Все это пронеслось в его мозгу, прежде чем он спросил неожиданно для себя самого:

— Кто ты?

— Я — никто. Может быть ты тоже никто? Тогда нас двое. Молчи.

И он замолчал.

Двое. Двое… Неужели нас двое? Двое людей на берегу Бесконечности? У самого моря, у самого Бога. Как когда-то до всей человеческой истории. Так, может быть, все можно начать сначала?

Июнь — август 2003 г.

Говорят, чудес не бывает.

Что вы! Вы можете так говорить только до тех пор, пока не услышали Золотой Флейты. А кто Флейту услышал, с тем случится чудо.

Ее деревья слышат и потому растут. Ее солнце слышит и потому восходит. И заходит, потому что Флейта велит. И заря разливается, потому что слышит Флейту. И звезды зажигаются потому же…

Да, и мы сами на свет появляемся по Ее зову. Раз душа родилась, значит, расслышала Флейту. Расслышала, а потом забыла. А если снова расслышит, то тут же и увидит чудо. Хотя она увидит этот самый мир и ничего другого. Но разве чудо — это что-нибудь другое, а не этот самый мир?

Кто расслышит Флейту, тому ничего другого уже будет не надо, потому что этот мир раскроется, как волшебная шкатулка, и загорится вечным огнем. И сверкнут самоцветы из самого сердца мира и обожгут сердце человека. И он будет всем говорить, что есть вечный свет, а все будут хлопать глазами и спрашивать его: "Где?" Ну да, чтобы мир раскрылся, как волшебная шкатулка, надо, чтобы раскрылось твое сердце. И тогда ты ясно расслышишь голос: разве можно видеть этот мир и не быть счастливым? Видеть и не любить…

Ну, а кто расслышал, тот что — уже все нашел, и его сказка пришла к счастливому концу?

Что вы! К какому концу! Не к концу, а к началу. Его сказка только начинается. Кто не слышал Флейты, тот еще и к началу не подошел. А кто услышал, вот тот-то и начинает свою сказку. Ту самую Сказку о Чуде, или о Золотой Флейте.

Когда Том в первый раз услышал Флейту, он увидел такое сияние, как будто весь мир просверкал тысячью маленьких граненых солнц.

И вдруг — все исчезло.

Был лес. Было озеро. По озеру плыла лебедь, спокойная, белоснежная, невозмутимая. Деревья отражались в воде. Но сияния не было. И только одно золотое пятнышко задрожало в кустах, как последняя искра. Что это? Луч солнца? Нет, небо было пасмурным. Но вдруг выбежал из кустов и стал отчетливо виден на темном зеленом фоне маленький совершенно золотой олень. Он застыл, как вкопанный, и так и стоял, как остановившееся золотое мгновение.

Том подошел к нему совсем близко. И вот — никакого оленя, а в кустах на ветке висит Золотая Флейта. Флейта как флейта, только совершенно золотая.

И вдруг — голос:

— Это тебе. Только ты не должен играть на ней самовольно, а только по Моему зову.

Это сказал великий невидимый флейтист. Это Он подарил Тому Флейту. Нет, не свою, конечно. Его Флейта такая же, великая и невидимая, как Он сам. А та, что Он подарил — маленькая, видимая, но точно такая же.

— А когда же Ты позовешь? — спросил Том.

— Жди и услышишь.

Том стоял с Флейтой в руках и не мог сдвинуться с места. Стоял до тех пор, пока на потемневшем небе не стали появляться далекие звезды, то серебряные, то золотистые, то с синим отливом. Он стоял, стоял и вдруг почувствовал, что ему становится тепло (только тогда понял, что раньше продрог). Тепло, уютно, тихо. Оглянулся и увидел, что на земле, под деревом, на котором висела Флейта, лежат несколько сгрудившихся вместе небольших небесных звездочек или звездных осколков золотого цвета. Да нет, это, оказывается, был костер. Он как будто появился из самой глубины земли, и Тому почудилось, что этот костер раньше был так же далеко в глубине, как далеко в высоте — звезды. А теперь горит у самых ног. А около него сидят четыре маленьких тихих человечка и смотрят, не мигая, в огонь.

Гномы… У вечного огня. То, что этот огонь вечный, Том почувствовал сразу. Он никогда не погаснет.

Стало до того тихо, что можно было расслышать шорох звезд. И вот в этой-то тишине родился далекий звон. Звон, начавшийся на звезде, достиг до сердца, и Том понял, что сейчас, вот сейчас он должен взять свою флейту. И взял. И те самые звуки, под которые мир раскрывался, как волшебная шкатулка, вышли из его собственной флейты… Те самые звуки… Их ни с чем не спутаешь. Да, и мир снова раскрывается, как под мелодию Невидимой Флейты. И — что-то засветилось в глубине озера. Зелено-синее сияние отливало золотым и розово-сиреневым. Оно звало все глубже, глубже. И вот высветилась изнутри большая розовая раковина. И из ее таинственного узора возникла девушка. Черты ее были неясны, но совершенно ясно было, что все сияние излучают ее глаза, и беззвучный голос говорил: "Неужели можно видеть это и не быть счастливым? Видеть это и не любить…"

"О, только бы, только бы это не кончалось", — подумал Том, — Постой! — успел крикнуть он расплывающемуся видению. И — все. Сияние погасло. Музыка смолкла. Он снова сидел в лесу, усеянном звездами, около костра гномов.

— Гномы… а вы Ее видели?

Молчат.

И вдруг — тоненький звон. То ли был, то ли не был. И — голос первого гнома:

И снова — тихо. И — снова звон со звезды. И голос второго гнома:

Тсс… Беззвучный звук… Ну да — вот он… И — третий гном говорит:

Том вздрогнул. И костер вздрогнул. Пламя качнулось, заколебалось. И вдруг один язык его вырвался вертикально вверх, и сноп искр разлетелся в воздухе. Они рассыпались со звоном, и вот — голос четвертого гнома: