- Бабуль, тебе не понравилось?

- Ой, нет, Мариночка, конечно же нет! Просто…

- Да?

- У тебя есть что-то с этим Стасом?

Как в кипяток окунули. Мне вот, вроде бы, почти тридцать да? А я стесняюсь и смущаюсь, как будто пятнадцать. Опускаю глаза, ковыряю ногти, хмурюсь — очевидный ответ. Бабуля двигается ближе ко мне, потом бережно сжимает руку и улыбается.

- Это ничего. Так бывает.

- Он тебе не понравился?

- Что ты? Как такой может не понравится? Зойка замуж за него собралась, если ты не окрутишь…

Начинаю смеяться, и только поэтому немного успокаиваюсь, расслабляюсь и смотрю ей в глаза, но вижу же в них «что-то не так».

- Бабуль, но?

- Такие романы опасны, внученька.

- Потому что мы вместе работаем?

- Потому что слишком он…привлекательный, галантный и успешный. Сашка у тебя совершенно другим был.

- Он тоже красивый.

- Да, но он больше в себе весь, как в скорлупке, а этот Стас…

Понимаю, о чем она говорит сразу: Саша и Стас очень разные. Это сейчас последний весь из себя хозяин автомастерской, а когда-то он жутко стеснялся и боялся буквально всего. Когда я впервые привела его домой, сидел весь сжавшись, глаза боялся поднять — волновался. Стас же павлин. Ему нравится внимание, он явно самовлюбленный, но это тоже же можно понять. Такие мужчины, как он, любят, чтобы их признавали, потому что привыкли к этому. Они любят, чтобы на них смотрели.

- Он показался тебе самовлюблённым?

- Все мужики самовлюбленный и от себя просто в восторге, Марин.

- Это да…

- Я говорю о том, что к хорошему очень быстро привыкаешь, а потом от него очень сложно отвыкнуть. Будь осторожна.

И снова. Я понимаю, о чем она говорит. Сама только об этом и думаю: к Стасу привыкнуть так просто, что ты этого даже не заметишь, а что делать потом, когда все это кончится? Я не знаю.

- Буду.

Обещаю ей абсолютно искренне и даже сама в это верю, но лишь до того момента, как вижу его. Стас на кухне, как лев в Саванне, в своей стихии, так сказать. И он такой привлекательный…

- Что, думаешь надолго это? - усмехается вдруг Аська еще ядовито так.

На нее я смотрю нехотя. После того, как стало ясно — между нами с Давыдовым явно что-то есть, — она из просто «терпимой» категории перешла в абсолютное «зло». Ненавидит меня. Серьезно. Это же она позвала меня к столику с моим бывшим и его бывшей-нынешней, при том сделала это специально. Просекла еще в первый раз, что я не хочу видеть эту особу, разведала, как самый ловкий шпион, а когда снова ее увидела, намеренно пересадила за мой столик. Это мне потом рассказал наш бармен, видел все своими глазами, и ему то я верю гораздо больше.

- Ась, отстань от меня.

- Господи, Марин, ты такая наивная, - будто не слышит вовсе, продолжает, - Ты просто его хобби. Посмотри на него объективно: отлично сложенный, красивый и успешный мужик, который может получить любую, а выбирает тебя. Ничего не напрягает?

- А он должен был выбрать тебя, я правильно понимаю?

- Ну я больше ему подхожу.

- Ах, ну да. Конечно. Прости, мне не до тебя и…

- Ты наивная дура, - шипит Аська, делая шаг на меня, - Видела его жену?!

- Бывшую жену.

- Бывшая она только на бумаге, поверь мне, я здесь работаю дольше тебя. Все знают — Стас любит Олю.

Больно. Я стараюсь не показать этого, храбрюсь, но выходит плохо, сама это понимаю: отвечаю то слабо, а улыбка моя больше на маску похожа.

- И что ты тогда переживаешь то?

- Ооо…девочка, - сладко протягивает та, поправляя мои волосы, - Я могла бы заставить его переключиться, а серая мышь, которая не знает, что такое салон красоты — вряд ли. Вот увидишь. Ты просто не его круг. Хорошо себя представляешь на каком-нибудь приеме в шикарном ресторане? В своих то неказистых шмотках? Я вот тоже нет, вспомнишь меня еще.

Уходит с чувством выполненного долга, а я остаюсь стоять с горечью и перевожу взгляд на Стаса. Сейчас я, как никогда, чувствую разрыв между нами в социальном плане. Нет, я не бедствую, но выгляжу по сравнению с ним слабо — понятное дело. На нем хорошая одежда, а на мне обычный H&M, он ездит на дорогом внедорожнике, а я на автобусе. Живет в элитном доме на Воскресенской набережной, в квартире, которая стоит, как пять моих. Мы не пара по всем показателям, но когда он поднимает на меня глаза — уже неважно это все. Возможно я хочу доказать всем им, а возможно и себе тоже, но решительно подбираюсь, обхожу раздаточный стол, беру его за руку и буквально заталкиваю в его кабинет.

Шутки кончились, Давыдов.

Стас

Она нападает на меня, как тигрица. Серьезно. Я ее такой еще не видел, но не скажу, что меня это не устраивает, даже наоборот. Марина сидит на моем столе и целует так сладко-страстно, пальчиками забираясь под рубаху, от чего я сосредоточиться не могу. Сжимаю ее бедра, двигаю ближе, отвечаю. Она почти отвлекает меня, но я же чувствую — есть в этом во всем что-то нервное, что-то несвойственное ей, поэтому наконец беру себя в руки и отстраняюсь.

- Ты так решила поблагодарить меня? - хрипло спрашиваю, - Им настолько понравилось?

Марина тихо хихикает.

- Ты им понравился гораздо больше. За тебя замуж уже собрались.

- И ты решила всем показать, что я занят?

Смеется отчетливее, потом поднимает на меня свои чистые глазки и вдруг совсем тихо спрашивает.

- Как ты узнал про цветы? Что именно они ее любимые?

- Методом исключения.

- В смысле?

- Ты пришла тогда в желтом сарафане, торт был желтый, а желтые розы женщины на дух не переносят. Обычно. Поэтому выбрал хризантемы.

Марина вдруг замирает. Она слушает меня так внимательно, будто я ей тут теорему какую-то доказываю, и это напрягает. Я снова немного отстраняюсь и хочу спросить, что такое? Но нет. Не судьба мне. Она кладет свои маленькие ладошки мне на щеки, притягивает обратно и прежде чем вовлечь в очередной, горячий поцелуй, шепчет.

- Спасибо большое, Стас. Для меня это очень важно.

Знаю, маленькая. Так в этом и было дело? Сейчас ее настрой изменился — нерв пропал. Марина стала более мягкой, податливой, при этом дико страстной. Мне в ней это очень нравится: я так до сих пор и не понял, как в одном человеке может сочетаться нежность и страстность? Знаю, как можно быть переменно каждым этим качеством, но чтобы вместе? Это для меня открытие.

- Я хочу тебя, - шепчет сладко, двигая бедра еще ближе.

Ну и? Разве я могу отказать даме? Особенно, если сам только об этом думать и могу. Тут долгие уговоры исключены априори: я запускаю пальцы ей под юбку и берусь за края трусиков, которые уже тяну на себя, как вдруг дверь за спиной резко открывается.

- Давыдов, твою мать!

Какого хрена?! Резко обернувшись, сразу срисовываю Олю на пороге. Она недовольна. Недовольную, злую Ольгу я знаю также хорошо, как себя: видел слишком часто. Она вечно мной недовольна, и, видимо, после развода ничего как будто меняться и не думает. Хотя казалось бы? Нам больше нечего делить. Но это только мне нечего — ей всегда будет.

Усмехается неожиданно, складывает руки на груди и поднимает брови. Марину она не видит — я закрываю ее собой, и злюсь.

- Какого хрена ты сюда притащилась?!

- Какого хрена?! Забыл, что у дочери день рождение?!

- Нет, не забыл! Выйди!

- Нам надо поговорить!

- Выйди!

- Ты хочешь закончить?!

- Вышла отсюда, оглохла?!

Фыркает, но исполняет — знает ведь, лучше меня не бесить. А Марина так и жмется к моей груди. Почему моя жена заваливается ко мне в кабинет, когда хочет?!

- Прости…

- Да…Ничего. Наверно, я лучше пойду.

Марина поправляет одежду и спрыгивает со стола, но я не хочу отпускать ее на такой ноте, поэтому беру за руку и снова притягиваю к себе.

- Я быстро с ней поговорю, не думаю, что это важно.

- Стас, я все понимаю, ты не обязан отчитываться передо мной.

- Продолжим позже?

Усмехается, но ставит руки мне на грудь, отстраняется.