Кто-то нарисовался. Семенит быстро и несильно. Ребенок.

Детям, обычно, здесь делать нечего. Все залы и раздевалки в другом крыле.

Встаю, подхожу к двери, чтобы посмотреть, кто там тренировку прогуливает.

Не успеваю выйти в приемную, в меня буквально влетает… Мишка.

— Ой… я нечаянно… — виновато, опустив голову.

— А ты чего здесь? Заблудился? А где папа? — спрашиваю осторожно. Что-то мне его вид не нравится. Как будто вот-вот заплачет.

— Папа работает… А я к вам…

Ого. Заинтриговал.

Проходим с ним в кабинет. Садится.

И этот виноватый взгляд. Натворил чего, что ли?

— Миш, ты что хотел-то? Что случилось?

— Я спросить хотел… а почему вы с нами в цирк не пойдете? Обиделись? На меня или папу? Обещали же…

Не помню. Я реально обещала?

— Зайчик, ты что? Почему, не пойду? Пойду! Ты с чего это взял? — ради ребенка конечно схожу, тем более обещала. И цирк я люблю.

— Правда? — сразу встрепенулся, глаза засияли. — А папа сказал…

— А папа сказал, сидеть в зале и ждать его… — басом. Даже я испугалась. Мишка тоже вздрогнул.

Коля заходит. Теперь его не только слышно, но и видно. Потрепанный, какой-то… Тоже не спал все эти дни?

Я ждала. Будет еще один разговор. Последний.

— Марш в зал… — командным тоном.

Мальчишка убежал.

— А что ты тут командуешь? — сразу я решила встать в стойку. Как бы он сказал, закрытая поза, говорит о том, что я хочу отгородиться от ситуации. Да! Хочу!

По-хозяйски проходит и разваливается в моем кресле.

— Значит так…

Я опять дернулась. Я уже боюсь. Сейчас опять, что-то такое сделает, что я все ему выложу. Я отвлеклась и он своим напором сбил мою спесь.

— Я тебя внимательно слушаю… — командир тут нашелся.

— Что ты хочешь услышать? — произношу уверенно, но все-таки голос срывается.

— Объяснения. Тем вечером, я ничего не понял… — даже как-то устало, но твердо.

— Я все уже тебе сказала. Мы не можем быть вместе…

— Можешь считать меня тупым и отсталым… — соскакивает с места. Приближается. Наседает на меня своей мощью. — Мне нужны адекватные причины. Я уже задолбался…

И где, этот внутренний стержень, когда он так нужен? Куда делся?

И это, что-то, сломанное во мне, опять болит. И такое ощущение, что сейчас взорвется.

Я больше не могу носить это в себе.

Я устала.

Пусть он знает.

Только он.

И больше никто.

Я думала, что когда-нибудь, это должно было произойти. Значит, сегодня. Сейчас.

Я совершенно не готова. Но черт, с ним. Пусть уже случится. И будь, что будет. Мысленно успокаиваю себя.

Отхожу от Коли и от его бешеной энергетики. Мне нужно собраться с мыслями. Собрать в кучу те эмоции, которые я глубоко закопала у себя в сердце.

Достаю из ящика стола нераспечатанную пачку сигарет и зажигалку. Мне нужно вдохнуть едкого дыма. Хотя бы несколько раз. Надеюсь, поможет.

— Сандра… — поглядывает на сигареты.

— Мне надо…

Прикуриваю, отхожу подальше, к окну. Отворачиваюсь. Не хочу смотреть на него. И чтобы он смотрел на меня. Затягиваюсь пару раз.

Затушив сигарету, открываю окно. Не помогает ни хрена. Вдыхаю легкий свежий весенний воздух.

Мне страшно от того, что он узнает. И больше никогда не посмотрит в мою сторону. Но это, именно то, что сейчас надо. Пусть уходит, живет своей жизнью.

Нужно раскрыться в самом уязвимом месте моей души. Там, где я годами наращивала защиту и берегла этот клочок от посторонних глаз.

— Я экстерном закончила последние два года школы. Мне было шестнадцать… — начинаю я. — И поступила в школу экономики и бизнеса. Отец настоял. Это был филиал европейского университета. Престижный. Экспериментальный курс…

Тяжело вспоминать, ком подкатывает к горлу. Сердце притаилось и тоже ждет, когда будет опять больно.

Переношусь в то время.

— Не сказать, что я прям была рада учебе, было сносно. И скучно. К концу первого семестра к нам пришел новый преподаватель. Высокий, красивый… Все девчонки начали вешаться на него, а я как-то не обращала внимания. На его лекциях я не заглядывала ему в рот, как остальные. А наоборот, спорила, вступала с ним в дискуссии. Наши словесные баталии были почти на каждой лекции. Мы вошли во вкус. И наши беседы перенеслись на перемены и внеурочное время. Мы все больше времени проводили вместе. В общем, я влюбилась. И у него, как я думала, были чувства… Мы прятались. Мало того, что он препод, так я еще и несовершеннолетняя. Мы встречались несколько месяцев. Он говорил о свадьбе, что мы обязательно поженимся, когда мне исполнится восемнадцать.

Всколыхнулись воспоминания, которые я прятала от себя. Которые причинили много боли. Мне тяжело говорить. Но я буду говорить дальше.

— Так мы дотянули отношения до конца учебного года. Во время сессии чувствовала себя плохо, и списывала это на волнение перед экзаменами. Но в один из дней я узнала, что беременна… — на этих словах у меня перехватило дыхание, я пытаюсь сделать вдох, но у меня не получается.

Коля бесшумно подошел ко мне и взял меня за руку, я ощутила его участие и неравнодушие.

Хоть для какой-нибудь опоры, я облокотилась на край стола. Коля встал напротив. Близко. И не отпускал мою руку. Я не смела поднять взгляд и заглянуть ему в глаза. Смотрела только на наши сцепленные руки и мне это помогало.

— Я была на седьмом небе от счастья, и даже легкое недомогание не омрачало моего приподнятого настроения. Я на радостях сбежала с экзамена. Хотела поскорее сообщить радостную новость. Я была уверена, что он обрадуется, так же как и я… — саркастически усмехнулась.

— Нашла его в преподавательской, где он… обнимался, как я потом узнала, со своей женой. Она была на последних месяцах беременности. Из уважения и солидарности к женщине, которая вот-вот родит, я не стала закатывать скандал при ней… — из глаз неконтролируемо брызнули слезы. Я снова переживаю те эмоции, что и в тот момент. Меня выбило из колеи. Я не могу сейчас передать словами те чувства. Там были и злость, и обида, и опустошение. — Потом сделала вид, что ничего не видела и преподнесла ему новость о ребенке. Он сказал, что все, что было между нами прекрасно, признался, что женат и дал денег на аборт…

На какое-то время я замолчала. Погрузилась в то состояние. Когда он мне это говорил, я не плакала, у меня, вообще, не было никаких эмоций. Все мои переживания были за будущее. Мое и ребенка.

— Сандра? — я вздрогнула. Коля теребил меня за руку. В какой-то момент я даже забыла, что он здесь.

— Через несколько дней я узнала, что он перевелся в другой вуз, и больше я его никогда не видела. Я очень хотела этого ребенка, но я испугалась, что отец убьет меня. Или выгонит. И что я буду делать одна с ребенком? И рассказать некому и совета спросить… — я отошла от него и села в кресло. Вымотали меня эти воспоминания. Но надо покончить с ними, а не рассказав до конца, я не сделаю этого.

— Я втихаря взяла у отца деньги, потому что, тех слез, что дал мне мой горе-жених ни на что не хватало. И молча сделала аборт… — мой постоянный спутник по жизни, мое чувство вины, завязывался в тугой узел в районе желудка. — В тот год я завалила сессию, и пришлось отчисляться. Но и тут мои проблемы не остановились. Во время операции мне занесли инфекцию. И ее поздно обнаружили, потому что все протекало бессимптомно… И теперь я никогда… не смогу иметь детей… — эти слова дались тяжелее всего.

Я помню, что Коля очень хочет семью, но дать ее я не могу. Он подошел ко мне, и присев рядом, уткнулся лицом в мои ладони. У меня защемило сердце от этой нежности и теплоты. Столько внимания и заботы я не испытывала никогда в своей жизни.

— Я поклялась себе, что никогда не свяжусь с женатым… Даже, просто так… А еще, что никогда не буду связывать ни с кем свою жизнь. Потому что, про это больно и стыдно рассказывать, — опять насмешливо улыбнулась. — Но с тобой я просчиталась, не ожидала, что зайдет так далеко. И именно с тобой, захотелось быть честной. Никто больше не знает. Поэтому, Коля, прошу тебя, беги от меня и не оглядывайся, пока не поздно. Я за эти годы нарастила железную броню. Я переживу…