Растения, притащенные мной из леса, нашлись на втором этаже, в комнате, где спал отшельник. Старик подготовил их для продажи, аккуратно сложив в берестяной короб, который сунул под кровать.

Там же, под кроватью, обнаружился закрытый лакированный сундучок и небольшой кошель с четырьмя серебряными монетами да пригоршней медяков внутри. Деньги я сразу же присвоил себе, не испытав по этому поводу особых душевных мук, а вот на счёт сундучка имелись сомнения. Не морального плана (в конце концов, средства нужны мне для спасения самого Хольда), а исключительно технического — вдруг старик каким-то образом защитил своё имущество при помощи магии?

— Фольки, — я выглянул в окно. — Отведи телегу подальше от дома.

— Зачем? — северянин задрал голову и с недоумением смотрел на меня. — Ты же ещё не спустился...

— Я приятно удивлён твоей наблюдательностью, но ты не мог бы просто сделать то, о чём тебя просят?

— Плати больше, и я вообще ни одного лишнего слова не скажу!

— Обойдёшься.

Фольки недовольно махнул рукой, но больше спорить не стал.

— Далеко отводить-то? — спросил он.

— Шагов на пятьдесят. И сам оставайся там же.

— Как скажешь.

Через мгновение Заноза недовольно фыркнула, колёса негромко заскрипели, и Фольки вместе с телегой скрылся за деревьями.

Я взял покрывало, чтобы не трогать лакированную поверхность голыми руками, а потом вытащил сундук из-под кровати. Выглядел он совершенно обычно: размером с обувную коробку, с крохотным и несерьёзным на вид замочком — казалось, стоит разок стукнуть топором, и тот непременно сломается. Однако делать так я не стану.

Чтобы избежать риска, придётся выбросить сундук в окно. Ударившись о землю, он развалится на части, а магия, если она есть, сработает... Не думаю, что Хольд стал бы «минировать» сундук чем-то очень убойным (всё-таки дети в доме), поэтому расстояние в несколько метров — это вполне достаточная защита. Главное, чтобы содержимое не пострадало.

Я поставил сундук на край оконного проёма и самым наглым образом нарушил неприкосновенность частной собственности, спихнув его вниз. На мгновение появилось совершенно идиотское (и очень опасное) желание проследить за падением, но не с моей подготовкой допускать такие «детские» ошибки. От подобного меня отучил Афган — те, кто забывал о технике безопасности и хотел поглядеть, куда же прилетела брошенная граната, очень быстро платили за глупое любопытство самую высокую цену.

Стёкол в доме не было, поэтому осколки мне не угрожали. Я просто шагнул назад, в глубину комнаты, выждал несколько минут, а потом осторожно посмотрел в окно. На земле валялся треснувший сундук, вокруг которого клубилась розоватая дымка. Интуиция подсказывала, что контакт с ней грозил серьёзными проблемами для здоровья.

Пока дымка развеивалась, можно было заняться чем-нибудь полезным — например, привыкнуть к новым ножам. Они здорово лежали в руке, и я с большим удовольствием посвятил им следующие четверть часа, наделав в стене с десяток аккуратных отверстий. Затем приспособил пару кусков ткани под перевязи для скрытого ношения и спрятал один из клинков на лодыжке, а второй — на предплечье, под рукавом рубахи. Теперь у меня появилось малозаметное средство для гарантированного поражения двух не защищённых бронёй целей — приятно, чёрт возьми. Даже неприязнь к Марку слегка ослабла.

Когда розоватые клубы окончательно испарились, я вышел из дома, чтобы рассмотреть сундук поближе. Сквозь трещины проглядывала бархатная обивка — дорогая ткань, которую вряд ли стали бы тратить ради какой-то бесполезной ерунды. Думаю, содержимое сундука представляло большую ценность.

Позади меня, шагах в двадцати, едва слышно зашелестели кусты. Навыки, вколоченные в подсознание, сработали практически без участия разума: я резко сместился в сторону — так, чтобы между мной и источником звуков оказалось дерево — и вытащил топор. Уверен, это Фольки не сумел усидеть на месте и припёрся посмотреть, что же здесь такое происходит. Однако об осторожности забывать нельзя.

— Выходи. Я тебя слышу.

Шелест усилился, и через миг передо мной появилась косматая борода северянина.

— Ловкий ты парень, Феликс, — с ехидной усмешкой сообщил он. — Как скаканул! Я уж думал, что на крышу дома запрыгнешь!

Северянина забавляло моё поведение, однако лучше выглядеть глупо в глазах окружающих и быть живым, чем с самым достойным видом лежать в гробу.

— Ты мне зубы не заговаривай. Почему от телеги ушёл?

— Скучно стало, и лошадь цапнуть норовит. Что в сундучке, как думаешь?

— Понятия не имею, но, надеюсь, что-нибудь дорогое.

— Давай-ка я гляну, — сказал Фольки и потянул к сундуку руки.

— Погоди, — я остановил его жестом. — Лучше не лезь...

— А чего? Думаешь, там ещё колдовство осталось?

— Не знаю... А ты хочешь рискнуть?

— Нет, — Фольки покачал головой.

— Тогда не лезь.

Пусть мы с Хольдом знакомы совсем недавно, но мне почему-то казалось, что такой параноик не мог сделать только одну ловушку. Не исключено, что для самых догадливых отшельник приготовил дополнительный сюрприз...

Я достал длинный отрез бечёвки и сделал на одном конце петлю, сквозь которую пропустил рукоять Лэйлиного кинжала. Получившийся «гарпун» на верёвке сразу же улетел в цель и впился в треснувшую крышку сундука.

— Это зачем? — спросил Фольки, с большим интересом наблюдавший за моими действиями.

— Иди за мной, — вместо ответа приказал я.

На это раз северянин не стал припираться и быстро выполнил распоряжение. Когда речь шла о сохранности его шкуры, Фольки становился на удивление покладист.

Мы укрылись за углом дома, присели на корточки, а затем я дёрнул бечеву на себя, сдвинув сундук с места. Самый лёгкий способ разминировать неизвестное взрывное устройство — это заставить его сработать. Кто бы знал, сколько раз меня выручал банальный крюк на верёвке или цепи — простой до примитивности, он всегда действовал безотказно. Впрочем, в трудных жизненных ситуациях именно простое и примитивное работает лучше всего. В этом я сумел убедиться и в Афгане, где душманы массово минировали тела наших погибших бойцов, и во время службы в Управлении, когда за мной охотились разные нехорошие граждане из конкурирующих организаций.

— И чего? — спросил Фольки, но ответа не потребовалось.

Там, где находился сундук, что-то подозрительно булькнуло, а в воздухе повис запах гари. Похоже, предчувствие меня не обмануло — Хольд не стал ограничиваться только одним заклинанием.

Услышав странный звук, Фольки собрался было выглянуть из-за угла, но я остановил его:

— Стой, нужно выждать немного.

— Зачем? Чары уже сработали!

— А ты знаешь, как они действуют? Лучше подождать — это снизит риск.

— Хорошо, — согласился Фольки. — Ты — волхв, тебе виднее...

Я ещё несколько раз дёрнул за верёвку, но ничего не произошло. Видимо, больше никаких сюрпризов не было.

Через полчаса мы осторожно вышли из-за угла — рядом с перевёрнутым сундуком лежала слетевшая с петель крышка, а на земле зияли чернотой неровные «кляксы», выжженные каким-то колдовством. Уверен, эти чары были куда опаснее розовой дымки.

Внутри сундучка оказалось сразу несколько предметов. Сбоку ютился уже знакомый мне драгоценный камень — атрибут Хольда, который мог менять свой цвет. Рядом с ним — покрытая воском табличка с металлической спицей, прикреплённой к ней тонкой цепью.

Я взял первую попавшуюся ветку и аккуратно сдвинул табличку в сторону. Под ней обнаружился блестящий медный кастет, а также некое подобие компаса — текучая «ртутная» стрелка, заключённая в шестигранном стальном корпусе, покрытом какими-то письменами.

И эта стрелка почему-то указывала прямо на меня.

Фольки, который рассматривал содержимое сундука с не меньшим интересом, чем я, удивлённо присвистнул и быстро отошёл в сторону. Похоже, увиденное пришлось ему не по душе.