Так что я решил не терять время даром — а его у меня было в запасе довольно много, около недели, — и на второе утро подошёл к Брану с просьбой, чтобы он разрешил начальнику охраны тренировать меня на привалах. Пришлось, конечно, выложить за частные уроки одну красную монету, но это того стоило.

Каждый вечер, когда караван останавливался, а Квиннель — так звали начальника охраны — распределял своих подчинённых в караул, мы ужинали, находили просторный пятачок недалеко от костра и сходились в поединке. Ну как сходились… Квиннель не давал мне продохнуть — атаковал палкой, от души мутузил, ругал за невнимательность и заваливал наставлениями.

Руки держи выше!

Защищай лицо и шею!

Не замахивайся косой так сильно, иначе улетишь вместе с ней!

Почему кинжал не кинул? Они тебе для красоты?!

С меня семь потов сходило. Но в добавок, весь процесс осложнялся тем, что я старался случайно не покалечить человека, если вдруг он отвлечется и одна из моих атак пройдет... А Квиннель, зараза, ухмылялся как заправский садист и заваливал заданиями. Каждую тренировку я заканчивал силовыми упражнениями и растяжкой. Наверное, я нарушал всевозможные фитнес-законы, но мышцы, словно обрадовавшись физическим нагрузкам, перестали болеть. Всё-таки Древний — это не хухры-мухры, молочную кислоту как быстро переработал.

— Так, головастик, проснись! Или хочешь, чтобы я тебя по носу щёлкнул? — рявкнул Квиннель и перетёк мне за спину. Я едва успел поднырнуть под удар и атаковал его в ноги. Он отпрыгнул и рассмеялся: — Обманщика не обманешь!

— Уверен? — я выбросил вперёд руку с косой и, как только Квиннель отвлёкся, метнул кинжал. Конечно, я целился в специальный деревянный нагрудник, чтобы случайно не убить своего безжалостного учителя. Кинжал с тихим стуком вошёл в нагрудник. — Ха! Ранен!

— Убит, — улыбнулся Квиннель, резко сокращая дистанцию и прижимая нож к моей шее. — Не расслабляйся, пока твой враг не умрёт. Даже отрубленная волчья голова может укусить. Обычного волка, Энрэй, что уж говорить о тех, кто идёт по Созвездиям.

— Учту на будущее, — я скривился, но усилием воли задвинул недовольство подальше и поблагодарил: — Спасибо, и спокойной ночи.

— Спокойной ночи, малёк!

Только он отошёл на пару шагов, как рядом со мной материализовался Борис. Его зелёные глаза горели в свете костра, как зловещие фонари.

— Он тебя рыбьим детёнышем назвал? — поинтересовался Борис, и его морда искривилась, словно он ехидно ухмылялся. — А я-то думал, кого ты мне напоминаешь…

— Жук навозный, — проворчал я и жадно приложился к фляге. Всё-таки вода — божественная амброзия! Приговорив всю флягу, я потряс её над Борисом. Он злобно зашипел, стряхнул с себя капли и начал яростно вылизываться. Я усмехнулся и спросил: — Ты лучше скажи, где тебя носит?

— Какая тебе разница? — огрызнулся Борис. — Нужно же мне хоть где-то от тебя, дурака, прятаться. Шарахаешься здесь, а ради чего? Может, нашёл, как нам вернуться обратно?

— А ты? — я вспылил. — Ладно, раньше ты был тупой скотиной, которая знала, только где расположен лоток и миска! Но сейчас же — умничаешь, расхаживаешь с важным видом… Так чего теряешь время? Найди выход!

— И где я его найду? — возмутился он.

— А я?!

Из моего горла вырвался раздражённый рык, Борис поднял шерсть на загривке, взглянул исподлобья и взвыл. Но вой его моментально оборвался, стоило выйти из-за ближайшего шатра миленькой служанке. Она, очаровательно улыбаясь, подошла ко мне и передала бумаги.

— Господин Балицу попросил посмотреть.

— Благодарю…

Меня перебило долгое и громкое МЯУ! Поняв, что наше внимание приковано к нему, Борис с довольным видом затарахтел, как трактор, и потёрся лбом о мою ногу. Плюхнулся на траву и перевернулся на спину, выставив белый пушистый живот. Потянулся лапками к служанке и состроил умилительную моську.

— Ой, какой красивый котик! — сразу же попалась на крючок служанка и присела на корточки. — Такой сладенький, такой умненький, такой ласковый…

— Да-да-да, это всё про него, — я закатил глаза, приложив ладонь ко лбу.

Борис откровенно прибалдел. Поэтому с негодованием уставился на служанку, когда та встала, отряхнула платье и, попрощавшись, ушла. В его глазах светилась вселенская обида и непонимание. Я, конечно, был удивлен его реакции, но воспользовался моментом его слабости — самым подлым образом напал со спины и попытался схватить его за шкирку. Пальцы уже щекотала шерсть, как в следующее мгновение…

Прямо над Борисом распахнулся голубой портал — он не светился и выглядел скорее как пятно разлившейся на земле краски. Моя правая рука погрузилась в него по запястье.

— Ну и кто из нас попался? — злорадно прошипел Борис. — Страшно, балбесина?

Портал резко закрылся. Ну, почти. С тихим звоном его края ударились о цепи, вживлённые в моё тело. Рукава плаща и рубашки отрезало начисто, они соскользнули прямо Борису на голову. Но цепи не закрывали руку сплошной бронёй — между ними была и обнажённая кожа. В нескольких местах портал слегка поцарапал меня, выступила кровь. Края портала разошлись, Борис испуганно принюхался.

На его морде застыло шокированное выражение — он явно не ожидал, что может запросто отрубить мне руку. Но через пару секунд Борис взял себя в лапы и принял самый суровый вид. Верхняя губа с угрозой поднялась, обнажая клыки, а усы встопорщились, как крохотные антенны.

— Не лезь ко мне, лысая обезьяна, — прошипел Борис, и портал захлопнулся.

Я оглянулся. Вроде бы никто в мою сторону не смотрел. Хорошо. Я скользнул в темноту, быстро добрался до повозки, в которой лежали мои пожитки, залез внутрь и переоделся. Второго кожаного стильного плаща у меня в запасах не было, так что пришлось надеть обычную куртку из овчины.

Вот как всё сложилось. Интересно. Не только меня новый мир одарил впечатляющими способностями. Надо бы найти общий язык с Борисом. Вероятно, в будущем это мне очень и очень поможет. Его порталы подойдут и для того, чтобы отрезать ноги-руки врагам, и чтобы шпионить, и чтобы убегать от опасности. Хм... Стоит об этом хорошенечко подумать.

Всю ночь мне снились огромные коты, стреляющие лазерами из глаз. Они точили когти о небоскрёбы и сбивали самолёты просто потому, что им так захотелось. Люди в панике бегали по городу и кричали, пока один гениальный учёный не создал огромную Чесалку-за-Ухом.

Проснулся я с больной головой и спросонья поплёлся к костру — варить кофе. Осознание настигло меня, когда вода закипела. Чёрт! Всё утро я ходил мрачным и злобным. На лошадь взгромоздился с неохотой и всю поездку с нетерпением ждал — когда же караван остановится, чтобы пообедать. Поэтому я мысленно обрадовался, когда мы упёрлись в завал — толстенное дерево рухнуло и перегородило дорогу.

Сонный Бран выбрался из повозки и пару минут пялился на дерево, протирая заспанные глаза. Когда до него дошёл масштаб катастрофы, он схватился за свой белый нелепый парик и начал вырывать из него волосы клочьями.

— Разорение, сплошное разорение! — кричал он. — И что же теперь делать бедному купцу? Какое Созвездие перенесёт его в столицу? Грязные бобры, и надо же им было перегрызть именно это дерево! Грязные бобры пустили меня по миру!

Квиннель тяжело вздохнул, что-то достал из кармана и пошёл к Брану — видимо, успокаивать. Я же слез с лошади, с наслаждением размял ноги и решил вздремнуть. Случайно заметил белый клочок бумаги, залетевший под повозку. Видимо, у Квиннеля выпало. Я поднял его и прочитал: “Медальон с сапфиром, шёлковая пижама, любимый парик, карта, золотой слиток, монокль, ажурные трусы, блокнот с адресами куртизанок”.

Меня охватило дурное предчувствие. Что-то в этом списке казалось мне странным. Даже в суматохе, воруя всё ценное, что попадается тебе на глаза, ты не возьмёшь чьи-то трусы вместо бриллиантового ожерелья. Словно разбойники хватали что ни попадя. Но для чего? Ответ очевидный: они украли что-то очень важное, но не хотели, чтобы Бран понял, за чем они охотились. В куче драгоценностей и хлама они спрятали свою цель.