– Да, Сьюзен. – В этот момент Диана проводила покупателя и подошла к беседующим Мартину и Нэнси.

– Она у себя наверху, – сказала девушка. – К ней приехал отец.

Мартин почувствовал, что они чего-то недоговаривают.

– Что-то случилось? – спросил он.

– А вы хорошо знакомы со Сьюзен? – в свою очередь спросила Диана.

– Да, мы встречаемся, – ответил Мартин.

– Тогда вам лучше самому подняться и всё узнать. – При этом она как-то странно посмотрела на Нэнси и опустила голову.

Мартин торопливо поднялся на второй этаж и постучался в комнату Сьюзен. Она открыла дверь и медленно прислонилась к его плечу.

– Что случилось? – взволнованно спросил он.

– Мама умерла, – ответила Сьюзен и взглянула на него глазами, полными слёз.

Мартин не знал, что сказать. Он очень заботливо обнял Сьюзен, закрыл дверь, и они прошли в комнату. Около стола, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, словно маятник от часов, сидел Жак. В следующую секунду он замер и, посмотрев на Мартина, тихо произнёс:

– Такое горе, такое горе…

Вероятно, он продолжал бы повторять эту фразу снова и снова. Но в этот момент Сьюзен подошла к отцу и, присев рядом, взяла его руки в свои. Мартин впервые видел, как плачет взрослый и сильный мужчина. Слёз не было. Он плакал где-то глубоко внутри себя, но эту боль Мартин почувствовал как свою и невольно прослезился.

– Как это произошло? – спросил он у Сьюзен.

– Сегодня утром. Сердце…

Мартин сразу вспомнил эту милую, изящную женщину, которой он так восхищался на винограднике, годовщину свадьбы и споры о пирогах.

– Что вы дальше будете делать? – спросил он.

– Сэм должен приехать с минуты на минуту, и мы все вместе поедем на виноградник, – ответила Сьюзен.

– Я поеду с тобой, – сказал Мартин.

– А как же твоё обучение в Лондоне?

– Думаю, я гораздо нужнее тебе сейчас здесь.

Сьюзен с благодарностью посмотрела на Мартина и, тяжело вздохнув, со слезами в голосе произнесла:

– Я увольняюсь из магазина и переезжаю к отцу. Он без меня не справится.

– Да, конечно. Всё правильно, – сказал Мартин.

Жак сидел за столом и непонимающе смотрел в пустоту. Сьюзен периодически вставала, отходила к окну, потом возвращалась к отцу и пыталась о чём-то с ним говорить, но он только кивал головой и что-то бубнил себе под нос.

За сравнительно короткое время некогда статный и уверенный в себе мужчина превратился в раздавленного и потерянного старика.

Сьюзен понимала, что только от неё сейчас зависит, как скоро отец придёт в себя и поймёт, что надо собрать всю свою волю в кулак и продолжать жить дальше. Она надеялась, что, когда они вернутся на виноградник, отец со свойственной ему принципиальностью снова возьмётся за дело, и они смогут пережить это нелёгкое время.

Вскоре послышался протяжный автомобильный гудок, и Сьюзен выглянула в окно. Это был Сэм. Мартину на мгновение показалось, что сейчас он, как в детстве, встанет на подножку машины, и они поедут вдоль виноградника, потом будут долго катить по извилистой, пыльной дороге меж оврагов и длинных лесных массивов, пока не свернут на ферму к Сэму…

Все вещи были собраны, и можно было спускаться к машине.

– Отец, надо идти, – сказала Сьюзен и осторожно тронула его за плечо.

Мартин помог Жаку встать, и они, пройдя по длинному, тёмному коридору в сторону лестничного пролёта, который всё ещё был завален всяким ремонтным хламом и мусором, стали медленно спускаться вниз. Сьюзен в последний раз оглядела комнату, затем сняла со стены календарь, на обратной стороне которого Мартин написал её портрет, и снова глубоко вздохнула. Всеми силами пытаясь остановить подступающий к горлу ком и не разреветься по-настоящему, она вышла вслед за Мартином и Жаком, и, заперев дверь, спустилась по лестнице в магазин. Нэнси взяла у неё ключи и отдала последние причитающиеся ей деньги.

– Сью, смотри, какой красивый пейзаж нам подарил твой знакомый, – сказала Диана и виновато опустила голову.

Сьюзен прикоснулась к картине и попыталась улыбнуться, вспоминая утренний разговор с Мартином… Сейчас ей казалось, что здесь она оставляет нечто большее, чем просто хорошую и интересную работу. Она любила этот магазин, свою комнату и вид из окна и не верила в то, что мамы больше нет. Как будто жизнь самой Сьюзен оборвалась в один момент. Всё перестало иметь смысл, словно кто-то вдруг выключил свет, и ты навсегда остался один в кромешной темноте… Сьюзен с грустью взглянула на длинные стеллажи, на которых были выставлены только что распакованные книжные новинки, и в последний раз обнялась с Дианой и Нэнси.

Мартин помог Жаку сесть в машину и, подойдя к магазину, остановился, ожидая Сьюзен. Он вспомнил день, когда они вместе приехали в Париж, как зашли в магазин, и она показала свою любимую книгу… «Как же много всего произошло за такое короткое время…»

– Мартин, дружище, поторопи Сьюзен. Здесь нельзя долго стоять, – обеспокоенно крикнул Сэм.

Юноша хотел было открыть дверь, но в эту минуту Сьюзен сама вышла ему навстречу, успев напоследок сказать тёплые слова прощания Диане и Нэнси.

– Сьюзен, надо ехать, – тихо проговорил Мартин.

Он взял из её рук сумку, и они пошли к машине.

– Жалко прощаться с этим местом, – как будто не до конца осознавая всю глубину случившегося или пытаясь таким образом переключить свои мысли и в очередной раз не заплакать, сказала Сьюзен.

Она посмотрела на свои окна, на открытую летнюю террасу её любимого уютного кафе Soleil на набережной канала Сен-Мартен и на старого моряка, сидевшего к ним спиной на ступеньках спуска на пристани…

– Может быть, мы сюда ещё вернёмся… когда-нибудь – постарался утешить её Мартин.

Фургон Сэма сегодня был без прицепа, поэтому ехал быстро, подскакивая на каждой кочке. Жак, по всей видимости, хлебнул из фляги, которую предусмотрительный Сэм доверху наполнил виски после того, как сегодня утром заехал к ним на виноградник…

…Жак и Колетт встретили Сэма возле дома и, несмотря на то что на улице стояла невыносимая жара и нещадно палило солнце, долго говорили том, что было бы неплохо всем вместе съездить в Париж, сделать покупки и устроить сюрприз Сьюзен, приехав неожиданно к ней в магазин. Через час Колетт почувствовала себя нехорошо и, сославшись на сильную головную боль, поднялась к себе в комнату. Находясь в гостиной с Сэмом, Жак несколько раз попытался позвать Колетт и, не дождавшись ответа и словно что-то предчувствуя, сам направился к ней. С Колетт случился сердечный приступ, и Жак с Сэмом не успели доставить её в больницу. Она умерла у Жака на руках. Перед самым концом Колетт чуть слышно произнесла: «Я очень люблю тебя и Сьюзен. Мне так много хотелось бы вам сказать. Пожалуйста, берегите друг друга и будьте счастливы. Обещай мне!»

После этого она долго, без слов, смотрела на Жака, словно хотела сохранить его образ в своём сознании…

…Сэм время от времени бросал робкие, виноватые взгляды в зеркало заднего вида и тяжело вздыхал, наблюдая то, в каком подавленном состоянии находится Сьюзен. Жак продолжал что-то бессвязно бормотать, сидя в машине рядом с Сэмом, потом закрыл глаза, стал медленно оседать и, в конце концов, уснул. Мартин обнял Сьюзен и взял её за руку.

– Если бы я мог всё изменить, – сказал он.

– Ты уже сделал для меня очень много, – ответила Сьюзен. – Спасибо тебе за всё.

Она коснулась рукой его лица и нежно поцеловала. У Мартина защемило сердце от осознания того, какую боль сейчас испытывает Сьюзен. Он вспомнил, как сам когда-то, после смерти отца, чуть не потерял мать. Софи сильно переживала смерть Грегора и, если бы не присутствие и помощь сына, вряд ли справилась с таким несчастьем. Всю дорогу, пока они ехали на виноградник, Мартин держал Сьюзен за руку и пытался сохранять спокойствие. Он понимал, что самое трудное ещё впереди. Уже подъезжая к видневшейся вдалеке виноградной долине, Сэм почему-то остановил фургон и вышел.