- Откуда же мне знать? Мне не доложили.

Интерес распалялся изнутри. Игнорируя слабость, я подскочила на кровати, натянула штаны с кофтой и бросилась прочь из комнаты.

- Эй, куда намылилась? А температуру мерить? А таблетки? А еда? - кричала вслед домработница, но меня было не остановить.

***

В гостиной было пусто. Я быстро смекнула, что Руслан со следователем, наверняка в кабинете. На цыпочках, дабы не выдать себя, направилась туда.

К моему сожалению, дверь была плотно закрыта. Мысленно я выругалась. Поставила ухо к плотному деревянному полотну, в надежде хоть что-то услышать, но тщетно. Беседа была тихой. Слышались только обрывки каких-то фраз, но о чем конкретно шла речь не разобрать. Да уж, не зря папа полностью звукоизолировал кабинет. Приватность этого помещения оправдывала себя на все сто процентов.

Я предприняла ещё одну попытку подслушать. На этот раз прижалась ухом к замочной скважине. Не прогадала. Здесь слышимость была получше. Можно было разобрать отдельные слова и предложения. Огорчало лишь то, что дверная ручка больно вгрызалась в мою причёску, выдергивая волосы.

- Она болеет. Лучше перенесём встречу, - сказал дядя.

Я напряглась. Речь обо мне?

- Я, все-таки, хотел бы поговорить с вашей племянницей именно сейчас. Много времени это не займёт, - парировал незнакомый голос в ответ.

- Я против. Она ребёнок и говорить с вами будет только в присутствии адвоката.

У меня брови на лоб полезли. Я ребёнок? Давно ли? Руслан, кого ты из себя строишь?

- Прошу вас, господин Махов. Приходите позднее. И заранее известите о своём визите.

Последняя фраза дяди слышалась особенно хорошо и отчётливо. Догадка пронзила меня меня молнией. Они выходят! Я резко дёрнулась в сторону, но волосы, задевающие за дверную ручку, не позволили мне этого сделать. Я ойкнула, пытаясь выпутаться, неуклюже поскальзываясь. В этот момент, Руслан потянул дверь на себя и я, наплевав на шевелюру, мотнула головой, освобождаясь, наконец, из плена дверной ручки. Жаль, мой манёвр не спас от позора. Перед дядей и следователем Маховым я представала лежащей на полу. Мои щёки невольно залились краской. Дураку было понятно, чем я тут занималась.

- Кристина? - недоумевал Руслан. - Что ты... тут... делаешь?

- Хм, а вы говорили, болеет... - произнёс сотрудник правопорядка. - А выглядит вполне себе бодренько.

Махов был тощим, невысоким. С продолговатым лицом, крупным носом, маленькими глазками и залысинами.

Дядя помог мне подняться.

- Кристина Германовна, я хотел бы с вами обсудить гибель вашего отца, - сразу взял быка за рога следователь.

- Этот момент мы уже обсудили. Без адвоката она ничего не скажет, - вместо меня, ответил Руслан.

- Ну так позвоните адвокату, давайте его дождёмся.

- В следующий раз.

- Руслан Андреевич, почему вы препятствуете следствию?

- С чего вы взяли?

- Вы не даёте мне поговорить с вашей племянницей!

- Я забочусь о ней. Девочка пережила потерю. Ей сейчас сложно.

Я непонимающе смотрела на мужчин. Оба упёртые, до чёртиков уверенные в своей правоте. Оба хотят оказаться победителем в этой словесной дуэли. Это как схватка большого злобного ротвейлера в образе Руслана и крошечной, но юркой Моськи, в образе следователя. Один грозно нападает, другой вполне аргументированно тявкает.

- Но она вправе знать о ходе расследования, - не отступал Махов.

- Какого расследования? - вступила в диалог я.

- О гибели вашего отца.

- А что там расследовать? Папа ехал на такси, в них врезался другой автомобиль. От удара такси взорвалось. В живых никого не осталось, - сухо перечислила факы я.

Предательский ком подступал к горлу. Я много-много раз в красках представляла себе гибель отца и каждый раз по коже бежали мурашки. Так нелепо, так неожиданно. Папа сгорел заживо. И я очень надеялась, что на тот момент он был без сознания и не почувствовал адской жгучей боли от разжирающего кожу пламени...

- У следствия есть все основания полагать, что вашего отца убили.

Голос следователя заставил содрогнутся. Дыхание перехватило. Я не сразу поняла смысл его слов. Как понять, убили? Кому это нужно? За что?

В груди медленно расползалось щемящее чувство тоски. Слёзы брызнули из глаз.

- Его такси было заминировано. Судя по всему, на бомбе был выставлен таймер. Не столкнись с ним другой автомобиль, оно все равно бы взлетело на воздух до момента прибытия в пункт назначения.

Слова следователя казались какими-то нереальными, бредовыми. Мне сложно было представить, что отец насолил кому-то до такой степени, что в отместку его попросту взорвали.

- Послушайте, Махов, вам лучше уйти. Кристина все равно не в состоянии говорить с кем-либо.

- Нет. Все нормально. Я готова ответить на все вопросы, - твёрдо произнесла я, утирая то и дело проступающие на глазах слёзы. - Давайте побеседуем.

Следователь победно улыбнулся, гордо глядя на Руслана снизу вверх. В этом раунде победа оказалась за Моськой.

Я устроилась на кресле, Махов расположился на диване напротив, а Руслан сел за стол отца. Дядя был недовольным, хмурым. Губы его были сжаты в тонкую нитку, а злобный взор направлен на следователя.

- Скажите, Кристина Германовна, какие у вас были отношения с отцом? - начал Махов, доставая из кармана куртки крохотный блокнотик с ручкой.

- Обычные отношения отца и дочери, - отозвалась я.

Мужчина наградил меня недоверчивым взглядом.

- Вы уверены?

- Ну, да.

- Просто ваша мачеха, Маргарита Петровна при допросе сказала обратное. Мол, ссорились вы с отцом постоянно, не слушались его...

Я на мгновение замялась.

Опять накатило чувство вины из-за того, что даже перед гибелью отца я успела с ним поругаться.

- Да, у них были натянутые отношения, но это вовсе не значит, что она не любила Германа, - вместо меня ответил дядя.

Я подняла на него удивленные глаза. Он что, защищает меня?

- Руслан Андреевич, я бы попросил вас помолчать. Сейчас мне хотелось бы поговорить с вашей племянницей, - мягко намекая, что комментарии дяди неуместны, сказал Махов.

Руслана такое замечание явно не устроило, но в ответ он ничего не сказал, лишь крепче сжал кулаки. Ох, если бы люди могли убивать глазами, то вместо следователя здесь давно бы дымилась кучка пепла...

- Я часто ругалась с папой, делала назло, доказывая свою правоту, но я бы все на свете отдала за то, чтобы в один прекрасный миг он вернулся домой. Живой, - голос предательски дрогнул. Новая порция слез застилала глаза и мне стоило титанических усилий не разреветься.

- А были у вашего отца враги?

- Нет. Ну, либо я ничего о них не знаю.

- Ему никто не угрожал?

- Я не слышала об этом.

- А в бизнесе проблемы были?

- Не знаю.

Я ловила себя на мысли, что совершенно ничего не знала о папе и о его делах. Нет, конечно, я была в курсе, что он управляет крупной корпорацией, но что именно он там делает, какими процессами руководит, с кем хорошо общается, с кем плохо, я была не в курсе. Просто белый лист.

- Отец не говорил мне о своём бизнесе.

Махов задумчиво качал головой, черкая что-то в своём блокноте.

Меня, медленно, но верно, срубало. Простуда брала верх. Жар пылал внутри, а голова уже не просто болела, а раскалывалась надвое. Картинка перед глазами периодически становилась не четкой и я едва держалась в кресле ровно.

- Вы сказали, что папу убили. Кто это сделал? - спросила я у следователя.

Махов весело хмыкнул, что показалось мне совсем неуместным.

- Если бы мы знали.

- И предположений нет?

- Может, у вас они есть? - сощурившись, подозрительно произнёс он.

Я отрицательно замотала головой. Мир, на какие-то доли секунды, поплыл.

- Ты плохо выглядишь, Кристин. Ты пила лекарства? - голос Руслана слышался откуда-то издалека.

Я даже не успела заметить, в какой момент он подошёл ко мне и приложил ладонь ко лбу.