- Не подходи, - выпаливаю, отшатнувшись, но глаз не поднимаю, - Я знаю.

- Что ты знаешь?

- Я видела вас вчера.

Молчит. Не знаю зачем он берет эту паузу, которая, как по мне, драматична до зубной боли, и точно также «лучше было бы без нее», но Саша не спешит что-то говорить. А что тут скажешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Знаешь? - вдруг вздыхает, - Я даже рад, что ты знаешь.

- Как давно это продолжается?

- Имеет значение?

- Для меня имеет.

- Прости меня.

Саша избегает ответа, а вместо него дает мне очередное «ничто». Его «прости меня» не стоит и кроша ломаного, поэтому я усмехаюсь. Это настолько глупо и нелепо, что даже смешно, но дальше становится только смешнее.

- Наши отношения в какой-то момент зашли в тупик.

Усмехаюсь снова. Да что ты?! Почему то я об этом не знала. Точнее не так: ты, как конченный трус, не говорил мне так, даже когда я сама об этом заявляла. Интересно получается…

- Почему ты молчал?

- Я не знаю.

- Сколько это продолжается? Когда ты понял, что наши отношения зашли в тупик, м?

- Я должен был с тобой поговорить, но…

- Испугался.

- Марин…

- А что? Это же правда, - зло цежу сквозь зубы, а потом наконец смотрю на него и добавляю, - Ты намеренно игнорируешь мои вопросы? Даже сейчас ты это делаешь. Знаешь что?! Ты просто трус, Саша.

- Давай-ка полегче.

- У тебя есть другая причина, почему ты молчал? Сколько вы встречались?! Сколько ты мне врал?! Сколько ночей ты с ней провел за моей спиной?!

- Какая разница?

- Я хочу знать, сколько ножей ты воткнул мне в спину. Подсчет веду, знаешь ли. Твоей трусости.

- Моей трусости?! - теперь усмехается он, ядовито так, безжалостно, и я понимаю: договорилась.

Вот сейчас мне будет больно по-настоящему.

- Ты сама в этом виновата! Посмотри, как ты стала выглядеть! Когда ты в последний раз платье одевала?! У тебя оно вообще есть, а?!

- При чем здесь какие-то дебильные платья, твою мать?!

- Да при том! - орет, делает на меня шаг, а я жмусь сильнее к стенке.

- Не подходи ко мне!

Но он в запале, будто не слышит.

- Когда ты в последний раз была в салоне?! Или покупала белье?! Да ты перестала вообще за собой следить, я что ли в этом виноват?!

- То есть ты мне изменял, потому что у меня трусы не те?!

- Ты — не та! Все, что я от тебя слышу: будь осторожней, Саша. Одевай шапку, Саша. Я приготовила поесть, Саша!

- Я о тебе заботилась, это что плохо?!

- Мне не нужна мама, Марина! Мне нужна жена! Женщина, твою мать! На которую у меня стоит! Хочешь знать, сколько это продолжается?! Да год почти!

Ауч. Я смотрю на него, как Саша тяжело дышит, как сжимает кулаки, и просто не верю — он правда это сказал?! Хотя чему ты удивляешься, Марин? У него любовница уже года как есть за твоей спиной. Ты удивляешься обычным, шаблонным оправданием своей неверности? Это даже не смешно уже.

- Ты уходишь.

Утверждаю, не спрашиваю, шепотом и снова уставившись себе под ноги.

- Да. Может быть когда-нибудь что-нибудь еще у нас получится, но…

- Это был не вопрос. Я больше не хочу тебя видеть, - перебиваю очередную чушь, а потом разворачиваюсь и иду в большую комнату, - Ключи оставь на столике.

Плотно прикрыв за собой дверь, я сползаю по ней на пол и закрываю рот руками, чтобы не выдать, как мне на самом деле больно слышать его шаги, ведущие к двери. А я слышу каждый, и он отражается где-то в глубине моего сознания — там, где еще живет моя глупая, наивная любовь.

***

Мне потребовалось три часа, чтобы подняться на ноги. Сто восемьдесят минут ада. Десять тысяч восемьсот секунд слез и отчаяния. И да, я считала. Помогает, чтобы не думать, как считать овец перед сном — та же механика. Но когда я выхожу в пустой коридор и вижу, что сумок нет, его курток тоже — мое сердце окончательно разбивается на части. Это действительно больно, я и не думала, что будет так, после того, что он сделал, но черт…я дышать могу с трудом.

«Неужели это все моя вина?» - подхожу к зеркалу, разглядываю себя и всхлипываю.

Но тогда это совсем странно: если я одевала платье, начинался психоз, что на меня все смотрят. А получается надо было, чтобы смотрели? И где здесь правда?

Отвлекаюсь от попыток до нее докопаться из-за короткого звука пришедшего сообщения.

Лерка 😍

Погода сегодня просто отврат. Надеюсь, что завтра будет нормально, чтобы не как в прошлый раз…

- Черт…- прикрываю глаза, - Шашлыки…

Я об этом совсем забыла. Неделю назад, когда она и ее парень были у нас в гостях, мы договорились, что поедем на шашлыки на этих выходных. Круто съездили…меня даже смех берет, нервный какой-то, и я вздыхаю, но набираю.

Вы

Лер, прости, но ничего не получится.

Лерка 😍

Эй! Почему?! Мы должны чаще выбираться этим летом! Договорились же!

Вы

Саша ушел от меня

Звонок звучит тут же.

- Чего?!

Вот теперь говорить я больше не могу в принципе. Слезы текут, дыхание сбивает, а мысли превращаются в какую-то густую кашу с комочками — такие противные и меня также тошнит при одном только виде. Поэтому Лера приезжает вместе с Серегой ко мне буквально через сорок минут. В действительности, наверно, будь я одна — не пережила бы, а с ними как-то проще. Мне дико стыдно рассказывать, но я могу это сделать на своей кухне рядом с друзьями, и в итоге Лера гладит меня по голове, обнимая, пока Серега готовит нам покушать.

- Все будет хорошо, Марин… - шепчет на ухо, - Правда. Сашка твой — мудак и трус! И он еще пожалеет. Будет ползать на коленях.

- Не будет.

Серега тихо усмехается, а Лерка ему вторит.

- Будет, поверь мне. Посмотри только на эту бабищу!

Конечно мы ее нашли. На самом деле это было не так сложно, если захотеть, особенно для Лерки — она у меня мастер шпионажа. У нее такая история тоже была с ее бывшим парнем, так что опыт имелся, и через полчаса мы уже смотрели в профиль некой Екатерины. Она вся из себя, конечно…Естественно я мыслено сравнивала себя с ней, глядя на длинные, светлые волосы, ее губы и откровенные платья…Последняя фотка вообще огонь: она стоит на берегу, мой дом позади, и я тоже где-то позади нее. Стою там, как дура, и наконец вижу то, что так отчаянно не хотела замечать: своего мужа в ее объятиях.

- Не хочу больше это все видеть, - шепчу, вытирая слезы, - Никогда. Не хочу его прощать.

- Значит не прощай.

- Он сказал, что это я виновата в том, что случилось.

- Ему же надо было что-то ляпнуть. Никому не нравится быть мудаком, особенно мудакам.

Умудряюсь даже рассмеяться, но быстро прекращаю и озвучиваю то, что меня действительно пугает.

- Что мне делать дальше?

- Встать, умыться и заново жить начать, Марин. Понимаю, что это сложно, но ты справишься, а мы поможем, чем сможем. На работу к себе я тебя взять не смогу, но у меня есть парочка знакомых…позвоню, устрою тебе собеседование. На первое время хватит, а дальше ты разберешься. Ну же, кисуль, не переживай. Все будет хорошо, и тогда уже неважно, что там твой Саша делать будет — у тебя начнется новая жизнь, где решать ты будешь исключительно сама.

Сейчас

Даже смех берет. Мы были вместе десять лет, а расстались меньше чем за десять минут. Всего пара реплик — это то, что я заслужила, видимо. Сухое «прости меня» и жаркое «ты виновата сама». За этот месяц я Сашу ни разу не видела и не слышала. Он мне больше даже не звонил, а мне вот иногда хотелось. По привычке как-то даже открыла нашу переписку, чтобы попросить его заехать в магазин, потом только вспомнила, что теперь он ездит в магазин не для меня. Что делать? Поплакала немного, потом собралась и пошла сама. Я уже, если честно, привыкла — не так это страшно оказалось, все самой делать.

Звучит название моей остановки, и я, пару раз тряхнув головой, подхожу к дверям. Сейчас девять утра, в Питере в кои то веки отличная погода, а я не опоздала. Переживала, что непременно так и выйдет, а приехала даже раньше на пятнадцать минут. Сегодня важный день — наконец-то возвращается шеф-повар. Конечно, я мало как его касаюсь, я же работник зала все-таки, но все равно — волнительно. Говорят, что у него очень сложный характер, а еще, он достаточно…как бы это сказать? Нервный что ли. Орет часто, даже на официанток, швыряется вещами. Не в нас, в своих, но когда выходит из себя — тут уж главное под горячую руку не попасться.