчать тоже не могу…
— Конечно. Вдруг я устрою скандал и испорчу папочке вечер?
— Алиса, пожалуйста…прекрати. Ты не выходишь из дома, ни с кем не общаешься — это плохо кончится и…
— Съемки закончены?
— Что?
— Больше их не будет?
— Нет, а…
— Отлично, тогда я домой.
— Ну зачем тебе так скоро уезжать? Мы…
— Пока.
— Алиса!
Мама хочет схватить меня за руку, но на этот раз я — умнее. Выворачиваюсь и гневно смотрю на нее, а потом слышу смех. Звонкий, громкий такой, хорошо мне знакомый. Так ржет моя лучшая подруга, которая нарисовалась рядом с отцом и вовсю ему глазки строит — красота вообще. На миг мне становится жаль маму, и я бросаю на нее взгляд, чтобы увидеть, как свой она уперла в землю. И чего же она не смотрит?! Она же так СЧАСТЛИВА!
— Поеду, мне завтра рано вставать.
— Куда ты едешь? — тускло спрашивает, из-за чего мое сердце снова сжимается, но я снова это игнорирую и улыбаюсь.
— Леша приехал в город. Мы поедем к бабушке.
— Может я с вами…
— Нет. Ты не проснешься. Тебе еще на празднике быть и лицезреть своего мужа с его любовницей. Меня тоже хочешь заставить на это смотреть дольше положенного? Нет, спасибо. Ему скажешь, что я еще не пришла в себя после больницы, и мне очень жаль, что я не смогу остаться подольше.
Разворачиваюсь и ухожу. Я хоть и не на машине, но не разучилась пользоваться телефоном, так что такси заказываю сама, как только выхожу из парка и отдаляюсь от него на приличное расстояние. Вот теперь сижу на остановке и жду, болтая кончиком туфли камушек. А приезжает не такси…
Подняв глаза на звук клаксона, я вижу Олега. Господи, ну за что?! Мать специально что ли?! В том, что это она его послала, я не сомневаюсь. Иначе что он здесь делает? Беспокоится обо мне? Даже не смешно, блин.
— Садись.
— Я заказала такси.
— Отмени, — усмехается он, подняв брови, — Или боишься, что с тебя возьмут деньги за ложный вызов? Я оплачу.
— Как щедро, — Олег жмет плечами и прикусывает губу — настроение у него просто огненное, вижу сразу.
Понятно. Сегодня кому-то перепадет. Круто…Опускаю глаза обратно на свою туфлю и хмурюсь, бормоча под нос.
— Боюсь, что я не смогу оплатить нашу поездку, даже если продам все свое наследство.
— Сделаю вид, что этого не слышал. Садись в машину.
— Нет.
— Если не сядешь, я тебя сюда на руках затащу.
Усмехаюсь уже я.
— Не посмеешь. Здесь народа куча, а ты…
— Ты действительно хочешь проверить, Алиса?
Долго смотрю ему в глаза — да, хитрые, да, веселые, и да. Он это сделает, я не сомневаюсь. А это значит, что снова будет меня касаться…Нет! Ни за что! Встаю и плетусь в сторону его машины, а когда пристёгиваюсь, он трогается с места.
Молчим. Снова молчим, а раньше так много говорили…Или это я говорила? Да, наверно так и есть. Он всегда молчал, а я трепалась без устали. Мне ведь так о многом хотелось с ним говорить…
— Я сегодня буду поздно, — зачем-то говорит, выдирая меня из моих мыслей, и я рассеяно моргаю.
— Что?
— Говорю…у меня работы очень много. Я буду поздно.
Господи. Какой сюр. Зачем мне эта информация? Отклоняюсь от него максимально, прижавшись к двери, смотрю в окно.
— Можешь больше не притворяться. И врать ни к чему.
— Я не вру.
— Это раньше я не могла без тебя заснуть, но теперь ничего не хочу знать, так что можешь делать, что хочешь. Необязательно посвящать меня в даты своей случки с этой шлюхой.
— Пре…
— Спасибо, что довез. Удачи.
Выхожу у подъезда к дому, пользуясь тем, что на выезде скопилось много машин. Снова «Слава Богу». Так мне не придется вести и дальше глупый, бессмысленный разговор, от которого меня начинает подташнивать. Единственное, за что я себя корю и то уже дома — я не спросила про детей. Совсем из головы вылетело…ну ничего. Спрошу завтра. Или когда мы снова встретимся? Может быть перед очередным мероприятием? Да. Наверно так.
Взгляд падает на рамку на моем туалетном столике, в которой вставлена наша свадебная фотография. Я подношу ее ближе, рассматриваю, а как будто впервые вижу. На ней я улыбаюсь, даже не так — сияю. Я же правда была так счастлива…настолько, что совсем не видела, как он был несчастлив. Хмурый весь, ни на одной фотографии не улыбается. Я помню. Раньше мне казалось, что это какая-то загадочная, офицерская изюминка, а дело оказалось проще. Точнее сложнее и запутаннее, конечно, но все же проще.
Быстро стираю слезу и мотаю головой. Нет! Никаких слез. Бабушка сразу все поймет, я этого не хочу. Она об Олеге хорошего мнения, он ей нравится даже, не смотря на то, что его брат избил ее внука когда-то. Говорит, что он надежный и умный, хороший мужчина…как я могу на нее все это вывалить? Нет. Снова буду улыбаться, но завтра я хотя бы буду знать, за что так отчаянно сражаюсь с собой.
А планы и здесь рушатся. Я это понимаю сразу — не судьба мне обмануть бабушку, — когда на следующий день Олег буквально врывается в квартиру, как раз застав меня. Считанные минуты — мы бы разминулись, но даже в такой мелочи все против меня. Я только-только завязала шнурки на своих белых кедах, собиралась выходить, но нет. Зачем Алисе спокойный, хотя бы один денек?
Его глаза горят бешеным огнем, как тогда ночью, а губы плотно сжаты. Но это только пока. Интуиция вопит: Алиса, только пока, сейчас все снова пойдет наперекосяк.
— Что. Ты. Ей. Сказала?
— К…кому?
— НЕ ПРИТВОРЯЙСЯ, ТВОЮ МАТЬ!
Олег наступает, а я пячусь от него к стене. Снова его боюсь. Забавно, как я раньше могла думать, что он — спокойный? Нет. Олег абсолютно трезвый, а все равно огнеопасный и…черт, да больной на всю голову! Он загоняет меня в ловушку, ставит руку рядом с лицом так, чтобы я и думать не могла о побеге, потом приближается и шепчет. Знаете? Это даже страшнее. Я буквально всем телом трясусь, ведь ничего, АБСОЛЮТНО ничего не понимаю. Что происходит?!
— Еще раз спрошу. Что ты ей сказала?
— Я не понимаю…
— Журналистке!
— Ка…какой журналистке?
— Алиса, твою мать, не играй со мной в игры! — он жестко берет мое лицо за щеки и приближается так близко, что касается носом, — Я все пытаюсь понять: ты реально такая тупая? Или ты прикидываешься?!
— Не смей со мной так…
— ЧТО ТЫ ЕЙ СКАЗАЛА?!
— ДА КОМУ?!
Ору и пихаю его в грудь, а сама еле дышу. Судорожно пытаюсь нащупать в памяти хоть что-то, все мимо. Единственная, с кем я говорила — это…
О боже. Усмехаюсь и тру лоб, а потом снова смотрю на него снисходительно, стараюсь, по крайней мере, скрывая истинную злобу.
— Ты про свою потаскуху?
— Ты уверена, что сейчас стоит злить меня еще больше, а?!
— Если ты о ней, то я сказала, что она шлюха и навсегда ей останется. А что? Неужели у нее совесть взыграла? Секс обломился и…
Олег меня перебивает грубо. Снова хватает и прижимает сильно к стене — все, допрыгалась. Вот сейчас он меня убьет, а потом скажет, что я сама себя себя придушила. Самое обидное еще, что ему непременно поверят. Черт…
