– Как вы тут оказались? – перешла в наступление голубоглазка, подозрительно глядя на князя.

Волчонок и драгон предупреждающе подошли ближе. Князь-балабол это тоже заметил и весело добавил:

– Твое подозрение безосновательно, кажется, в бою я доказал, что не враг.

– Да, – ответила голубоглазка, – пока что, но мне неизвестны твои истинные намерения.

Князь приподнял подбородок, будто намекая, что и не собирается ими делиться. Даже без туреи чувствовалось, ему не впервой вести переговоры, точнее, делать вид, но на деле заставлять собеседника следовать его интересам. Я кинула взгляд на Амидеру, которая всем видом изображала хладнокровие. Любопытно, что из этого выйдет.

– Я уже объяснил драгону, – Мор посмотрел в сторону Сетсея, – мы были у перевала гномов, но они не захотели с нами говорить. Даже поздороваться не вышли. На обратном пути мы остановились в одной из деревень дворфов, и я разослал гонцов по соседним селениям узнать, почему гномы повели себя так негостеприимно. В этот момент и случилось нападение тварей, мы пришли на помощь. Я не меньше вашего удивлен встретить вас здесь. Уверен, что княгине Кроуги опасно прогуливаться за пределами границы ее княжества, особенно без защиты князя или его советника.

Его слова заставили Амидеру вздрогнуть, как от физической боли, и с ее лица соскользнула маска надменности. Говорун знал, куда бить.

– Не княс-сю С-самогеты реш-шать, что делать княгине Кроуги, – грозно прошипел где-то за моей спиной драгон.

Мордау усмехнулся, кивнул, якобы соглашаясь с замечанием, и перевел разговор к сути.

– Я любой ценой узнаю, что гномьему королю известно насчет обручей, лишающих магов силы. И перед тем, как приказать армии Самогеты разобрать гномий перевал по камушкам, решил дать им еще один шанс, ведь, как известно, гномы дружили с твоим отцом, – князь многозначительно посмотрел на голубоглазку.

– Расскажи, что ты знаешь об обручах? – заинтересованно спросила Амидера. Я вся обратилась в слух, эти клятые обручи – причина смерти Карктара, кто бы их ни создал, он понесет наказание.

– Немного. Они выкованы из неизвестного металла, ни один кузнец не смог рассказать о нем что-то толковое. На вид ничего особенного, но если обруч сломать, он теряет силу. Даже если выплавить заново, он больше не способен сдерживать магию. Уверен, это дело рук гномов.

– Есть с собой образец? – вдруг перебила голубоглазка.

Князь подал знак сестре, и девушка протянула тонкий ободок.

– Только сломанный, – спокойно добавила она.

Я внимательно следила за движениями голубоглазки, чтобы понять, чувствует ли она какую-то магию в этом куске металла, но по тому, как Амидера без интереса покрутила его в руках и вернула, скорее всего, нет.

– Мое предложение простое: я обеспечиваю вам охрану по пути к перевалу, и мы вместе беседуем с гномами.

– А если они не захотят выйти из-за вас? Один раз они уже это сделали, – вмешалась в разговор я.

– Народ Самогеты никогда не враждовал с гномами. Подозреваю, дело в чем-то другом. По моей просьбе вожак оборотней отправил волков на разведку. – Князь обвел взглядом ближайшие домики деревни. – Вернувшись, они подтвердили наши слова: гномий перевал не охраняется маленьким народцем, как прежде, и это подозрительно.

– Мы доберемся до гномов сами. Как вернемся, расскажу, что удалось узнать, – решительно одернула свой плащ голубоглазка.

– Вы в обмороки падаете от одного вида портальных тварей, – сказал князь и посмотрел, словно перед ним вылупившейся птенец, а не магичка с мечом на боку.

В этот раз Амидера не обратила внимания на его колкости, а мне вот захотелось всадить ему кинжал меж ребер по самую рукоять. Губы его сестры изогнулись в улыбке. Ее усмешка тоже была посвящена нам. После ребер брата можно и ей кости повыкручивать. Они решили, мы с голубоглазкой повалились с ног в деревне дворфов от страха или усталости. Что ж, пусть так и остается. Всегда лучше, когда тебя недооценивают, это дает преимущество.

– Если в пути случится заварушка, – продолжил князь, – вам потребуется помощь. К тому же, думаю, вместе у нас больше шансов заставить гномов говорить.

Амидера молчала, сжав губы, и мне показалось, что она собирается отказать. Возможно, балабол тоже считал это с ее лица, и поэтому добавил предельно серьезно:

– Как бы там ни было, мы оба заинтересованы выяснить, являются ли эти обручи причиной исчезновения нашего брата Иритана и…

– Рагонга, – поспешно закончила за него Алгерда.

Мордау недовольно посмотрел на сестру.

– Хорошо, – после короткого колебания согласилась голубоглазка. Говорун явно знал ее болевые точки. – Но говорить с гномами я буду от своего имени.

Князь кивнул.

– И, если заподозрю какой-то подвох, наша совместная прогулка будет окончена, – вдогонку уверенно добавила Амидера.

Князь снова кивнул и сообщил, что к утру они будут готовы.

На этом разговор был окончен, и мы отправились готовиться к завтрашнему походу в горы. Перед ужином я отвела Амидеру в сторону.

– Будем тренироваться.

– Сейчас? – удивилась она.

– А ты чем-то сильно занята?

Я достала меч и предложила ей взять свой, краем глаза заметив Сетсея. Он сидел неподалеку и наблюдал за нами. Останавливать не стал, значит, понимает, что девчонке пора учиться драться не с драгоном.

Амидера не спеша вытащила меч и встала в правильную позицию. Пока неплохо. Я подняла меч и неторопливо ударила сверху, голубоглазка вся подобралась и блокировала мой выпад, но слишком резко, и от этого сила удара пришлась ей на суставы. Я закружилась и задвигалась быстрее, рассинхронизировав свои шаги и движения руками. Это ожидаемо вызвало у нее смятение, и следующий мой выпад она пропустила. Острие моего меча остановилось от нее на расстоянии пальца, голубоглазка отскочила с опозданием. Не останови я меч, от удара ей не уйти.

– Теперь атакуй ты, – скомандовала я.

Она взмахнула наискось справа, рука отставала от ноги, и, даже не пробуя отбить этот удар, я успела легко уйти вбок. Голубоглазка не растерялась и решила сделать подсечку. Смело. С осторожностью у нее явно проблемы. Один мой точный, горизонтальный удар – и головы ей не сносить.

После некоторых пропущенных ею ударов, я предупреждающе подняла правую ладонь:

– Достаточно.

Она ждала моего вердикта.

– Не так плохо, атакуешь быстро, но не думаешь о защите. Исправим. На сегодня все.

Утомлять ее перед завтрашним подъемом смысла не было, вернемся – вот тогда и начнем занятия.

– Еще указания будут? – оживилась Амидера.

– Да, ешь больше. Хороший воин должен хорошо кушать.

Подъем был ранним, задолго до рассвета. Индул, до этого вызвавшийся лично проводить нас к гномьему перевалу, за ужином извинился и объяснил, что сейчас не может оставить деревню, и выделил нам двоих провожатых. Своих лучших следопытов, по его словам. Идти предстояло пешком: сопровождать нас будут оборотни, и это лишало возможности использовать ездовых животных. Рядом с волками они волнуются, а подъем предстоит местами крутой. Ожидая, пока остальные соберутся, я прошлась по деревне, поднялась на пару ступеней смотровой башни и осмотрелась. Белые шапки гор выглядывали из-за голых ветвистых деревьев-великанов в окружении опавших и покрытых инеем листьев. Стылый, щетинистый ветер пробуждал горестные воспоминания и портил и без того невеселый настрой.

Дурные вести разлетаются быстро. Вчерашнее нападение, о котором, не сомневаюсь, знают уже за каждым лесным пригорком, поменяло порядок вещей. Если раньше леса Трундас считались безопасной территорий, то сейчас дворфы либо станут селиться ближе к оборотням, либо уйдут выше в горы, но там их ждет не самый дружелюбный сосед – гномы. Их вражда длится так долго, что никто уже не помнит, с чего она началась. Я подумала о своей земле: что сейчас происходит в пустошах Хангар, справляется ли Цебир?

Я непроизвольно покосилась на стоянку воинов Самогеты рядом с забором. После нападения на дворфов Индул разрешил им остаться в деревне оборотней. Они расставили свои походные палатки вокруг костра, у которого мы вчера разговаривали. И над их временной стоянкой в порывах ветра развивался флаг. Я с интересом разглядывала герб их княжества. На зеленой ткани виднелся нарисованный серой краской треугольник, сплетенный с трикветром. Треугольник – символ природной магии, хотя чаще стихийников обозначали в виде двух соприкасающихся треугольников, один угол смотрел вверх, другой вниз. Но на флаге был один треугольник, изображенный вершиной вниз. Если правильно помню, треугольники, смотрящие вверх, олицетворяли огонь и воздух, а вниз – землю и воду. Второй знак – трикветр, еще его называют трилистником, или тройничным узлом, – символ победы и магической силы. Если перевести герб дословно, получится что-то наподобие «Победа земли и воды».