Спустя какое-то время они стали видеться чаще. В конце каждой встречи Мартин и Марго обязательно договаривались, в какой день и время они смогут встретиться снова. Их увлекали разговоры об искусстве, о новых течениях, о прогрессивных взглядах. Марго оказалась намного глубже и интереснее, чем думал Мартин, впервые столкнувшись с ней на том перекрёстке. Однажды, после очередной встречи, Марго рассказала Мартину об аукционе, который должен был в скором времени состояться в «Старом замке» – так называлась картинная галерея. Это был не просто аукцион, здесь собирался местный бомонд и узкий круг так называемой «знати»…

…В то время Мартин работал в порту de l’Arsenal («Арсенал»), помогая разгружать торговые и грузовые суда, а по вечерам рисовал уставших матросов и рыбаков в лучах заката, праздно прогуливающихся горожан и вечно спешащих туристов.

В дождливую погоду он был завсегдатаем местных кафе, где с удовольствием делал наброски и писал портреты с интересом заглядывающихся на него дам.

Если удавалось продать какую-нибудь картину, Мартин обязательно покупал подарок Марго и всегда готов был рассказать очередную смешную историю, которую подсмотрел или услышал в порту. В тот день в кафе «Монблан» Мартин впервые поцеловал её. Это произошло случайно. Они уже собирались уходить, но Марго вдруг внимательно посмотрела на него и сказала:

– Завтра состоится аукцион в Vieux Château («Старом замке»). Я хочу, чтобы ты пришёл.

Мартин не знал, что ответить:

– Марго, ведь у меня даже приличного костюма нет. Извини, но я думаю, что это не самая лучшая идея. К тому же, там будет твой муж.

– Милый, ты прекрасный художник. Я верю в тебя. Ты обязательно должен там побывать. А с костюмом мы что-нибудь придумаем. И это я беру на себя. К тому же, Роджер улетает в Вену, там у него какие-то дела.

Она смотрела на Мартина совсем по-другому. Это был взгляд влюблённой женщины. Он не мог не ответить, и они поцеловались. На следующий день Марго повезла его в магазин и купила смокинг. Мартину пришлось пообещать, что всю жизнь он будет рисовать только её и не взглянет ни на одну женщину. У него совсем не было денег, но он тоже сделал ей подарок – маленький кулон в виде сердечка на причудливой позолоченной цепочке.

Аукцион галереи Vieux Château («Старый замок»), на который пригласила его Марго, напоминал театрализованное костюмированное представление. Мужчины – в смокингах, женщины – в вечерних платьях, и к тому же все они были в масках. Мартин и Марго пришли по отдельности и старались, как могли, не привлекать к себе внимания. На аукционе они сидели рядом, и, когда в зале слегка приглушили свет, он взял её за руку, а она посмотрела на него и улыбнулась. В тот момент Мартин был счастлив как никогда.

Марго оказалась права – в галерее действительно было на что посмотреть. Замечательные работы местных мастеров, портреты и пейзажи создавали атмосферу творческой мастерской, и хотелось тут же поставить мольберт, взять в руки кисти и краски и начать рисовать. Знатоки от искусства что-то оживлённо обсуждали. Сгорбленный, седовласый старичок в смокинге постоянно натыкался на неожиданно оказывающихся вместе Мартина и Марго и, уходя, лукаво посматривал в их сторону. Позже Мартин узнал, что это был самый богатый коллекционер в Париже.

Там, на аукционе, Мартин понял, что хочет рисовать подругому – по-настоящему. Как будто всё, что он делал до этого дня, было лишено очень важного и нужного для него смысла.

…Казалось, счастье будет бесконечным. Мартин и Марго встречались почти каждый день. Его скромная комната в эти дни наполнялась ароматами её духов и прелестями всяких женских штучек. Он много рисовал. И однажды после уговоров Марго, написал её портрет.

– Это невероятно. Я сама никогда не видела себя такой. Как тебе удалось?

– Не знаю. Ты так влюблено смотрела на меня, что, наверное, я и не мог по-другому написать.

– Ты превзошёл сам себя, Мартин.

– Просто я очень люблю тебя.

– Не надо. Ты же всё знаешь про нас.

– Прости меня, но я обычный человек.

– Нет, ты не обычный человек, – прошептала она.

После этого их встречи становились всё реже, а потом и вовсе прекратились. Как будто Марго выполнила свою миссию и стала медленно возвращаться в прежнюю жизнь. Как позже выяснилось, Роджер узнал об их тайных свиданиях и пригрозил, что оставит её без средств к существованию, а его выкинет из города. Несколько раз Мартин пытался встретиться с Марго и поговорить с её мужем, но однажды это чуть не стоило ему жизни. Роджер нанял частного детектива, чтобы тот следил за женой. После очередной попытки Мартина встретиться и поговорить с ней здоровый детина чуть не переломал ему все кости. С этого момента и до вчерашнего вечера они больше не виделись.

Сидя в машине, Мартин всё пытался вспомнить ещё что-нибудь из их такой необычной и яркой жизни с Марго. Она всегда говорила, что, только находясь рядом с ним, чувствует себя «роскошной и по-настоящему желанной женщиной…»

Как будто киноплёнка оборвалась… Фильм закончился, не успев начаться.

Вдалеке уже виднелись отцовский дом и старый виноградник. Мартин включил зажигание, и машина медленно покатила по пыльной дороге. Год назад он приезжал сюда, чтобы похоронить отца. Странное чувство охватило Мартина. Родной дом не казался ему таким приветливым, как раньше. Казалось, знакомые с детства стены «постарели», а сам он сейчас превратился в случайного прохожего, не имеющего ничего общего с этим удивительным местом. Мартин остановил машину и поднялся по ступенькам веранды. Он приоткрыл никогда не запирающуюся в этом доме дверь и вошёл в гостиную:

– Здравствуй, мама, – проговорил Мартин, едва успев подхватить хлопотливую Софи, которая от неожиданности взялась за сердце.

– О боже, Мартин! Я сейчас, подожди. Там, на столе. Подай мне воды.

Через секунду она пришла в себя и, ничего не говоря продолжительно, словно не веря своим глазам, посмотрела на сына. Потом сделала глоток, взяла Мартина за руку и слёзы покатились по её щекам, словно мелкие бусинки из рассыпающегося ожерелья.

– Мама, не надо. Прошу тебя, успокойся. Мы сейчас обо всём с тобой поговорим.

Они прошли в его комнату, которая когда-то напоминала Мартину клетку для птиц. За окном, как и прежде, виднелись широкие аллеи виноградной долины. Покосившаяся, высокая изгородь вблизи дома из-за постоянного солнца бросала тень на окна, благодаря чему всё, что находилось в этой комнате, приобретало некий полосатый рисунок. Вот и сейчас Мартину показалось, что снова две певчие птички по неосторожности залетели в чью-то умело поставленную клетку-ловушку и рискуют остаться в ней навсегда. Он усадил мать и, держа её руки в своих, сел напротив.

– Мама, я приехал совсем ненадолго, – начал Мартин. – Ты знаешь, я сейчас рисую для художественной галереи, и мне посчастливилось познакомиться с прекрасным художником из Англии. Его зовут Генри Говард. Вчера на аукционе он представил бесподобный женский портрет, и я очень хочу научиться рисовать так же. Генри приглашает меня в Лондон на обучение. Это мой шанс, и я не могу его упустить. Отец мечтал передать мне своё дело и все заботы о винограднике, но ведь ты помнишь, мы много раз говорили с тобой о том, что в конце концов наступит такое время, когда придётся смириться с моим выбором. Ты всегда любила и понимала меня. Поверь, я бы никогда не посмел идти против воли отца, если бы не чувствовал, что именно это – моя судьба. Ведь ты не думаешь, что я виноват в его смерти?

Несмотря на то, что Мартин сказал последнюю фразу очень уверенно, его внутренний голос внушал ему обратное. Софи подняла на Мартина заплаканные глаза и обняла его.

– Нет, конечно же, я так не думаю. Не вини себя. Грегор всегда считал, что лучше всех знает, как правильно ухаживать за виноградником. В последнее время он много болел и совсем не спал, и, даже если бы ты был здесь, он всё равно ложился бы в два часа ночи, а вставал в пять утра. Виноградник был смыслом всей его жизни. Грегор не позволял себе даже думать о продаже этих угодий, не говоря уже о нашем переезде в Париж. Конечно, после его смерти было очень тяжело, но ведь ты и сам знаешь. Местные виноделы не захотели покупать виноградник. Они сказали, что всё слишком запущено и у них нет столько времени и средств, чтобы поднимать его заново. Поэтому виноградник пришлось продать за бесценок, но я и этому рада. Работать так, как раньше, я уже не могу, а видеть, как погибают эти некогда благоухающие аллеи, ради которых жил и дышал Грегор, выше моих сил.