— Как мы и полагали, — хмыкнул Раммер. — Ширма, прикрытие, марионетка. Тем не менее, когда родится ребенок, он будет считаться законным наследником и она продолжит править от его имени, хотя на самом деле править по-прежнему будет Остров. Если, конечно, Джерхейн не убьет ее раньше.
— Вы хотите подослать к ней убийцу?
— Есть такой план. — неохотно кивнул тот. — Безумный и бессмысленный. Аш-чи ослеплен ненавистью, боюсь, он способен на этот безрассудный поступок. Единственное, что его удерживает — это сложность воплощения. Наш будущий риан вспыльчив, но не безумен.
Лейт облегченно вздохнула. Ей было искренне жаль островитянку. Она не видела ничего зловещего в этой несчастной испуганной женщине.
— Меня с Иттой стали отпускать гулять в дворцовый сад, — продолжила она свой рассказ. — Девочка ко мне привыкла, няньки мне доверяют.
Как Лейт и предполагала, девочка в замке мало кого интересовала. Тихая, испуганная, молчаливая, она целыми днями сидела в своей богатой и пустынной комнате под надзором двух нянек. С одной Лейт быстро нашла общий язык — эта женщина приходилась девочке кормилицей. Вторая, приставленная больше для охраны, чем для заботы, старательно следила за тем, чтобы Лейт, пытаясь расшевелить девочку, ничего не украла. Лейт приходила сюда каждый день, терпеливо добиваясь внимания и доверия несчастного ребенка, и в конце концов Итта перестала ее пугаться и теперь встречала ее радостным визгом и непосредственным прыжком на шею.
— Вчера к нам присоединился Тиор, — Лейт улыбнулась, вспоминая прогулку. В карманах у мальчишки оказалось множество всякого пацанского барахла: камешки, ножик, разноцветные пуговицы, деревянная зверушка-уродец, косточки какого-то неизвестного Лейт плода. Итта, выросшая в чистоте и роскоши замка, даже не представляла, какими интересными могут оказаться все эти мелочи. — Думаю, его и девочку должны видеть вместе все чаще и чаще.
— Они должны примелькаться, — кивнул Раммер. — Ты, Тиор, Итта — чтобы ваша троица не вызывала в замке удивления. — Как малышка себя чувствует?
— Да не очень… Слишком худая для ее возраста, молчаливая, вечно настороженная. На здоровье, кажется, не жалуется, но она вообще не жалуется ни на что.
— Что в замке? Удалось что-нибудь заметить?
— В замке постоянно находится от двенадцати до двадцати пяти островитян, из них жреческий знак имеют только восемь. Остальные, как я поняла, Кэлленаром не владеют, они обычные слуги или помощники. Есть четверо человек охраны, из их собственных воинов, — продолжила Лейт. — Они называют себя «алареи», но это, как я понимаю, обычное название жителей острова.
Раммер кивнул.
— А хильды? Сколько их?
— С хильдской дружиной пока непонятно, — вздохнула девушка. — Их много и они все для меня на одно лицо. Чейн говорит, что их около восьмидесяти человек в замке, но чьянши считает, что меньше — многие живут не в замке, а в городе. Хотя едят они словно их две сотни, — вспомнила она ворчливое замечание чьянши, повторяемое чуть ли не каждый день.
Раммер достал карту Риан Ал Джара и они принялись наносить на нее пометки, из того, что Лейт уже удалось запомнить.
— Тиор просил передать, что проход за галереей хэльдов, о котором вы ему рассказывали, полностью заложен. Ворота Кухонного двора тоже очень хорошо охраняются, почти так же, как и главные, телеги с провизией досматривают еще до ворот, со всем тщанием, проезжают они по одной. Те, что едут обратно, тоже проверяют, хоть и не так дотошно.
— Жаль, — бросил тот. — Была у меня идея вывезти Итту на какой-нибудь из телег…
— Давайте еще понаблюдаем, — утешила его Лейт. — Может и получится…
Сердечно распрощавшись с меднобородым, она отправилась искать святилище Келара, в котором ее должен был ждать Аррейн. Путаясь и плутая в узких извилистых улочках, она то и дело спрашивала у прохожих дорогу, и добродушные эргалонцы охотно объясняли и показывали ей путь. Она не решилась попросить Раммера проводить ее — она решила не рассказывать ему о том, что здесь, в Эргалоне, у нее появился друг.
Они познакомились не так давно, на одном из риан ал джарских аррасов, когда Лейт впревые отправили прислужить в зале. Она почти споткнулась, едва не уронив на него кувшин с арали, ему чудом удалось удержать и ее, и кувшин от падения. Потом, позже, он несколько раз подзывал ее к себе с просьбой налить вина и понемногу расспрашивал, а на следующий день появился в замке с небольшим подарком. Лейт смутилась, но отказываться не стала. Вот уже два раза он приглашал ее в город, лично обращаясь к чьянши за разрешением и каждый раз кладя ей в ладонь щедрую мзду. Та хмурилась, но Лейт отпускала, а на днях бросила: «Не очень-то обольщайся, но может быть, это твой шанс сменить здешние грязные кастрюли на шелковый хитон жены или наложницы. Смотри не упусти. И не кривись, это тебе не ваш дикий горец, это иллар столичного святилища. Такими не разбрасываются»
Аррейн был илларом. Тогда, на аррасе, на нем был илларский ранд, хотя в городе он иногда одевался так же, как и простые горожане. Принадлежал он, видимо, святилищу Келара — Лейт не смогла прочесть символы на воротнике ранда, потому что там, дома, иллары не носили символы святилища на одежде, переспросить его самого она постеснялась, не желая демонстрировать свое невежество. Встречались они именно здесь — в тенистом, уютном дворике святилища Келара, чей сад с причудливыми рыбками Аррейн обещал показать ей сегодня.
Он ждал ее прямо у входа, сидя на приземистой изрезанной письменами тумбе, а когда она подошла, встал и отвесил сложный риалларский поклон. Он был всего на голову выше нее, и, как ей показалось, едва ли старше Жевра, и такой же плотный и крепко сбитый, но с открытым, улыбчивым лицом. Карие глубоко посаженные глаза, темные густые брови, кудрявые темно-русые с заметной только на солнце рыжинкой волосы до плеч чем-то напоминали ей изображения самого Келара в святилищах — именно таким представляли теллариане бога всего живого и живущего на старых полотнах. Ему не хватало только венка из лозы арали на голове и пастушьего посоха в руках…
Пруды с рыбками лежали за массивным, приземистым зданием храма, в роскошных садах, тянущихся чуть ли не до окраин. Лейт с детской радостью разглядывала разноцветных рыбок разных видов, лениво плещущихся в теплых прудах и рукотворных аквариумах.
Налюбовавшись на живность, они вышли на другом конце сада и устроились в крохотном полутемном кафе, в котором одуряюще пахло свежей выпечкой.
— Ты придешь сегодня на аррас? — спросила Лейт, с нетерпением ожидая заказа. — У тебя есть приглашение?
— Мне оно не нужно, — улыбнулся Аррейн — Приду, если успею. Дел много. Но я постараюсь, — видя, что Лейт улыбнулась, продолжил. — А кто еще будет?
— Я не знаю, — вздохнула она. — Я же всего лишь прислуга.
— Ты этого не заслуживаешь, — улыбнулся он, погладив ее ладонь.
— Мне надо заработать денег, чтобы вернуться домой, — повторила она часть легенды. — Нейрад уехал обратно в Дарнейт, я отказалась ехать с ним. Теперь мне только самой.
— А тебе не хочется остаться здесь?
Лейт пожала плечами.
— Мне нравится Эргалон, — честно призналась она. — Но он совсем другой. Слишком уж непривычно. Я очень соскучилась по Улле, — голос ее дрогнул. — Как только накоплю денег — поеду обратно.
Глядя, как хитро улыбается Аррейн, она в очередной раз задумалась, что именно толкнуло ее на эту авантюру с Риан Ал Джаром — то ли отчаяние после такой неожиданной и бессмысленной гибели Жевра, то ли мучительное отвращение к Нейраду, то ли гипнотизирующий, просящий взгляд Холгойна. Сейчас бы она, наверно, не ринулась бы в эту опасную авантюру, скорее бы устроилась служанкой где-нибудь в Дарнейте, ничего страшного, оказывается, в этом нет. Дождалась бы отца или брата, или, на худой конец, сама накопила бы денег на то, чтобы вернуться домой.
— А ты не торопись, — сказал Аррейн, глядя на нее ласково. — Сейчас не лучшие времена для Эргалона, но будет время, когда все изменится. Подожди до весны.
