– Ты знаешь, я бы, наверное, тоже хотела попробовать написать свою книгу.

– И что тебя останавливает?

– В детстве я писала рассказы, очерки. Даже в газету местную отправляла. Но это все не то, это детский лепет и никому не нужная ерунда.

– Публиковать рассказы – тоже достижение.

– Да ну, скажешь еще.

– Вот любит наш народ все обесценивать. С детства родители призывают быть скромнее, а вот присваивать себе достижения не учат. Или мое самое любимое: не хвались никогда и не говори о хорошем – сглазишь. А потом дети вырастают и только и делают, что обесценивают свои труды.

– Я не обесцениваю.

– А что же тогда? Ты училась, старалась, читала книжки. И рассказы, которые напечатали в газете, – прямое следствие твоих стараний. А не детский никому не нужный лепет.

– Это ведь хорошо, что я вижу свои ошибки. Что я писала так, а что – не так. А писала я тогда все не так.

– Так, стоп. Вот снова. Ты даже сейчас критикуешь, даже минуту не порадовалась за себя и не погордилась.

– А что в этом плохого? Я же стремлюсь к лучшему.

– А плохое в том, что ты не ценишь свое творчество. А если ты этого не делаешь, то кто тогда будет?

– Что ж, тогда я когда-нибудь все-таки напишу роман. И начну его со слов «Все счастливые семьи похожи друг на друга в соцсетях, каждая несчастливая семья сфотографирована там по-своему».

– Ха-ха, Лев Толстой бы поставил лайк :)

Хлопнула дверь: Соня вернулась из душа. Тая свернула вкладку с перепиской и сделала вид, что читает. Эта любопытная Варвара не преминет воспользоваться случаем сунуть нос в чужие дела.

– Онлайн читаешь? Я тут скачала аудиокнигу, может, хоть тетечка диктор объяснит толково, кто там с кем воюет, – сказала Соня, увидев, что Тая сосредоточила взгляд на книге. – А то чувствую, Брэд Питт из «Трои» не прокатит, – она разложила вещи, сняла полотенце с головы, достала припрятанный в тумбочке фен.

– Тайка, постой на шухере, пока волосы высушу. А то коменда обход по этажам делает, – попросила Соня и сунула вилку в розетку.

Караулить соседа, пока он включает чайник, утюг, мультиварку или фен – святой долг любого студента, проживающего в общежитии. Из-за жестких правил, пользоваться электроприборами у себя в комнате строго запрещено. Технику отберут, не глядя на слезные уговоры. А если Тамара Львовна будет в плохом расположении духа, то она и вовсе может заявить в деканат. И тогда пиши пропало – выселят из общежития.

Соня зашумела феном, а Тая высунула голову в коридор. Угрозы в лице комендантши не было. Подруга досушила волосы, выключила фен и известила, что можно возвращаться к своим делам.

Тая плюхнулась на кровать и достала телефон в надежде, что Данте онлайн. Но собеседник уже вышел из сети.

***

Последние выходные перед боевым крещением – сессией – Тая проводила в общежитии. Она уже буквально валилась от усталости: подготовка к предстоящему экзамену давала о себе знать.

Бабушка каждый час присылала сообщения. Оказалось, что Варя невероятным образом научила ее пользоваться мессенджером, так как ответить на сообщение Тая может почти всегда сразу, а на звонок – нет.

Вот только печатать длинные предложения бабушка ни в какую не хотела: слишком много времени отнимал набор текста. Но она весьма находчиво выкрутилась из положения. Любовь Петровна писала все, что хотела спросить или рассказать, на бумаге, затем фотографировала и отправляла Тае. Выглядело это мило и смешно, но смекалке бабули можно было только позавидовать.

«Тасенька, нужно же и голову иногда проветривать. Как сдашь экзамен, так и будет. Пойди, прогуляйся», – вещало последнее бабушкино сообщение.

Тая выглянула в окно. Белым-бело. На козырьке образовалась большая белая перина, перекрывавшая обзор из окна сантиметров так на двадцать.

– Погуляем? – предложила Тая Соне.

Та обложилась на кровати тетрадками, вперемежку с многочисленными разноцветными конфетными обертками, и старательно вырезала маленькие квадратики – шпаргалки.

– Не-е, давай как-нибудь без меня, – протянула Соня.

Тая равнодушно пожала плечами, поднялась с кровати и засобиралась. Через минут пять на пороге общежития она уже вдыхала полной грудью свежий морозный воздух. Он казался плотным и упругим и вполне мог заменить лекарство от лени, потому что очень бодрил.

Зимой темнеет рано. Уже зажглись фонари. Несмотря на конец рабочего дня, рядом со спорткомплексом работали снегоуборочные машины. Они активно переваливали снег прямо на клумбы, не думая о том, что ломают маленькие тоненькие кустики, высаженные летом.

Тая повернула налево и пошла на любимую всеми студентами набережную. Хотя набережной ее можно было назвать с натяжкой. Небольшая мелкая речушка, узкий тротуар вдоль нее. Вдвоем еще можно там пройтись плечом к плечу, а вот уже втроем – нет, только гуськом.

Поднявшись на мостик, стала на середине, облокотилась на ажурные чугунные перила и посмотрела вниз.

«Интересно, что сейчас делает Данте? И как его зовут? Может, Дмитрий или Алексей?» – задумалась Тая, разглядывая следы от лап птиц на поверхности снега.

– Если ты вдруг захотела утопиться, то спешу огорчить тебя: речка замерзла и максимум, что ты получишь – это синяки.

Тая резко обернулась и, поскользнувшись, чуть не распласталась на мосту. За локоть ее подхватил Антон, не дав упасть.

– Учишься балету, Поттер? – усмехнулся он, процитировав строчку из известной книги.

– Наблюдал за мной, поджидая, пока что-нибудь случится? – спросила Тая, отряхивая снег с шапки.

Антон отпустил ее руку и облокотился на перила.

– Да нет. Я верю в так называемый закон Мёрфи: если есть какая-то вероятность того, что какая-нибудь неприятность случится, то она обязательно случится, – задумчиво сказал он, не глядя на Таю.

– И ты, конечно, как рыцарь на белом скакуне, сразу пришел бы на помощь в надежде получить от девушки поцелуй или секс? – ехидно спросила Тая, расположившись возле него и положив локти на перила.

Антон посмотрел на нее таким взрослым недоумевающим взглядом, что Тая прикусила язык и опустила взгляд на варежки.

– Знаешь, под всеми поверхностными чувствами, такими, как желание, влечение, восхищение есть что-то более… весомое. Наивно думать, что мужчинам от женщин нужно только одно.

– И что же тогда нужно тебе, если ты встречаешься с каждой второй студенткой?

– Кто тебе такое сказал?

– Все на факультете об этом знают.

– Они сильно преувеличиваешь мои возможности, – усмехнулся Антон и повернулся к ней лицом. – Я, может, ответственно подхожу к выбору партнерши.

– «Может» – это лишь предположение, – заметила Тая.

– Может, – согласился Антон и продолжил: – Как по мне, самое важное – это чтобы человек принял тебя со всеми твоими тараканами. То есть пускай для девушки не будет сюрпризом, что я дымлю, как паровоз, общаюсь с другими, флиртую, что уж там. Ночую в общаге нелегалом и выпиваю.

Тая сосредоточенно смотрела на Антона, не веря своим ушам. Это точно он перед ней?

– Девушка должна заранее все это видеть и принять меня таким, какой я есть. А чтобы человек подготовился к этому, нужно время, – закончил Антон.

Он достал из кармана куртки пачку сигарет, вытащил одну, предложил Тае. Та отрицательно покачала головой. Он закурил.

Странно, но сейчас Тая взглянула на Антона с другого ракурса и увидела в нем не надменного самоуверенного красавчика, любимца всего факультета, а самого обыкновенного парня из соседнего подъезда. На нее лавиной обрушились двойственные чувства.

С одной стороны, Тае было чертовски приятно, что Антон чуточку раскрылся. С другой стороны, какое ей вообще дело до его внутреннего мира? И с чего вдруг он вообще подошел к ней, да еще и разоткровенничался?

«А вдруг Антон – это Данте?» – подсказал внутренний голос.

– Глупость какая, – ответила вслух Тая.

– Разве?

– Не то имела в виду, – потупилась она.

Антон глянул на часы.