– Мы не видели князя Потавы. К нам он не приходил.
Непроизвольно я схватилась за дверной косяк, около которого так и осталась стоять. В голове зашумело, последняя надежда найти здесь семью рухнула в зияющую рану, где пульсировала вся моя боль. Неожиданно Мор крепко обнял меня за плечи, поддерживая и не давая упасть. Он тоже потерял семью, отца, брата. Он понимает, что я чувствую, или просто опасается, что потеряю контроль. Я заставила себя вспомнить, что от нас зависят жизни остальных.
– Расскажите, что случилось, – попросил Мордау, все еще наблюдая за мной из-под капюшона.
– Мы пали, – хрипло пробурчал король и закрыл глаза.
За него опять принялся говорить рыжебородый:
– Утром состоялась битва, мы проиграли. Погребалище – последний рубеж, который мы удерживаем с трудом, еще немного – и мы его потеряем, и тогда всем нам и гномам в других городах останется только спасаться бегством. – Рыжебородый нервно сглотнул и сдавленно добавил: – Нам придется покинуть наши горы.
Немыслимо, подумала я, гномы бегут со своей земли. Бросила взгляд на Мора: тот казался расслабленным, но это обман, князь был максимально сосредоточен и, кажется, уже обдумывал, что предпринять дальше.
– Я больше не могу вести их в бой, – прохрипел гномий король. – Они забрали всех магов, мы почти безоружны.
– Требуют, чтобы мы немедленно сдались, или нас всех сожрут их твари, – добавил рыжебородый и уставился в пол, как расстроенный ребенок. Старому вояке было стыдно признаваться в том, что он напуган.
– Кто требует? – уточнил Мордау.
– Монахи-отступники. Их полчища монстров возглавляет эльфийка, мы ее не знаем. Они забирают наших магов и куда-то уводят. Назад никто не возвращается.
– Надевают на ваших магов ошейники из металла, который лишает их силы. Металла, который вы им сами и продавали, – грозно отчеканил Мордау.
– Они хорошо платили, – оправдывался король, и, кажется, это горькое признание отняло его последние силы.
– Немедленно освободите моих людей, – голос Мора казался лезвием, готовым скользнуть к горлу.
В этом коротком предложении было столько угрозы и силы, что рыжебородый чуть было не метнулся исполнять приказ, но вовремя спохватился, вспомнив, что не подчиняется человеческому князю. Гномий король устало кивнул и тяжело задышал, откидываясь на подушки.
– Он умирает, – зачем-то вслух произнесла я то, что и так все в комнате понимали.
– Вы нам поможете? – вдруг прошептал рыжебородый.
И это выдало гномов с потрохами: они в отчаянии, крепости пали, король при смерти, у них нет союзников, а теперь не осталось и магов.
– Среди моих спутников гномиха Трантина, приведи ее немедленно. Возможно, она сможет помочь вашему королю, – равнодушно ответил Мордау.
Рыжебородый выпрямился и грозно что-то гаркнул за дверь. Мор расправил плечи, скинул капюшон и повелительным тоном спросил у рыжебородого:
– Имя и должность?
– Брамли. Я грозная рука нашего короля, – с напускной важностью ответил гном.
– Хорошо, Брамли. Посчитай, сколько опытных воинов у вас осталось, и приведи ко мне парочку, кто был этим утром в сражении. Мне нужны подробности.
Мы с рыжебородом растерялись – слишком быстро Мордау принялся командовать. Но в его приказах было столько спокойствия и собранности, что стало ясно: если кто и может нас всех спасти, так это он. Я оглянулась на короля – убедиться, что он не против, но, похоже, гном был без сознания, потратив на нас последние силы. Вокруг него снова засуетились гномихи, и, посчитав, что больше ничем помочь не можем, мы с Мором вышли из комнаты.
Князь Самогеты продолжал отдавать приказы Брамли, когда привели остальных. Трантину в спешке тащили первой. Она, растерянно моргая, смотрела на меня. Мордау обернулся и прошелся взглядом по каждому, удостоверяясь, что все целы.
– Накормить моих людей и вернуть им оружие, – очередное распоряжение для Брамли, и затем князь обратился к Трантине: – Там ваш король умирает, его надо исцелить.
– Чего? – чуть ли не пища, завопила гномиха. – Я не сумею! Не знаю как!
Но стихийник уже отвернулся. Гномы метались в разные стороны, исполняя приказы Мора. Чувствовалась новая энергия. Гномы ожили, ощущение безысходности схлынуло – он дал им надежду.
– Что сдес-сь проис-сходит? – спросил Сетсей, за шкирку поднимая гнома, который пытался силой тащить сопротивляющуюся Трантину.
Я подошла и взяла Трантину за руку, понимая, что ее надо успокоить, если мы хотим, чтобы она собралась.
– Идем, – мягко попросила я и повела ее к королю. Но, уже подходя к комнате, услышала сдавленные рыдания и увидела, как короля накрывают золотым полотном. Поздно, поняла я. Гномий король умер.
Наш ступор привлек внимание всех остальных, и я медленно обернулась, ища глазами Мора, пытаясь понять, что делать дальше. Он поймал мой взгляд, и по его губам я прочитала безразличное: «Дверь закрой». Меня опередила Эфира и аккуратно закрыла двери в покои. Я поняла: если сейчас гномы начнут оплакивать своего короля, завтра не останется никого, кто смог бы оплакивать их самих.
Дальше все происходило быстро. Мор не терял времени. Нам выделили зал с огромным, во всю стену, камином. На низком столе разложили старые карты. Мор, Сетсей и Эфира склонились над ними, Брамли и еще пара гномов рассказывали и показывали на картах, где находится противник и какие силы у них еще остались. Мордау даже что-то записывал и настаивал, чтобы Трантина стояла рядом с ним и внимательно слушала все, что докладывают остальные гномы, периодически зачем-то спрашивая ее мнение. Остальные гномы смотрели на это с удивлением, но Мора это абсолютно не волновало.
Первым затруднением стало то, что до гномьего перевала, за которым нас дожидались маги Самогеты, невозможно добраться быстро и безопасно. И вскоре стало ясно, что, если мы хотим спасти гномов и привести подкрепление, нанести удар надо немедленно. Если падет последняя преграда, противник беспрепятственно двинется по всем коридорам и залам гномов. Спасало только одно: враг не ждет сопротивления. Они решили, что победа уже за ними, и просто дожидались, когда горный народец сдастся.
Нам принесли теплую похлебку, но есть пришлось прямо на ногах, не отвлекаясь от докладов гномов. Ортос, перекинувшись человеком, присел на скамейку и привалился спиной к стене, но поесть не успел. На его плечо легла голова Алгерды. Девушка заснула, и оборотень, боясь ее разбудить, так и остался сидеть с чашкой похлебки в руках. Я прикинула, сколько времени мы уже на ногах. Солнце явно давно село, и, скорее всего, уже поздняя ночь, но тут не было окон, и убедиться в своей правоте я не могла.
Дослушав гномов, Мор приказал оставить нас. Брамли это не понравилось, но спорить он не решился. Трантина направилась было на выход с остальными гномами, но Мор ее задержал. Я видела, что гномиху все это изрядно тревожило. Выделяя ее среди своих, он привлекал к ней много внимания сородичей, которого она по обыкновению избегала.
Мы собрались вокруг стола с картами. Разбуженная Алгерда едва сдерживала зевки и протирала глаза.
– По рассказам гномов все началось с того, что враг хитростью заставил их открыть Восточные ворота в пещеры вот тут, – Мор показал на карте границу с гномами.
Этот вход в гномьи пещеры я хорошо знала, за ним находились земли моего отца, точнее, уже мои земли – княжество Потава. Через этот вход в гномье королевство и шла вся торговля Потавы с горным народцем. Но сейчас эта территория не была укрыта границей Акарана.
– Враг занял Восточные ворота и оставил там два постоянных портала. Дальше в пещеры есть два пути, – Мордау провел пальцем по длинному коридору, который был закрашен размашистым штрихом.
– Первый – это главный тоннель, который гномам удалось засыпать, и поэтому новых тварей враг в пещеры сейчас пустить не может. Остались лишь те, которые пробрались до того, как тоннель засыпали, вероятно, те, с которыми нам посчастливилось встретиться по дороге сюда. А здесь второй путь в их земли. – Палец Мора переместился на длинный, продолговатый зал, который его рукой был подписан «погребалище». – Тут как раз последний рубеж гномов. Там они выстроили такую же сплошную стену, как мы видели при входе сюда.
