— То есть, он не погиб? — Чарльз мрачно жевал буженину.

— Едва не погиб. Его пытался убить его же ученик. И это убедило Родда в необходимости принять предложение моего деда. Место выбрали. Здесь уже было поселение. Вольные охотники, контрабандисты, все то отребье, которое сумело договориться с племенами. Деду тоже нашлось, что предложить.

— Город построили вы?

— Дед. И сочувствующие. Из числа тех, кто понимал перспективы развития мира.

— Тогда почему вы здесь, а не там? — это в голове не укладывалось.

— Возможно, потому что мне там не интересно, — пожал плечами Дэн. — У моего деда было трое сыновей. Старший остался в большом мире, приняв капиталы земли и родовые обязательства. Средний и младший отправились сюда. Мой отец занимался исследованиями. Как и младший брат. Я же… я абсолютно бесполезное создание, которому нравится вести тихую жизнь, как вы там выразились? Вот, обычного обывателя.

Он взмахом руки указал на плиту.

— Будьте любезны, сварите кофе. Признаться, я так и не постиг сию науку, хотя честно пытался.

— То есть ваш брат…

— Был казнен по обвинению в сговоре со внешниками. Второй отправлен на каторгу. Мне удалось его переправить во внешний мир, но он никогда не отличался здоровьем, а теперь и вовсе вынужден жить под присмотром целителей. Сюда уже вряд ли вернется.

— А ваш племянник?

— Тоже отправлен на каторгу.

— Но и он не доехал.

Дэн снисходительно улыбнулся:

— Так уж получилось, что в своей жизни я тоже обзавелся кое-какими знакомствами.

А ведь есть в нем, в человеке, что устроился напротив Чарльза, что-то донельзя знакомое. Не столько в чертах лица, сколько в движениях этих, ленивых да плавных, в характерном повороте головы, будто он норовит заглянуть за левое плечо.

В том, как держит он сигару.

Скрещивает руки, потирая палец о палец.

Где-то Чарльз видел подобное. Но где? У кого? И мучительно вспоминать, потому что не вспоминается. Он потряс головой.

Все одно не вспоминается.

Семья непростая. У простой не хватит ни связей, ни денег, чтобы вывезти опального мастера из столицы. Чтобы договориться с племенами.

Построить город.

Финансировать исследования.

— Чего вы хотите? — тихо поинтересовался Чарльз, потому что от догадки его по спине поползли мурашки.

— Я?

— Вас ведь не трогают. Вы можете жить и дальше. Но вмешиваетесь.

Легкий наклон головы. Насмешливый взгляд.

И догадка обретает плоть.

— Пока не трогают. Но это дело времени. Ему просто некогда. Он спешит укрепить ту странную власть, которую обрел, сам понимая, сколь она шатка.

И пальцы трут подбородок, окончательно подтверждая, что Чарльз не ошибся. Эту привычку он видел у одного человека. У того, кого не могло здесь быть.

— Но как только у него появится время, он займется…

— Конкурентами?

— Простите? — и насмешка уже явна. — Кто я, чтобы быть конкурентом самому Великому Учителю?

— Учителю — возможно, и нет. А вот Императору вполне можете.

Дэн хмыкнул.

— Отец говорил, что наше сходство весьма условно.

— Внешнее, — Чарльз вдруг совершенно успокоился. И не то, чтобы он понял, что им делать, поскольку и вправду план «как-нибудь» доверия не внушал. Скорее уж он обрел некую уверенность, что они не одни. — Но если говорить больше. Шире…

— Глубже, — не удержался Дэн.

Нехорошо именовать отпрыска великой семьи по имени. Хотя… если он инкогнито и сам разрешил, то, наверное, можно.

Матушка точно сказала бы.

Но матушки не было, а отпрыск великой семьи спокойно намазывал масло на ломоть хлеба. И действовал с немалой сноровкой.

— Я долго думал, кому это может быть выгодно, Чарльз…

— Что-то я ничего не понимаю, — проворчал Эдди, откинувшись на спинку стула. — Но послушаю.

— Кофе! Будьте так любезны…

Эдди поднялся.

— Так вот, относительно выгоды. Как я уже сказал, этому клоуну не позволят занять трон. Он слишком уж… претенциозен. Неуправляем. Искренне уверен в своем могуществе и непогрешимости. А это опасные черты. Нет, скорее всего его используют. Вот на роль пугала он годится как нельзя лучше.

Дэн наблюдал за Эдди с немалым интересом.

— Но вот кого посадят на место моего дядюшки?

— Дядюшки?

— Троюродного? Или четвероюродного? Признаюсь, генеалогия никогда не была моей сильной стороной. Как бы там ни было, но нашему дорогому Учителю позволят вырваться за пределы города и устроить маленький бунт. С покушением… думаю, ради него все и затевается. И даже императором себя объявить позволят. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто виноват. А потом бунт подавят. Устроят расследование, заодно разберутся с теми, кто так или иначе лишний.

Эдди с плитой управлялся весьма ловко.

…приживется ли он на Востоке?

Огромен. И кровь орочья чересчур заметна.

Дикий.

И умный. Умнее многих из тех, с кем Чарльзу доводилось иметь дело. Спокойный. Уравновешенный. Готовый пойти до конца за своих.

Чужой.

Там. А ведь он понимает, но все равно поедет. Ради Милисенты и матушки, которой в этой дыре не место. Ради того, чтобы убедиться, что их не обидят. А их обидят. И Эдди вступится.

Все будет… адски сложно.

И главное, он, Чарльз, почти ничего не сможет сделать. Он будет пытаться, да только… замутило. И желание возвращаться отпало напрочь.

— Думаю, доказательства связи с этим… убожеством найдут для многих. И это позволит договориться с нужными людьми.

— Кто? — тихо поинтересовался Чарльз. — Вы ведь знаете?

— Предполагаю, — так же тихо ответил Дэн. — Я отписал своему дорогому дядюшке… или я ему дядюшкой прихожусь? Не важно. Предупредил. Однако не уверен, что он может доверять людям, его окружающим. Так что… лучше бы вам поскорее вернуться.

— Полагаете, мне доверять можно?

— С некоторой долей вероятности, — Дэн усмехнулся, продемонстрировав ровные желтые зубы. — Вы здесь. Вы отправились на край мира за сестрой. И полагаю, вам бы хотелось, чтобы она осталась жива.

— Возможно иное?

— Мне сообщили… скажем так, знакомые, что она ныне пребывает в интересном положении.

Чарльз почувствовал, как челюсти сводит судорога.

— Дышите глубже, — посоветовал Дэн.

— Воспитаем, — заверил Эдди, сунув в руки огромную кружку с кофе. И Чарльз выдохнул.

И вправду, что это он.

Воспитает.

Вырастит.

Как-нибудь.

— И все-таки дышите глубже. Проблема не в ребенке. Проблема в том, что не она первая понесла от… Наставника, — Дэн выплюнул это слово. — Но достоверно известно, что родить удалось лишь сиу. Родить и пережить роды. И то по слухам не известно, кто там на самом деле был отцом.

Зубы снова заболели. И Чарльз сделал единственное, что мог — глотнул кофе. Кофе был обжигающе горячим. Кипяток опалил и язык, и нёбо.

Ком горячей воды ухнул в желудок.

Спокойно.

Дело в крови.

Скорее всего, дело именно в крови. У Чарльза есть камень. И… как там Сассекс говорил? Проблемы начинают проявляться на поздних сроках. Тогда-то и нужны будут ритуалы. И… Августа ведь тоже из хорошего рода, и дар у неё имеется. А дар облегчает беременность.

В голове шумело.

— Так, — Эдди аккуратно забрал кружку. — Ты и вправду дышал бы глубже, что ли. И успокоился. Сперва заберем девочек. Свернем ублюдку шею. А там и разберемся, чего и как. В конце концов, Змей ведь камешек тебе отдал, верно?

Чарльз кивнул.

— Вот и ладненько. Так погляди, может, чего в нем.

— Аппарат нужен, — Чарльз слышал свой голос со стороны и удивлялся, до чего тот жалок.

— Аппарат найдется, — Дэн поднялся. — Раз уж моего дорогого племянника все еще нет.

У кровати сидела Салли. Хрен его знает, первая или вторая, главное сидела, пялясь в никуда, и покачивалась. Она обняла себя и выглядела жалкой донельзя.

Темно.