Ведьмой в замке называли Кианейт.

Переодевшись, Лейт решила выйти из замка не через кухонный двор, а через центральные ворота — она делала все, чтобы научиться побыстрее ориентироваться внутри Риан ал Джара и, возможно, запомнить что-нибудь полезное. Кроме того, сам замок произвел на нее неизгладимое впечатление. Впрочем, как и сам Эргалон.

Риан ал Джар, возвышающийся над столицей, простертой у его ног, сочетал в себе роскошный дворец и неприступный форт. Восемь его внешних башен и мощные защитные стены казались естественным продолжением скал и выглядели совершенно неприступными. Из города в замок вела всего одна дорога — она петлями вилась по склону горы и заканчивалась у Солнечных Врат. Въездная башня называлась Башней Солнца, Западная и Восточные башни не имели внешних входов, только порталы, ведущие во внутреннюю, королевскую часть замка, примыкавшую к скале. Здесь, собственно, и располагался сам дворец, окруженный аккуратными искусственными садиками.

Из скальной части, у подножия которой размещался хоздвор — кухня, комнаты прислуги, склады и погреба, большая галерея хэльдов и собственное замковое святилище, по двухэтажной крытой галерее Лейт перешла в дворцовые покои. Мощные внешние стены упирались в скалу, к которой с обеих сторон дворца-крепости были пристроены квадратные башни, названные Скальными. Дворец возвышался над стенами, и с галереи, связывающей его со скалой, открывался волшебный вид на горы — с одной стороны, и на Эргалон — с другой.

Лейт шла по полупустым залам, представляя, каков был внутренний дворец, когда здесь царили Холгойны. Первый этаж был официальным: здесь находился зал приемов, роскошный, украшенный коллекционными древностями, старинными мозаиками и панно; в западной башне раньше заседал совет Карн, в восточной — совет старейшин. На втором этаже дворца размещалась библиотека, рабочие кабинеты риана и малые совещательные залы, а также комнаты тех старейшин, кто предпочитал жить в замке, а не в городе. Тут же был и Золотой зал — нарядная светлая палата для арраса. На третьем этаже располагались спальни, домашние покои и детские.

Как же уныло тут сейчас, думала Лейт, спускаясь по парадной лестнице в полном одиночестве. Кимр и его шайка заняли восточную башню и некоторые кабинеты старейшин. Совет Карн теперь собирался исключительно редко, предпочтя переехать в мэрию Эргалона. Остался кое-кто из старейшин — из тех, кто был действительно стар и не захотел менять привычный уклад даже при переменившейся власти. Наверху, в домашних покоях, только Кианейт занимала несколько комнат, да на противоположной стороне, подальше от островитянки, находилась спальня Итты, младшей сестры Джерхейна.

Из дворца она попала в Дворцовый дворик, отделенный от следующего — Дружинного — еще одной крепостной стеной, с квадратной зубчатой надвратной Птичьей башней. Здесь находился роскошный рукотворный сад-цветник с фонтанами, беседками, скамейками, лабиринтами вычурно подстриженных кустов. Боковые стены сада были сплошь покрыты лозами арали и вечнозелеными вьюнами, маскировавшими арки, за которыми лежали два просторных хозяйственных двора. Здесь же располагалась небольшая открытая галерея хэльдов, из которой тоже давно сделали арт-объект: ни одии из них не использовался современными имлларами ввиду утраты их назначения. Лежавший за крепостной стеной Дружинный дворик имел чисто оборонительное предназначение — тут были склады, конюшни и казармы. Большое пустое пространство от внешних ворот и до ворот Птичьей башни было вымощено гладкими до блеска плитами; в былые времена тут толпился народ в ожидании приема, проводились важные встречи, праздники, смотры и игры военных дружин.

Охрана Солнечных врат выпустила ее через узкую боковую дверь — не открывать же ворота ради служанки. Хильд-старшина ворчал, почему она не захотела идти через ворота Скальной башни, ведущие на западный хоздвор, но Лейт лишь взглянула на него с мягким укором, бросив невинное замечание про разбитую телегами колею и неудобную петлю, удлиняющую путь. Оказавшись на свободе, она заторопилась вниз по широкой извилистой дороге, плавно поднимавшейся по склону горы, на ходу любуясь величественным зрелищем. Там, внизу, лежал Эргалон, столь же пугающий, сколь и притягательный. Она боялась его пестрых и шумных улиц и одновременно переполнялась радостью от его оживленности и разнообразия красок. Там, внизу, ей предстояли две встречи: меднобородый Раммер ждал новостей, и Аррейн должен был встретить ее в садике святилища Келара, чтобы показать рукотворные пруды, полные искусственно выведенных умельцами бога всего живого разноцветными рыбками.

Проникнуть в Риан Ал Джар оказалось несложно. Впрочем, ей действительно помогла тщательно продуманная предыстория. Когда чейн, управляющий замковым хозяйством, и присутствующий при этом благообразный немолодой агвалларец стали расспрашивать о том, как ее, жительницу Ард Эллара, занесло так далеко от дома, она рассказала им почти истинную правду, разве что отодвинув ее назад во времени. И про замужество, и про пиратов в Проливе, и про Нейрада. Только в ее истории она все же осталась у него жить, и даже приехала вместе с ним на столичную ярмарку. Когда он собрался домой, она отказалась возвращаться, прослышав, что в Риан Ал Джаре в последнее время не хватает опытной прислуги. Лейт жалобно поведала, как жестоко Нейрад с ней обращается, и даже продемонстрировала пару синяков, оставшихся после бегства с захваченного корабля.

Ей поверили безоговорочно. Внешность, манеры, акцент выдавали в ней обитательницу другого континента, а подробности схватки в Проливе, описание Неллима и Дарнейта, Дарданских Ворот, через которые она попала в Эргалон, приводимые ею легко и точно, были самые настоящие. Раммер познакомил ее с мальчишкой-связным, который нанялся в замок помощником истопника два дня назад, быстро провел по Эргалону, для правдоподобия поселил в крохотной дешевой гостинице, и велел выждать еще два дня, для подтверждения легенды.

Ее приняли. Положили небольшое, но достойное жалование, и, узнав, что она хочет жить в замке, дали крохотную комнату на нижнем уровне, почти у самой скалы. Тем не менее, окно в ее каморке имелось, так же, как и шкаф, низкое и узкое ложе, колченогий столик и хэльд Тепло.

Работы оказалось невпроворот. Старых слуг, за исключением чейна и чьянши, без которых в Риан Ал Джаре воцарился бы хаос, после переворота почти не осталось. Островитяне и охранявшая их дружина хильдов в город наведывались редко из-за открытой неприязни местных жителей, предпочитая проводить почти все время внутри дворцовых стен. Управляющий кое-как сумел набрать новых слуг, в основном из таких, как Лейт, пришлых; местные не очень-то хотели работать на ненавистных колдунов.

Мальчишка — его звали Тиор — ее помощник и спутник в этой опасной авантюре, был из местных. Несмотря на свои десять лет, росточку он был маленького, худенький, подвижный и шустрый. Его взяли помощником истопника: кроме хэльдов Тепло, в замке имелась дублирующая система отопления горячим воздухом, а в башнях Дружинного дворика — множество кафельных печей, обогревавших каменные своды. Сейчас, в самое промозглое время, огромный замок нуждался в обогреве. Островитяне, привыкшие у себя на небесах к постоянному ровному теплу, все время мерзли и жаловались на холод.

Войдя в город, Лейт свернула с дворцового тракта на узкую извилистую улочку, заросшую атлахами. Там, в конце, в доме с тремя изящными золотыми башенками, ее ждали. Она уже была в этом маленьком, словно игрушечном доме, несколько раз: тут жили родители Раммера, тут всегда знали, где его найти, если Лейт придет с новостями или ей срочно понадобится помощь.

Мальчишка-посыльный привел меднобородого очень быстро.

— Меня приставили к Кианейт, теперь уже постоянно, — сообщила она после традиционной чашки каха. — Мне почему-то совсем не трудно с ней общаться.

— Потому что ты не местная, — прокомментировал тот.

Лейт пожала плечами.

— Зря вы так. Она вовсе не рада, что оказалась в таком положении. Она среди врагов, собственный отец — и тот редко к ней заходит.