– Немедленно отойди от него! – требовательно приказал магистр стражнику, но рыжий маг не подчинился.

Он продолжал сосредоточенно шептать заклинание, не убирая рук с висков князя, и вокруг них заплясали зажигающиеся фиолетовым сиянием руны. По количеству рун становилось ясно: это сложное ментальное заклинание. Глаза князя начали закрываться, и, оседая на пол, он оперся на руки. Теперь окончательно стало ясно: этот рыжий стражник не один из членов нашего ордена.

Магистр подскочил к старшему стражнику, схватил громадину за грудки, не обращая внимания на тяжесть, легко приподнял над землей.

– Кто это?! Почему твои люди не подчиняются?

Темный эльф с таким же непониманием смотрел на то, что происходит, и, замешкавшись, ответил:

– Это Элдрик, он… он с нами недавно. Его привел Лемьюр.

– Его зовут Келдрик, это главный советник княжества Кроуги, – подал голос князь Минолы.

Из горла магистра вырвалось утробное рычание, он не любил проигрывать. Отпустив стражника, который мешком повалился на пол, магистр недовольно взглянул на стоявшего позади всех Лемьюра. Тот весь сжался и побледнел.

– Ты усыпляешь его? – спросила заинтересованным шипящим голосом Первомать, пытаясь привлечь внимание рыжего мага и подходя вплотную к магическому барьеру. Он ее услышал, но, концентрируясь на сложном заклинании, ничего не ответил.

Мы с магистром поспешили встать от Великой с двух сторон, чтобы при необходимости защитить ее. Я со злостью принялась прощупывать барьер, но он был идеален, ни малейшего намека на изъян. Кем бы ни был этот рыжий, он ухитрялся держать барьер, параллельно колдуя. Значит, сильный телепат. Тем временем князь Кроуги полностью опустился на пол, и рыжему, чтобы не прерывать контакт, пришлось встать на одно колено.

За нашими спинами Огар прочистил горло и негромко произнес:

– Каждый ребенок знает, какой магией владеет Эрешкиль, и если это и вправду она, то как магу-пространственнику ей не составит никакого труда вернуться в прошлое и помешать Келдрику усыпить князя или поставить защитный барьер.

От этих слов впервые на губах рыжего скользнула улыбка, и от злости я ударила рукояткой меча по его барьеру. Этот рыжий демонский сын и князь точно знали, что делали. Невозможно отмотать события назад во временном заломе. Все, что здесь сейчас происходит вне времени. Тут не открываются порталы, даже временные. Всегда только один вход и выход – тот, через который мы сюда попали.

Я присела на корточки, чтобы наши глаза с рыжим оказались на одном уровне.

– Ты не сможешь удерживать этот защитный барьер вечно, и, как только он падет, я приду за тобой.

Рыжий посмотрел на меня, как на магическую пустышку, и от бессилия и ярости я сжала зубы.

– Скорее всего, милая, он тоже не собирается оттуда выходить в своей памяти, – с досадой пояснила Первомать.

Подтверждая ее слова, рыжий маг отпустил спящего князя и выпрямился. Он набрал полную грудь воздуха и теперь приложил пальцы к своим вискам, явно собираясь довести план до конца.

– Но это не значит, что мы ничего не можем сделать, – улыбнулась Эрешкиль. – У всего есть своя цена, не так ли, советник Кроуги? – продолжила Первомать.

Впервые телепат встревоженно посмотрел на нас, пытаясь понять, куда она клонит, мне тоже стало любопытно. Магистр улыбнулся и, разгадав замысел Великой, приподнял лежавшего почти без сознания князя Самогеты.

– Цена за твой поступок – его жизнь. Сейчас он почти без магии, но все еще жив. Если продолжишь, мы убьем его, – пригрозил магистр и легонько тряхнул мужчину, отчего его голова безвольно качнулась. Он тяжело, с кашлем, выдохнул, и по густой бороде побежала кровь.

– На твоих руках, советник Кроуги, будет кровь князя Самогеты. Решай, – добавила Великая.

Рыжий сощурился и, не отнимая рук от своей головы, громко произнес:

– Уже решил. Все в руках одинокой паучихи.

В этот момент глаза советника полыхнули фиолетовым серебром, и без сознания он опустился рядом с Рагонгом на мгновение раньше, чем я услышала хруст ломающейся шеи князя Самогеты.

– Что за паучиха? – зло спросила Эрешкиль.

Балабола звали правителем княжества, в котором я никогда не была. Он стоял вполоборота и гладил черного грифона. Зверь ластился к руке хозяина, и я засмотрелась на это удивительное существо. Рассказывая о них, голубоглазка забыла упомянуть о красоте этих редких созданий. Невозможно было отвести взгляд от темной шерсти полуптицы-полузверя, сливающейся с сумеречным небом. Глаза грифона светились в темноте, а кончики перьев будто окунули в золотую краску, и они волшебно мерцали отблесками костра. От черного грифона меня отвлекли блики оружия воинов у огня. Кто-то начищал мечи и копья, другие чистили ножами какие-то плоды или, переговариваясь, грелись, наблюдая за искрами, улетавшими в темное небо.

Личный отряд князя, вероятно, состоял из лучших. Я с интересом рассматривала оружие и их доспехи. Такому снаряжению позавидовали бы многие: легкая походная броня из дорогой вываренной кожи, скрепляющаяся кожаными ремнями на груди, поверх теплые меховые плащи темно-зеленого цвета. У всех мечи из гномьей стали, большинство, наверное, одаренные. Маги-воины – самые опасные противники.

По вооружению солдат многое можно сказать об их родных землях. Я не была ни в одном из людских княжеств: орку там делать нечего, мы давно не воюем, но и дружественными наши отношения не назвать. Но, похоже, Самогета – край не бедствующий.

Стоило нам подойти ближе, как воины молча поднялись и отошли от стоянки, оставляя нас наедине с командиром. По дороге один из них забрал поводья черного грифона и увел к другим белокрылым, мирно соседствующим друг с другом на расстеленной для них соломе.

Задержался лишь один воин – девушка в отличавшихся от остальных доспехах. В форме воинов и князя преобладал традиционный цвет природников – зеленый. А девушка, которую я запомнила еще с прошлого раза, носила темную одежду с фиолетовыми прожилками.

– Это княжна Алгерда, – не поворачиваясь к нам, представил ее князь-болтун.

Девушка приветственно кивнула головой и стянула с лица платок. Они с неподдельным интересом обменялись взглядами с голубоглазкой, так бывает, когда вы наслышаны друг о друге, но до этого ни разу не встречались. Девушка была очень молода, не старше Амидеры. Короткие черные волосы, очень худое, даже тонкое лицо, у людей это, кажется, считается изящным. Сосредоточенный взгляд, она явно хотела выглядеть старше, но ямочка на подбородке и большие круглые глаза делали ее юной.

Я взглянула на эту княжну Самогеты через турею. Они родственники с болтуном, по возрасту, скорее всего, сестра. Плодовитый помет: он один из сильнейших геомантов, что мне доводилось видеть, а сестра – сильный аэромант.

Наконец Мордау соизволил к нам обернуться и снять капюшон. Я впервые смогла рассмотреть его. Турея уловила любопытство голубоглазки, значит, и она тоже.

В отличие от сестры, он был светловолосым, волосы аккуратно подстрижены, на мой взгляд, даже слишком. Похожая ямочка на подбородке, но больше всего внимание привлекал шрам на лице, проходивший через левый глаз и частично изменивший цвет радужки с зеленого на пятнисто-серый. В селении орков его бы окрестили любимчиком Духов: несмотря на серьезное ранение, зрение князь не потерял, и впрямь везунчик.

Мы столкнулись с князем взглядами, и он закрылся от туреи. Теперь я могла считать лишь крохи, и это мне не понравилось. Заметив, как изменилось мое лицо, понимая, что лишил меня зрения глазной впадины, маг раздражающе улыбнулся. Закрыться от туреи не так просто, и защита не сработала бы, будь я посильнее. В голову закралась мысль попросить голубоглазку наполнить меня силой, как вчера, но я тут же себя одернула. Это чужая магия, не моя. Духи не будут благосклонны к тому, кто пользуется чужим, не принадлежащим по праву или не выигранным в честном бою.