Присмирели черти, притихли. С ноги на ногу переминаются, на солдата поглядывают.

— Слыхал я, — говорит солдат, — будто ваш брат больно хитер на выдумки: можете из маленьких большими стать, а из больших в маленьких обернуться и в любую щель пролезете.

— Это мы все можем! — закричали черти.

— А вот попробуйте все, сколько вас тут есть, залезть в мой мешок!

Черти кинулись наперегонки. Торопятся, друг дружку давят, подгоняют один другого. Минуты не прошло, как никого в доме не осталось: все в мешке угнездились.

Солдат подошел скорей к мешку, ремни крест-накрест перекинул, покрепче затянул и пряжки застегнул.

— Ну, теперь можно и самому отдохнуть!

Шинель постелил, шинелью укрылся и уснул.

Утром купец посылает приказчиков:

— Ступайте проведайте, жив ли солдат. Коли погиб, соберите хоть кости.

Приказчики пришли, а солдат уже не спит, по горницам расхаживает да трубочку покуривает.

— Здравствуй, служивый! Не чаяли мы тебя живым-здоро́вым застать. Ящик вот принесли — твой кости собрать.

Усмехается солдат:

— Рано еще меня хоронить! Пособите мне вот лучше мешок мой в кузницу отнести. Далеко ли у вас тут кузница?

— Недалеко, — приказчики отвечают.

Взяли мешок и понесли. Пришли в кузницу. Солдат говорит:

— Ну-ка, молодцы-кузнецы, кладите этот мешок на наковальню да приударьте покрепче, по-кузнечному!

Кузнец с молотобойцем принялись по мешку кузнечными молотами бить-колотить. Худо пришлось чертям. Закричали в голос:

— Смилуйся, служивый, выпусти на волю!

Кузнецы знай свое дело делают, а солдат приговаривает:

— Так их, так, ребята, бей крепче! Отучим людей обижать!

— Век больше в тот дом не заглянем, — кричат черти, — и другим закажем[50] близко к этому городу не подходить! А тебе богатый выкуп дадим — только живыми оставь!

— Ну то-то же! Помните, как с русским солдатом тягаться![51]

Велел кузнецам остановиться и стал чертей по одному выпускать. Оставил только самого главного:

— Принесите выкуп, тогда и этого отпущу.

И только успел трубку выкурить, как видит — бежит чертенок, несет старую котомку:

— Вот тебе выкуп!

Солдат котомку взял. Легкая показалась. Развязал, заглянул, а там нет ничего. Закричал на чертенка:

— Да ты что, насмехаться вздумал надо мной? Сейчас вашего главного в два молота примемся усмирять!

А тот из мешка кричит:

— Не бей, не калечь меня, служивый, а выслушай! Та котомка не простая, а чудесная. Одна она только и есть на свете. Чего бы ты только ни захотел, развяжи котомку да погляди — все станет по твоему желанию. А коли птицу вздумаешь поймать либо вещь какую хочешь заполучить, раскрой тогда котомку да скажи одно слово: «Полезай!» — там и найдешь.

— А ну-ка попытаем, правду ли сказываешь: пусть в котомке бочонок вина будет!

И сразу почувствовал тяжесть в руках. Развязал котомку, а там бочонок вина. Отдал вино кузнецам:

— Пейте, ребята!

А сам вышел из кузницы, глядит по сторонам. Увидал — на крыше воробей сидит. Котомку раскрыл и сказал:

— Полезай!

Только успел вымолвить — снялся воробей с крыши и сразу в котомку залетел.

Воротился солдат в кузницу и говорит:

— Правду сказывал. Без обману дело выходит. Эдакая котомка пригодится мне, старому солдату.

Развязал ремни, открыл мешок и выпустил старшего черта:

— Ступай куда знаешь, да помни: еще раз попадешься мне на глаза, пеня́й на себя тогда!

Кинулись черт с чертенком бежать — только их и видели! А солдат взял свой мешок да котомку, распростился с кузнецами и пошел к купцу:

— Перебирайся спокойно в новый дом. Никто тебя там больше не потревожит.

Купец на солдата глядит и глазам не верит:

— Правда, что русский солдат в воде не тонет и в огне не горит! Рассказывай: как тебе удалось от нечистой силы оборониться, живым-невредимым остаться?

Солдат рассказал, как дело было, а приказчики подтвердили.

Купец думает:

«Ладно, день-другой надо повремени́ть, с переездом обождать. Узнаю: все ли там спокойно, не воротится, ли нечистая сила?»

Вечером послал с солдатом тех молодцев, что ходили утром в новый дом:

— Обживайте. Коли что приключится, солдат оборонит.

Те переночевали спокойно, как ни в чем не бывало.

Утром воротились живы-здоро́вы, веселёхоньки.

На третью ночь и сам купец отважился с ними переночевать. И опять ночь прошла тихо, спокойно. Никто их не потревожил.

После того велел купец все прибрать в новом доме, и стали готовиться к новоселью. Напекли всего, наварили, нажарили.

Собрали гостей. Всяких кушаний, вин да угощенья столько наставили — столы ломятся! Пей, ешь, чего душа пожелает.

Солдата посадил купец на почетное место и потчует, как самого дорогого гостя:

— Угощайся, служивый! Век твою услугу помнить буду!

Пир затянулся до рассвета. А как пробудились, стал солдат в дорогу собираться.

Купец его уговаривает:

— Не торопись, поживи́ у меня. Погости еще хоть неделю!

— Нет, спасибо, и так долго гостил. Надо мне домой скорей попасть.

Насыпал ему купец серебра полный мешочек:

— Вот тебе на обзаведенье!

А солдат ему говорит:

— Я человек одинокий, и есть еще во мне силы. Сам себя прокормлю. Раздай это серебро нищим да убогим, а мне ничего не надо.

Послали молодцев по городу нищих скликать. Потянулись убогие к купеческим хоромам, и каждому солдат по горсти серебра дал.

— Видишь, — солдат говорит, — сколько мы слез осушили, сколько радости людям дали — ро́вно и солнышко стало ярче свети́ть. И у самих на душе будто праздник!

Потом простился с купцом, вскинул чудесную котомку да пустой мешок свой на плечи и отправился в путь-дорогу.

Шел он долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — и пришел на родимую сторону.

Увидал с пригорка свою деревню, и стало ему весело да легко. Поприбавил шагу, сам во все стороны поглядывает:

— Экая красота кругом! Во многих я землях побывал, сколько разных городов да сел повидал, а лучше нашего места и на всем белом свете не сыскать!

Подошел солдат к своей избе. Поднялся на крылечко, постучался. Встретила его древняя старуха. Кинулся к ней солдат, обнимает.

Старуха сына узнала, плачет и смеется от радости:

— Всё тебя, сынок, старик вспоминал, да вот не привелось поглядеть, не дождался! Годов уже пять прошло, как схоронили его.

Потом старуха спохватилась, стала хлопотать, а солдат уговаривает:

— Ни о чем не беспокойся. Теперь моя забота тебя беречь да покоить.

Котомку раскрыл — всего достал, на стол поставил, потчует мать:

— Пей, ешь досыта!

На другой день опять котомку раскрыл, натряс серебра и стал за дела приниматься. Избу новую поставил. Купил корову да лошадь, завёл все, что надо по хозяйству. А потом приглядел невесту, женился и стал жить-поживать, хозяйствовать. Старуха мать внуков нянчит, не нарадуется на сына.

Прошло так годов шесть ли, семь ли… Занемог солдат, лежит день, другой и третий — не пьет, не ест. И все ему хуже и хуже. На третий день увидал — возле постели Смерть стоит, косу точит, на солдата поглядывает:

— Собирайся, солдат! За тобой пришла. Сейчас уморю тебя.